лишиться собственной, если прикажет этот человек. Ты говорил: за обычаи? Для них проиграть битву считается позором, с которым нельзя жить. Убивают себя и убеждены, что это проявление чести и силы. Потому станешь ты свидетелем расплаты их за жизнь свою. Пройдут столетия, эпохи, сменятся вожди, устои и порядки, но не настанет покоя в этой земле, покуда творятся на ней бесчинства. Будет вовеки почва трястись под ногами и море поглощать всё, до чего достанет!
С этими словами Никколо почувствовал лёгкую дрожь в земле, которая быстро набирала свою силу, перейдя в ужасное землетрясение.
Все жители Японии подверглись панике. Их охватил неистовый страх, потому что даже скалы стали трещать, осыпаясь своими обломками. И когда люди решили, что хуже уже быть не может, то на берега обрушились цунами, снося и разбивая всё на своём пути. Много в тот день погибло людей. Но на этом не закончился путь Благоева в японских землях.
Когда Гавриил странствовал по селениям Японии, в мыслях жителей он прочитал страхи перед существами, которых называли духи дождя, озера, ветра и т. п. Эта навязчивая жуть в умах, подобно чуме, расползалась в головах и душах этих людей. Но назвать это мифами или суевериями Благоев не решался. Так как, встречал он тех, кто не только поклонялся им, но и видел их в горах или в непроходимых лесных чащах, куда по стечению обстоятельств и вели его чувства.
Продвигаясь несколько дней через лесные заросли, они вышли на каменный утёс, в котором был высечен храм для поклонения тёмным силам. И стоял он так давно, что никто уже и не помнил, чьими руками было создано то творение. На нём вырисовывались образы жутких тварей, чьё место должно быть во мраке. Уродливые головы, высеченные в скале, скалились звериными клыками. Из когтистых лап вырастали перепончатые крылья, как у летучих мышей. Черепа животных и человеческие скелеты дополняли эту картину. Сам храм местами был покрыт плющом и прочей растительностью, и эта неухоженность свидетельствовала об отсутствии людей. Здесь нет троп. Здесь не пели птицы. Даже муравьи не решались находиться в этом месте. А люди просто боялись этого проклятого леса. Ведь далеко не каждый возвращался из него…
– Ты слышал о духах гор, полей, и еще какого-либо места? – поинтересовался Благоев у Россетти.
– Суеверия, которыми поражены умы японцев.
– Раз так, то стой здесь. Тебе нечего бояться…
– К чему ты клонишь? Хочешь сказать, что существуют какие-то духи, которых стоит опасаться?
– Да, но только не те, как в твоём понимании. Это бесы, выдающие себя за существ, которым якобы стоит поклоняться, чтобы получить их снисходительность.
– Я пойду с тобой!
– Нет! Стой здесь.
Сняв топор со спины и взяв его в руки, Гавриил направился в храм. Зайдя внутрь, он увидел проход, оплетённый паутиной. Порвав сети движением топора, Благоев прошёл дальше вглубь и попал в зал с высоким потолком, в котором проделана дыра для освещения помещения дневным светом. Не было ни мебели, ни ковров, ни подсвечников. Лишь голые стены с выбитыми непонятными письменами, и посреди зала стоял каменный массив в форме параллелепипеда. Видимо, то был алтарь.
Когда лесоруб подошёл к нему, чтобы осмотреть поближе, то из тени в углу помещения вылетела тварь. По описаниям это и был один из духов, которому могли поклоняться местные жители: большой нос, крылья за спиной, когтистые лапы. На лету бес выхватил меч из ножен, готовясь снести голову пришельцу. И вот когда нечистый делает удар, Благоев отбивает меч топором, держа его в одной руке. Другой он хватает демона за глотку и с разворота вбивает того головой в каменный массив, отчего алтарь раскалывается надвое. Держа всё ещё того за горло, Гавриил из той же ладони испускает пламя, сжигая шею, отделяя тем самым голову. Через несколько секунд череп остался зажатым в камне, а тело сползло на пол.
После этого из другого угла вылетел следующий бес. Тогда Благоев метнул в него топор, пробив тому грудь. Когда он увидел третьего, то из рук выпустил молнию в демона. От полученного разряда нечистый упал замертво. Но, не желая давать врагу шансов воскреснуть случайным образом, лесоруб толкнул ногой одну половину алтаря в лежавшего беса. От толчка каменная глыба поехала по полу, снеся собой тело и размозжив его об стену. Вдруг Гавриилу сзади послышались какие-то звуки. Обернувшись, он увидел, как бес наносит рассекающий удар мечом по голове. Лесоруб не успел увернуться. От удара Благоева развернуло вокруг, и он попятился на пару шагов назад. Демон ожидал, что раскроит ему череп, но было лишь рассечение от лба до подбородка, а из раны проглядывались металлические пластины. Когда на глазах у нечистого рана на лице лесоруба стала затягиваться, то он понял, что оружие здесь бесполезно.
Тогда демон изверг изо рта пламя на Благоева, окутав его густым облаком. Оно было столь сильное, что через огонь не проглядывалось ни единой части лесоруба. Однако не прошло и пары секунд, как облако начало медленно приближаться к бесу. И когда оно оказалось достаточно близко, то из огня вырвалась рука, покрытая металлом, схватившая нечистого за глотку. Демон почувствовал, как будто его шею зажало в тиски. Пламя закоптило и стало резко ослабевать. Когда же стихия угасла, то перед бесом оказался человек, покрытый щитами, полыхавший от гнева. Гавриил завёл за себя руку и силой мысли притянул свой топор. После того как Благоев схватил оружие, он одним махом снёс уродливую голову приспешнику Сатаны.
На этом и кончилась битва. Пыл лесоруба спал, и поверх щитов стала вырастать новая кожа. А вслед за ней появилась новая одежда. Гавриил так и не понял, Бог ли его одевает или то его умение. Но всё же это было очень нужным…
Когда лесоруб вышел из храма, Никколо сразу же осыпал его вопросами:
– Что там случилось? До меня доносился какой-то шум. Это были бесы? Духи?
– Успокойся. Всё обошлось.
Внезапно вход в храм стал меняться. Его будто покрыло водной гладью.
– Что это такое? – спросил Никколо.
– Видимо, проход. Куда – не знаю. Хорошо сейчас подумай, следовать ли тебе за мной. Обратно можем не вернуться.
– Идём! – твёрдо ответил Россетти, после чего они двинулись к порталу.
Пройдя в него, оба оказались в пустыне перед одиноким белым дворцом, стоящим в песках. Вокруг не было ничего, лишь величие и красота дюн скрашивали пейзаж.
Зайдя через двери, они оказались в пустой парадной. Стены были покрыты резными узорами. Под ногами лежал мрамор. Всё выглядело так роскошно