Великая княжна Казанская напряжённо сжала кулачки.
— ДЕСЯТЬ!!!
— Победитель финального поединка и новый чемпион всеимперского бойцовского турнира среди учеников старших школ — его сиятельство наследный княжич Новочеркасский, Артём Вениаминович Платов!!! — объявил судья, а Юля, позабыв обо всём на свете, вскочила с дивана и в порыве чувств крепко обняла Яну.
* * *
Кремлёвский приём по окончании финального поединка протекал довольно спокойно, несмотря на то, что там присутствовало много представителей высшей аристократии.
Первую половину приёма мы с моей спутницей ответственно выполняли свою представительскую работу на благо рода, вежливо беседуя со всеми подряд. Из всех этих бесед больше других мне запомнился разговор с Никанором Петровичем и его супругой Марфой Ивановной. Бояре Орликовы, как всегда на светских приёмах, были одеты в традиционные наряды. И как всегда, когда я их видел, их окружала атмосфера лёгкости и непринуждённого общения. Разве что сегодня они были еще более радостными, чем обычно. Ибо Орликов выиграл миллионы рублей, поставив в начале турнира на Арвина.
— О, вы тоже ставили на Артёма Вениаминовича? — улыбнулся он, когда я поделился с ним аналогичной радостью. — Такое впечатление, что вы никогда и ни в чём не проигрываете, Аскольд Андреевич. Ни в поединках, ни в ставках. Искренне желаю вам, чтобы так продолжилось и впредь.
Я вспомнил наш с ним разговор во время второго этапа турнира. Орликов был одним из тех, кто затронул тему моего непобеждённого чемпионства не с осуждением, а с одобрением.
А затем, на приёме у генерал-губернатора Москвы Демидова перед третьим этапом турнира Орликов забавно вклинился в спор Арвина и Нарышкина о футболе. Уж он-то собаку съел на всех этих спортивных соревнованиях. Да и род его владеет одним из московских футбольных клубов.
Я уверен, что тогда Орликов понял, что спор лживый, но поддержал его с таким энтузиазмом, что смог разрядить обстановку.
После того как мы простились с Орликовым, столкнулись с Юлей и её спутником.
Нарышкин стоически пытался держать лицо. Но несмотря на все усилия, когда он выражал вслух вежливое восхищение победой Арвина, лицо его выглядело так, будто он жевал лимон. Юля же подливала масла в огонь, и разливалась соловьём обо всех талантах Арвина, что делало лицо Нарышкина ещё кислее. Видя это, Юля не могла удержать торжествующего взгляда.
Оставив её наслаждаться происходящим, мы присоединились к Яне и нашим одноклассникам. Они сегодня болели за Арвина, как год назад за меня. Вместе посмотрели церемонию награждения, «подхватили» спустившегося со сцены Арвина, передали ему с рук на руки его сегодняшнюю спутницу — Яну…
Спустя пятнадцать минут с того момента, как чемпион империи присоединился к нашей компании, я заметил, как Канцлер переступил порог зала.
Александр Борисович Годунов выглядел величественнее любого из гостей. Мощь и силу он демонстрировал, даже когда просто подносил к губам бокал с вином.
Хм, а ведь мне так и не довелось лично побеседовать с ним. С его сыном и родственниками во время княжеского съезда — да. А с ним — нет. То, что год назад он награждал меня на сцене за победу в турнире, беседой я не считаю.
Потому пользуясь случаем, я решил заполнить этот проблем.
* * *
Напролом к Канцлеру мы не рванулись, подождали, пока народ немного от него отлипнет, и начали сокращать дистанцию.
Остановились возле столика с традиционными русскими закусками, переждали, пока Годунов закончит свою беседу с наследным княжичем Варшавским. Двинулись дальше…
Имперские бояре, заметив, что мы с Алисой направляемся к Канцлеру, не лезли вперёд нас.
Удобно быть великим княжичем, пусть и младшим. А ещё удобно, когда с тобой наследница великокняжеского рода.
* * *
Алиса была готова к вежливой беседе с Канцлером, как подобает наследнице великокняжеского рода. Хоть и редкая, но вполне рутинная обязанность. Что может пойти не так?
Вот только в паре с Алисой был её «милый» младший братик. Аскольд как никто другой умел притягивать к себе… нет, не неприятности. Скорей уж «события». Всегда оказываться в центре событий.
И раз уж Алиса была рядом с ним, то и она окажется там же.
В центре бури. Она в этом не сомневалась.
Канцлер стоял и неторопливо говорил с имперскими боярами разной степени влиятельности. Но когда бояре увидели, что дети великого князя Тверского желают говорить с Годуновым, вежливо расступились, сделав вид, что уже обсудили все интересующие их вопросы.
— Александр Борисович, рады приветствовать вас. Хочу выразить вам благодарность за организацию и проведение очередного великолепного турнира, — вежливо начал Аскольд.
— Мы получили неописуемое наслаждение от просмотра финальных поединков. Получилось очень захватывающе, — с улыбкой добавила Алиса.
— Алиса Андреевна, Аскольд Андреевич, рад нашей встрече. Благодарю за ваши слова, но без благословения его императорского величества организовать турнир не представлялось бы возможным, — ответил Канцлер.
— Благодарим его императорское величество, — поклонился Аскольд. Алиса и Годунов повторили этот церемониальный жест.
— Алиса Андреевна, соглашусь с вами. Турнир и в самом деле выдался захватывающим, — продолжил Канцлер. — Но, Аскольд Андреевич, признаться, я был удивлён, узнав о вашем отказе участвовать. С вами турнир получился бы ещё более интересным, — Канцлер упёрся тяжёлым взглядом в Аскольда.
— Увы, Александр Борисович, — вежливо проговорил Аскольд. — Дела рода постоянно требуют моего непосредственного участия. Было бы верхом неприличия заявиться на турнир, а потом оскорбить соперника, не явившись на бой из-за срочных дел.
— Согласен, — медленно кивнул Канцлер, — это было бы и в самом деле некрасиво. Что ж, вы поступили благоразумно. Хоть и получается, что из-за вашего отказа участвовать на турнире, многих в империи огорчили дела вашего рода.
— Если кого-то огорчили дела моего рода, что ж… ничего не попишешь. Мы ведь с вами знаем, Александр Борисович, что род для истинного аристократа всегда стоит на первом месте.
Ещё немного и Алиса бы смалодушничала и поёжилась.
От Аскольда и Канцлера разило мощью. Будто огромный медведь и могучий лев стоят друг напротив друга, готовясь сорваться в бой и вцепиться друг другу в глотки.
Нет, они не рычали. Они говорили нарочито спокойно, вежливо, но…
Воздух между ними трещал.
А ещё все окружающие их зеваки отступили подальше. Сейчас Алиса, Аскольд и Канцлер стояли в центре просторного круга.
Никто из аристократов не решался войти в этот круг.
Иначе существовала возможность умереть от разрыва сердца.
Алиса выпрямила и без того прямую спину. Она — наследница великокняжеского рода. Она — спутница Аскольда. Она не может упасть лицом в грязь даже под натиском Канцлера.
«Соня сама бы стала на него давить», — мелькнула в голове девушки мысль.
Сама же она