быть, Баг была права. В любом случае, если она хотела вернуть свою прежнюю жизнь, ей нужно было покончить с этим. Ей нужно было найти Тристана, найти убийцу и найти прежнюю Эшли, которая не проводила каждый день, боясь темноты. Она хотела вернуть старый Снейкбайт так или иначе.
Никаких больше призраков; она хотела, чтобы это закончилось.
21
Музыкальный автомат знает твое имя
АЛЕХО: Что-то не так?
[Алехо открывает на своем телефоне экран «Скрипто8G». Он внимательно наблюдает за Брэндоном. Что-то явно не так.]
БРЭНДОН: Мне просто здесь не нравится. Кажется, что-то не так.
АЛЕХО: Да, там водятся привидения.
[Брэндон не смеется. Алехо направляется к лестнице, но останавливается, когда загорается экран его телефона. Он открывает сообщение, двигая плечом, чтобы скрыть его от Брэндона. Камера приближается, чтобы показать, что на «Скрипто8G» написано УЖЕ ЗДЕСЬ.]
АЛЕХО: Уже здесь?
[Оператор невнятно отвечает.]
БРЭНДОН: Дай мне посмотреть на это.
[Алехо колеблется. Его руки дрожат.]
АЛЕХО: Здесь просто написано, что уже здесь. Есть идеи?
[Телефон снова мигает. На этот раз там написано ЗДЕСЬ С САМОГО НАЧАЛА.]
В дверь комнаты восемь раз постучали.
Логан выключила звук телевизора и вылезла из кровати, стряхивая с рубашки крошки картофельных чипсов. Всю прошедшую неделю Алехо и Брэндон держались в основном особняком, приходя и уходя почти в полной тишине. Она почти не видела ни одного из своих отцов в последние дни. В какой-то момент она беспокоилась о том, что Брэндон и Алехо услышат ее марафон «ПараСпекторов», пробивающийся сквозь стены, но они вели себя слишком нормально, как будто им нечего было скрывать. Как будто все население Снейкбайта не подозревало их в убийстве. Как будто вокруг них не погибали подростки.
Она открыла дверь. Алехо был не один. Брэндон стоял позади него, протирая очки краями рубашки, что, как она решила, было стратегией, позволяющей не смотреть на нее.
– Чем могу помочь? – спросила Логан.
Алехо заглянул в ее комнату.
– Мне показалось, что я слышал свой голос.
– О, да. – Логан схватила пульт и выключила телевизор. – Это когда Брэндон становится одержимым, и вам, герои, нужно было изгнать из него эту чуму в подвале. Очень хороший выпуск.
– Ужасный эпизод, – усмехнулся Брэндон.
– Ну не знаю – мне было весело. В кои-то веки я аж корчилась на полу.
Алехо оглядел комнату.
– Я собирался пригласить тебя на небольшой семейный ужин, но не хочу прерывать твое веселье.
Логан издала единственное «ха». Понятие семейного ужина посреди всего происходящего было настолько неуместным, что, по ее предположению, Алехо на мгновение разучился правильно формулировать свои мысли по-английски. Даже до убийств и до Снейкбайта Ортис-Вудли не устраивали «семейных ужинов». Они обедали посменно, что обычно означало, что Алехо приготовил огромную порцию пикадильо и ел в одиночестве, Логан относила порцию в свою комнату в какой-то неопределенный момент ночи, а Брэндон приходил домой, когда все спали, и разогревал себе в микроволновке остатки.
Но она обещала Эшли, что поговорит с ними о хижине, о призраках, обо всем этом. Так что сейчас или никогда.
– Звучит многообещающе, – сказала Логан. – Может быть, мы могли бы проявить фантазию и сдвинуть наши столы вместе. Мы могли бы даже разогреть пиццу в микроволновке.
– Очень смешно, – сказал Алехо. Он оглянулся на Брэндона. – Кажется, вокруг нас уже витает запах еды из закусочной.
– Ты не думаешь, что снаружи нас будет ждать толпа? – спросила Логан.
– За нас не переживай. А у тебя есть мы. Мы знаем, как снять напряжение. – Алехо толкнул локтем Брэндона, который молча кивнул. – Пока мы с твоим отцом здесь, ни у кого не будет возможности доставать тебя.
– Это правда, – сказал Брэндон, потирая затылок.
– Нет ничего, что этот город любит больше, чем поджарить парочку геев на костре, – сказал Алехо. Пока Брэндон и Логан оба молчали, он рассмеялся. – Извините, это немного резко. Но как насчет перекусить гамбургерами, пока они не схватили вилы?
Логан пожала плечами.
– Ладно, хорошо, признаюсь. – Выражение лица Алехо было мрачным. – Я нашел свою старую шляпу и хочу выйти в ней на люди, пока меня не изгнали.
Он снял с кровати черную ковбойскую шляпу с короткими полями и нацепил ее на голову. У нее был мускусный запах кожи, и Логан не смогла сдержать улыбку. Алехо по-ковбойски наклонил голову и сказал:
– Я был бы очень признателен, если бы вы пошли пообедать с нами, мэм.
– О боже мой. – Логан рассмеялась. – Ты действительно собираешься ее носить?
– Я бы хотел, чтобы он этого не делал, – сказал Брэндон слишком тихо, чтобы его можно было услышать.
– Почему нет? Мой отец носил ее повсюду. – Алехо снял шляпу и провел большим пальцем по коже. – Давайте назовем это ассимиляцией. Я сливаюсь с толпой. Приобщаюсь к культуре Снейкбайта.
– Мой отец тоже всегда такую носил. – Это был Брэндон, заставивший себя вмешаться в разговор, как будто он боялся, что может исчезнуть, если он не поучаствует вовремя. Он улыбнулся, на мгновение зацепившись за воспоминание. – Я не знал, что он был лысым, пока мне не исполнилось шестнадцать.
Логан перевела взгляд с одного на другого, и что-то у нее за ребрами сжалось. Они пытались – оба – и она закрывалась от них. Да она хотела этого больше, чем любых ответов. Ей всегда хотелось чего-то простого – обычных семейных ужинов, ночных прогулок по городу, кино утром по выходным. Она хотела настоящих разговоров, а не тех, которые набили оскомину.
Она положила руку на бедро.
– Где моя шляпа? Вы что, реально хотите лишить меня моего культурного наследия?
Алехо сорвал шляпу со своей головы и нахлобучил ее на голову Логан, тут же взъерошив ей волосы. Она взяла край между пальцами и сдвинула шляпу на лоб, как это делали в старых вестернах.
– И-ха, пошли.
Когда Логан и ее отцы приехали в «Лунный Прилив», там было совершенно пусто. Они молча скользнули в виниловую кабинку в конце закусочной, не говоря ни слова, каждый оглядывал другие кабинки, чтобы убедиться, что они действительно одни. В закусочной не было кучи артефактов, как в «Черемухе», но зато было ощущение вневременности. Это была одновременно и закусочная, которая могла быть где угодно, и та, которая могла существовать только здесь. Логан уютно устроилась в кабинке и откинулась на потертые подушки.
Из кухни вышла официантка с румяной улыбкой и охапкой меню.
– Алехо. – Она просияла.
– Ронда, – сказал Алехо. Он встал и заключил женщину в