Дайсон.
— О Господи, — пробормотал Фред. — Хорошо, пусть идет, я у себя…
* * *
Элис лежала на диване, глядя в потолок и стараясь ни о чем не думать. Если думать, то сразу перед глазами возникает лицо Сола. Если думать, то единственной мыслью становится: Сола больше нет. Как жить дальше?
Неделю назад он почти сделал ей предложение. То есть, ему-то наверняка казалось, что он даже близко не подошел к этой теме, но она знала: еще два-три слова, и мысль о браке придет ему в голову так же неизбежно, как поднимается по утрам солнце. Сол говорил о своей первой жене Офре, их сын остался, конечно, с матерью, Сол и не претендовал на то, чтобы забрать ребенка, но очень страдал, потому что не мог с ним часто видеться. Он сам так говорил: «Я страдал», а Элис не верила: если не мог жить без сына, почему уехал из Израиля и потерял ребенка навсегда? Наука, постдокторат, исследования — это объяснение, возможно, устроило бы мужчину, а для женщины не имело никакого смысла. Она бы не уехала, это точно.
Элис так и сказала Солу, добавив пару слов о мужском эгоизме, тогда-то он и должен был сделать предложение, которого она ждала, но позвонил Фред, и аура разговора рассеялась мгновенно, а потом все как-то не получалось, и теперь уже не получится никогда.
Элис заплакала, наконец, — она была, как мертвая все время, пока детектив задавал ей вопросы, на которые у нее не было ответов. Что она могла помнить и видеть, если спала так глубоко, как никогда прежде? Просыпалась тяжело, будто поднималась к воздуху со дна глубокого водоема. А Дайсон повторял на разные лады одни и те же вопросы — неужели он действительно считал, что она притворялась спящей, а на самом деле лежала, закрыв глаза, ждала, когда Сол отвернется, и тогда тихо поднялась, подошла к вешалке, на которой висел пиджак…
Господи, до чего же мужчины бывают глупы.
Элис направилась в ванную, пустила горячую воду, разделась, сбросив на пол все, что на ней было, стояла на холодном полу и смотрела, как вытекает вода — она не заткнула сточное отверстие, ей в голову не приходило, что это нужно сделать. Просто стояла и смотрела, как вытекает ее жизнь — таким же быстрым горячим водоворотом, а все было так хорошо в последнее время. Они с Солом нашли друг друга. Такое счастье. Резонанс.
Теперь это кончилось. Навсегда.
Почему не заполняется ванна? Наверно, это какой-то сигнал. Сол понял бы, что происходит, а ей не понять. Хотя, вероятно, все очень просто…
Элис увидела, наконец, что сливное отверстие не заткнуто пробкой, подумала: «Господи, я совсем не в себе» и бросилась к телефону. Набрав номер Фреда, она долго ждала ответа. Фред склеротик, он постоянно забывает аппарат то у себя в кабинете, то в машине, то дома. А если звонить в университет, то ответит Эдит, глупая гусыня, с ней у Элис отношения не сложились сразу, она начнет выяснять, что случилось, ах-ах, какое несчастье, и будет намекать на что-то, она просто не может без намеков, даже в такой день…
— Да, — напряженно сказал Фред. — Элис, я сейчас не могу говорить, у меня…
Чужой голос перебил брата:
— Мисс Бакли, — сказал старший инспектор Дайсон, она узнала его не сразу, а когда поняла, кто говорит, хотела прекратить разговор, но не смогла: трубка будто приклеилась к ладони, а ладонь застыла, и пришлось слушать, а потом и отвечать против своей воли, потому что Дайсону очень хотелось ее видеть — немедленно, сейчас, и именно у Фреда в кабинете, за ней заедут, собственно, ей только нужно спуститься к подъезду, там стоит человек, он отвезет ее…
Элис выглянула в окно и не увидела на улице ни одной живой души. Даже прохожих не было — тихий район, вокруг такие же виллы, окруженные заборами, спокойный университетский городок Элбертон.
Она, не торопясь, оделась, вышла на улицу. Подумала: не оставила ли в ванной воду? Кажется, нет. Оглядевшись, не увидела агента и пошла к машине. Открыв дверцу и сев за руль, Элис почувствовала чье-то дыхание и едва не потеряла сознание от страха. Скосила глаза — рядом сидел мужчина лет сорока, невзрачный и не запоминающийся, как стандартная почтовая открытка.
— Хотите я поведу машину? — спросил он.
Она молча вышла и пересела назад. Что, если старший инспектор начнет спрашивать о том, какие опыты она проводила с Солом? Чего они добивались. Что сумели сделать. Полиция часто задает непредсказуемые вопросы, об этом в любом детективе написано. Спрашивают просто потому, что сами находятся в тупике и роют во всех направлениях. Спросят — и что она ответит?
— Прошу вас, мисс, — вежливо сказал полицейский агент, и Элис поняла, что они уже приехали и какое-то время (минуту? час?) стоят перед входом в здание факультета астрофизики.
В кабинете брата Элис обнаружила странную картину: на полу была разостлана огромная — два на два метра — карта звездного неба, Фред с инспектором стояли на коленях на одном из эклиптических созвездий, и Дайсон очень внимательно — нарочито внимательно, а на самом деле с полным равнодушием, как показалось Элис, — слушал объяснения. Фред рассказывал о межцивилизационных контактах, и Элис поняла, что страх ее был не напрасен: брат говорил именно то, что говорить не следовало.
Она громко закашлялась, и мужчины бросились ей на помощь: Фред обнял за плечи и повел к креслу, а старший инспектор повернул кресло таким образом, чтобы ей в глаза не попадал яркий свет из окна.
— О чем вы тут говорили? — спросила она. — И почему хотели меня видеть?
— Вы плохо выглядите, — с беспокойством сказал Дайсон.
— Я устала, — сказала Элис. — Но если вы меня вызвали, значит, вам это все равно.
— Не буду лицемерить, — усмехнулся Дайсон, — и говорить о том, что разговор можно отложить до завтра. У меня накопилось немало вопросов, а мистер Бакли мне совсем голову заморочил своими идеями… Вот я и решил, что лучше говорить с вами обоими.
— Наверно, мы имеем право вызвать адвоката? — сказала Элис, стараясь придать голосу не свойственную ему твердость.
— Имеете, — кивнул Дайсон. — Но с адвокатом у нас не получится разговора. Если вы пригласите своего поверенного, я буду вынужден обращаться к вам либо как к важным свидетелям, либо, извините, как к подозреваемым в совершении преступления. Улавливаете разницу? А сейчас мы просто рассуждаем, вы делаете свои выводы, я — свои.
— Что вы хотели спросить? — сказала Элис, так и не сумев поймать взгляд брата: Фред упорно разглядывал какую-то точку на звездной карте.
— Знаете, — доверительно произнес Дайсон, — я