Читать интересную книгу "Его Мишень - Евсения Медведева"

ты явился. Ну, говори, чего пожаловал?

– Мне нужна помощь, – Саня дёрнул плечами, выдавая растерянность. – У меня скоро свадьба, Гера…

– Мне ваши свадьбы и любови уже поперёк горла, Саня, – хоть и пытался держать свои эмоции, всё равно дебильное раздражение вырывалось. – Королёв отпуск в офисе взял, на меня все дела скинул, а сам в папку играет и о дизайне интерьера думает. Что ещё? Корабль я тебе построил, практически сам, теперь что? Голубой вертолёт, чтобы добрый волшебник твоей Катерине мороженое по утрам привозил?

– Воу…Воу… Керезь, полегче! Не с той ноги встал?

– Царёв, вещай, пока я тебе настроение в хлам не разнёс! – допил остывший кофе, собрал документы в папку и пошёл к выходу, давая понять, что длительного разговора не получится.

– Паруса, Гера…

– Я не тутовый шелкопряд, за ночь не успею, – закурил, сев на пуфик у входной двери.

– Они готовы, вот только доставка обломала, придётся нанимать посредника, – Саня сел на край комода, прикусив язык, чтобы не заржать, когда увидел фольгу от презерватива под дверным ковриком. – Веселился вчера?

– На удачу это, Царь. Примета такая – резинку под ковриком хранить, чтобы бабы давали. Так, что там с твоими парусами? – открыл дверь и впустил друга в лифт первым.

– Мне нужно, чтобы ты сам полетел за ними. За неделю успеешь. Туда самолётом, обратно я тебе хоть «майбах» арендую с водителем, но только сопроводи фуру. Тебе я могу доверять, Гер. Просто нужно доставить паруса в срок, чтобы их успели отпарить и смонтировать на кораблик, что ты построил почти своими руками.

– Неделя? – растирал лицо ладонями, пытаясь собраться с мыслями. Не хотелось слышать человеческую речь. Хочется прыгнуть в тачку и просто гнать по трассе куда глаза глядят, чтобы ветром мусор из головы выдувало.

– Да.

– Без ваших грёбанных заданий?

– Обещаю!

– А работа?

– Я Королька в рог сверну, слово даю. С Мишаней в офис походит, говорят, это даже сближает, – смеялся Саня, наблюдая за тем, как я практически бегом лавирую между машин паркинга, лишь бы остаться одному.

– Договорились. Когда лететь?

– В обед! Билеты я отправлю Нике! – кричал Саня, чтобы я услышал его сквозь рык своей «малышки».

Может, так даже будет лучше… Просто исчезнуть? И её не буду видеть, свободу дам. Да кого ты обманываешь, Керезь? Сбежать собрался. Вот так честно. Нельзя врать, особенно себе. Но погрузиться в раздумья мне не дали, потому что как по команде телефон стал разрываться, затягивая меня в водоворот рабочих проблем.

– Ника-а-а-а…Детка моя любимая, – я застыл в приёмной и тихо рассмеялся, понимая, что всё это время у меня под носом цокал своими каблучками драгоценный «язык». Вот ты-то, девочка, и расскажешь всё, что интересует меня. – Прекрасно выглядишь. Похудела, что ли?

– Ой, Герман Львович, – девушка вспыхнула румянцем и стала поправлять копну мелких кудряшек. – Вы как скажете…

– А что? Я не могу сделать комплимент красивой девушке? – облокотился о стойку, подпёр щёку кулаком, внимательно рассматривая её реакцию на мужское внимание.

– Какой там похудела! Наоборот, когда нервничаю, жру, как сволочь! А сегодня ещё диван этот гребаный в подсобку тащить.

– Зачем?

– Мирон Михалыч приказали-с. Сказал, что так безопаснее и для Мишельки, и для дивана. Пусть в чулане стоит. Ох, если Сеня узнает! – девушка закатила глаза, покосившись на приоткрытую дверь в кабинет начальника.

– У себя?

– Да, с самого утра. Нервный какой-то.

– Не обращай внимания. А за диван не беспокойся, я его к себе в кабинет поставлю, а потом Ксения сама с ним разберётся. Кстати, когда она приедет?

– Не знаю, – девушка вздрогнула от звонка. – Да, Мирон… Да…. Хорошо…

Я рассмеялся и направился в кабинет друга.

– Ты чего девку запугал? Ходит тебя тут лет пять обхаживает, юбки короткие носит даже в зимнюю стужу, жизнью рискует, лавируя на шпильках по скользкому каменному полу, – я плюхнулся на злополучный красный диван. – Привет.

– Керезь, а чего ты такой довольный? – Мирон перебирал стопку документов, скопившихся за время его отпуска. – Видел, сколько работы?

– У меня же нет детей и прочей ерунды. Не о чем мне беспокоиться, Мироша. Живу, ем, пью и кайфую. Ника сказала, ты диван приказал вынести?

– Я этого уродца и на помойку готов был с утра отправить собственноручно, – Мирон откинулся на спинку, вытянул ноги на стол и закурил, пуская кольца под потолок. – Сенька не простит, а с ней лучше не ссориться, а то правда из офиса дрочи**ню сообразит.

– Слушай, – я чуть не завопил от счастья. Что за удача на сегодня? Целых два «языка»! – А как она Мишиной-то очутилась? Вы же её другой фамилией называли. Да и проект здания я лично отправлял Ксении Витман.

– Она недавно фамилию сменила. Была Витман, стала Мишиной. Мы её со школы-то Мишкой называли, а когда пухлые девичьи щёчки растаяли, превратилась в Мишель.

– Бедная девочка, – я тоже закурил и сел поближе к другу. – До сих пор мужа любит, да?

– Да, пиз*ец, Гера! Они с же с детства знакомы. Родители наши на каждом празднике шутили, что их дети – идеальная пара. И я даже уже не уверен, что это было видно. Может, просто мозги обоим запудрили? Даже попугая можно научить гавкать, но он от этого собакой не станет. И даже никто не удивился, когда после одиннадцатого класса наша чокнутая парочка в ЗАГС побежала. Свадьбу отыграли, на море отдохнули, а потом в универ пошли. Вот так бывает, друг мой.

– Вот же повезло. Прям идеальный роман с идеальным мужем, не каждому…

– Да, какой там… – Мирон внезапно перебил меня и стал покрываться красными пятнами от щёк до шеи. Я напрягся, потому что знал эту его особенность. Королёв в леопарда превращался редко, только когда гнев пытался сдерживать.

– Что это значит?

– Гулял, как блядь последняя. Мы с Царём однажды не выдержали и морду его наглую начистили. Так он Ксюхиному отцу нажаловался, как тёлка трусливая, а Сеня его раны ещё месяц поцелуями лечила, а с нами не разговаривала, – Мирон зубами сжимал фильтр, листая страницы ежедневника, пока на стол не выпала свёрнутая карточка. Он толкнул её по стеклянной поверхности. С потёртой фотографии на меня смотрели молодые и счастливые Доний, Королёк и Царёв, справа от которых, крепко обнявшись, стояла парочка. В длинноволосой смеющейся девчонке сложно было не узнать Мишель… Её огромные карие глаза сверкали от счастья, а рот был приоткрыт, словно она кричала о том, что счастлива. Парень же, так дежурно и холодно обнимающий её за плечи, смотрел в сторону, словно взгляд свой от меня прятал. Чёрт… Опять ты? Уже второй раз за одно утро сталкиваемся, дружище. Плохой признак… Очень плохой…. Для тебя.

– А Ксения?

– А она прощала. Первые несколько лет рыдала,