в хижине, всех секретов, возможно, они были друзьями. Она повернулась лицом к телевизору, прикрепленному к стене. «Судья Джуди» шла без звука, и Эшли подумала: был ли это единственный канал в «Бейтсе» или шоу было включено по ее выбору? Так или иначе, комната рисовала картину определенного вида одиночества. Ей стало интересно, сколько ночей Логан провела вот так, здесь и в других местах.
– Похоже на вечеринку, – сказала Эшли. – Ты уверена, что я не мешаю?
– Нет, теперь ты должна остаться. Я уже потратила ментальные силы, чтобы впустить тебя. – Логан указала на кровать. – Ты можешь остаться на ночь. Я бы извинилась, что здесь только одна кровать, но мы явно в одном из тех мрачных романов об убийстве. Мы должны просто придерживаться клише.
Эшли рассмеялась и легла на кровать. Матрас был жестким, как камень, но был покрыт вязаными одеялами и плюшевым черным покрывалом, чтобы было терпимо. Логан подошла к другой стороне кровати и молча присоединилась к ней. Сегодня вечером было что-то странное в Логан, что-то странное в тишине.
Что-то странное, но не что-то неправильное.
– У тебя есть новости? – спросила Логан.
Эшли нахмурилась.
– Если ты не возражаешь, я действительно не хочу говорить о расследовании. Я просто хочу… Я не знаю, поговорить.
– О. Ну давай.
Снаружи металл загремел о тротуар. Эшли заглянула сквозь жалюзи мотеля, щурясь в ночь. Тень двигалась по дальнему краю парковки рядом с огромным мусорным баком. На мгновение сердце Эшли сжалась.
– Кто…
– Это мой папа, – перебила Логан. – Выносит мусор. Ты можешь помахать рукой.
Эшли неуверенно помахала рукой.
Алехо повернулся к окну и моргнул. Через мгновение он помахал в ответ, выражение его лица колебалось между замешательством и отвращением.
Эшли прочистила горло.
– Это нормально, что я здесь?
– Моим отцам было все равно, кого я приводила, с тех пор как мне исполнилось примерно тринадцать.
– Ты приводила много людей?
Эшли не знала, почему спросила. Может быть, все дело было в странности в воздухе. Она подумала, что это, вероятно, странность в ее собственном сердце.
– Ты бы видела меня в Лос-Анджелесе. – Логан ухмыльнулась. – Я была опасна.
– Мне кажется, та версия тебя была еще хуже.
Нос Логан сморщился в знак протеста.
– Хуже означает, что я сейчас плохая. Что… на самом деле справедливо.
– Ты не так плоха, как ты думаешь, – сказала Эшли.
– Я думаю, что я национальное достояние. – Глаза Логан расширились. – Боже мой, если в конце всего этого выскочит куча парней с камерами и это было скрытое вмешательство, чтобы сделать меня лучше, я буду в бешенстве.
– Я бы не стала так делать, – сказала Эшли. – Это означало бы, что на самом деле никто не умер.
Логан сжала губы, подавляя то, что она собиралась сказать дальше. Вот так Эшли поняла, что убила непринужденный тон всего этого. Она не собиралась упоминать об исчезновениях – сегодня должен быть вечер без убийств, – но это всегда витало в воздухе вокруг нее.
– Эй, мы не говорим о мертвых людях, – сказала Логан.
– Правильно. – Эшли закрыла глаза. Она не хотела говорить о расследовании. Ей просто нужен был друг. – Когда все это закончится, ты поедешь домой?
Логан крепко прижала подушку к груди.
– Я не знаю. Честно говоря, я действительно не знаю, является ли Лос-Анджелес для меня домом. Когда я росла, мой отец говорил, что дом – это не то место, где мы живем. Это то, когда мы вместе. Мы все трое.
Ее голос был тише, чем обычно, темные глаза безмолвно обводили крест-накрест узор на потолке. Только в такие тихие минуты, как эта, она позволяла себе взгрустнуть. Потому что именно это было особенностью Логан – под резкими фразочками и недоверчивыми взглядами всегда пряталась печаль, которая была такой глубокой, что Эшли боялась упасть в нее и никогда не достичь дна. Это была печаль, которую Логан зашила в сердце. Которую она превратила в частичку своей личности.
– Ты больше так не думаешь?
Логан покачала головой.
– Я не знаю. Как только мы переехали в Лос-Анджелес, я все время была одна. Я думала, что шоу рано или поздно закончится и мы снова будем втроем. Но это было так, как будто я всегда ждала. Даже если мы уедем отсюда и вернемся, я просто… Я не знаю.
Эшли на мгновение затаила дыхание.
– Что не так?
Логан посмотрела на нее. Казалось, она впервые по-настоящему посмотрела на нее. Логан на мгновение поджала губы, как будто раздумывала, стоит ли говорить правду или нет. Затем она вздохнула.
– Я поговорила со своими отцами. Обо всем. Или я пыталась это сделать. Но Брэндон просто закрылся. Он ушел в прямом смысле.
– Вот как. – Эшли прочистила горло. – Зачем ему это делать?
– Я не знаю. Но это не в первый раз. Он просто… закрывается. – Логан вытерла нос. – Однажды они меня пустили на шоу. Алехо там не было, в Талсе были только я и Брэндон. Все было хорошо, а потом мы оказались в туннелях, и я продолжала задавать ему вопросы, а он просто взбесился. Он даже не взглянул на меня. Он сказал мне идти домой и оставить его в покое. И на этом все. Они меня больше никогда не пускали на шоу. А он никогда… после Талсы вот каким он был.
Логан повернулась к Эшли, но она смотрела мимо нее на стену мотеля. На секунду Эшли показалось, что она сейчас заплачет.
– Это так грустно, – сказала Эшли, и слова показались ей незрелыми и неправильными. – Мне жаль.
– Не стоит, – сказала Логан тихим, как вздох, голосом. – Я не знаю, ненавидит ли он меня или что-то в этом роде. До тех пор я действительно пыталась все наладить. Но сейчас у меня другие планы. Когда мне исполнится восемнадцать, я соберу вещи и уеду. Я собираюсь найти место, где действительно буду чувствовать себя как дома.
Она посмотрела на Эшли. Ее черные волосы падали на шею, сияя в теплом блеске гирлянды. Эшли прислушивалась к гулкому ритму собственного сердца. Она сжала одеяло между пальцами и вдохнула аромат кондиционера и мускуса. Сегодня вечером она была совсем другой Эшли.
Что с ней было не так?
– Ты можешь остаться в Снейкбайте, – сказала Эшли.
Логан нахмурила брови.
– Я действительно не могу.
– Людям станет лучше после того, как мы во всем этом разберемся. Ты просто будешь одной из нас. – Стена позади Логан слилась в пятно зеленого и коричневого. Эшли уставилась на него вместо того, чтобы посмотреть Логан в глаза. – Тебе не пришлось бы постоянно