— Хорошо, будем исходить из того, что это популярный дизайн, и тот, кто создал это платье, продаст… давайте пойдем по пути максимума и скажем, что через ваш бутик будет продано пятнадцать экземпляров этого платья. Это сколько, сорок пять тысяч? У меня есть столько. Итак, если я заплачу вам пятьдесят тысяч фунтов, как вы думаете, сможете убрать его из цеха и сделать за три недели? Конечно, вы можете поговорить с дизайнером и перезвонить мне. Но если я не получу от вас ответа в течение двадцати четырёх часов, мы найдём что-нибудь другое…
Рот Пенни раскрылся на полуслове, и мне приходится сдерживать смех.
— Сэр, вы хотите сказать, что готовы заплатить пятьдесят тысяч фунтов стерлингов за платье, сшитое на скорую руку? — плечи Джеймса напрягаются, когда он поворачивается ко мне, его брови нахмурены, он явно становится нетерпеливым по отношению к ходу переговоров.
— Тебе нравится? — Джеймс спрашивает меня.
Я ошеломлённо киваю. При таком повороте событий мои способности отключились.
— Ей нравится, так что — да. Если дизайнер согласится предложить платье исключительно мисс Кинкейд и снимет его с продажи, значит, оно не снято с продажи как таковое, не так ли? — отмечает Джеймс. — А мы все знаем поговорку о том, что синица в руках стоит двух в кустах. Это пятьдесят тысяч авансом для вас и дизайнера, с условием, что платье будет готово в течение трёх недель.
— Конечно. Я уверена, что это не будет проблемой, — заикаясь, отвечает Пенни.
— Это твёрдое «да»? — спрашивает Джеймс.
— Да. Это «да», — Пенни кивает головой.
— Отлично, — Джеймс достаёт из кармана чековую книжку и самым изящным скорописным почерком выписывает квитанцию на пятьдесят тысяч фунтов. — Я знаю, что в наши дни чеки старомодны, но даже моя кредитка не позволяет мне потратить пятьдесят больших в свадебном бутике.
— Конечно.
— Это разрешится в течении дня, как только я поговорю с моим личным менеджером по счетам сегодня вечером. Пожалуйста, проследите, чтобы после этого вы начали работу над платьем Синди.
— Конечно, — Пенни кивает головой.
— Приятно было познакомиться, Пенни, — Джеймс пожимает ей руку, и мы уходим.
Когда мы едем обратно, я смотрю на Джеймса.
— Будет ли Нико рад, что ты потратил пятьдесят тысяч фунтов на свадебное платье для фальшивой свадьбы?
— Он сказал, чтобы я потратил столько, сколько потребуется, чтобы сделать тебя счастливой.
— Я была бы счастлива, если бы платье не было эксклюзивным.
— Ты выходишь замуж за представителя семьи Андретти. Их невесты не носят неэксклюзивные модели.
Я могу возразить, что в таком случае ему следовало бы сводить меня в эксклюзивный магазин в Найтсбридже, но дело сделано. Такой неожиданный поворот событий выбил меня из колеи, и я не знаю, как к этому относиться.
Через три недели я надену платье своей мечты, чтобы выйти замуж за человека, которого я ненавижу.
В которого, как мне кажется, я влюбилась.
Глава 21
Синди
Нико проскальзывает в меня, и я задыхаюсь. Каждый раз, когда он входит в меня, это как в первый раз, но и как возвращение домой. Это не просто физическое удовольствие, которое он мне приносит, но и ощущение единения с ним. Он держит мои запястья одной большой рукой, удерживая их над моей головой на подушке.
Я обнажена под ним, а он всё ещё в белой рубашке на пуговицах и галстуке, его чёрные брюки в полоску свободно лежат вокруг лодыжек. Это грешно, аморально и в то же время очень приятно.
Войдя в комнату, он застал меня ещё спящей в полдень, сбросил покрывало и приказал встать. Затем его взгляд остановился на моей наготе, и всё приняло другой оборот.
Боже, он едва прикоснулся ко мне, едва возбудил меня, и всё же я ужасно близка к тому, чтобы кончить. Этот мужчина может играть на мне, как на скрипке. Как будто я Страдивари для его Паганини. А может, я всё не так понимаю… Разве не говорили, что Паганини продал душу Дьяволу в обмен на свой великий талант? Я точно заключила сделку с Дьяволом в своей постели.
— Как только твоя киска привыкнет ко мне, я собираюсь приучить твою попку принимать меня, — он кусает меня за ухо.
Я напрягаюсь, моё возбуждение убывает.
— Не уверена насчёт этого, — говорю я.
Он мрачно смеётся.
— Я уверен, — он нежно кусает мою челюсть. — Я хочу быть в каждой части тебя. Хочу пометить тебя полностью. Хочу кончить на каждый кусочек твоей кожи. Я хочу, чтобы ты была во мне, подо мной, пахла мной. Моя. Абсолютно, совершенно, полностью моя.
Его слова — бред.
Я должна оттолкнуть его и бежать.
Вместо этого я кончаю. Я кончаю так сильно, что выкрикиваю его имя, когда он со стоном находит своё освобождение.
Мгновение мы лежим, запутавшись друг в друге. Моя вспотевшая кожа пачкает его рубашку, и я отодвигаюсь.
— Прости. Не хочу портить твой костюм, — я улыбаюсь ему.
Он снова притягивает меня к себе.
— Делай всё, что хочешь. Так я буду чувствовать твой запах на себе весь день. Именно так, как я хочу.
Я смеюсь.
— Чтобы ты мог сказать, что я тоже пометила тебя по-своему.
— Ты можешь пометить меня как захочешь. Я с удовольствием набью себе что-нибудь, что ты выберешь.
Иногда, в такие моменты, он бывает таким напряжённым, что пугает меня. Но потом он напоминает мне, что это просто договоренность. Дом для меня. Секс для него. Деньги для Иветты. Он всё ещё так думает? Или это становится чем-то большим?
— Иногда ты кажешься почти одержимым мной, — говорю я непринуждённо.
— Я чертовски одержим. Вот почему я хочу, чтобы ты была моей во всех отношениях.
— Почему? — я отодвигаюсь, чтобы видеть его лицо.
— Чтобы я мог выкинуть это из головы.
Маленькая, но тёмная часть меня надеется, что он никогда не выкинет меня из своей головы. Я не хочу быть выброшенной. Я также не хочу принадлежать ему, так где же тогда я окажусь? В чистилище. В ловушке между ними. Проклятая на то, чтобы никогда не быть счастливой.
Несчастная, если окажусь в ловушке Нико.
Опустошена, если освобожусь.
*****
Я получила небольшую отсрочку от мучений Нико Андретти в моей жизни. Он уезжает по делам в Лондон с Джеймсом и тремя другими мужчинами. Мужчины, которые остаются, ведут себя хорошо. Смерть Павла, кажется, отрезвила их всех, и Дейзи, Айрис, Иветте, и мне больше не нужно бояться их присутствия.
Мне особенно. Люди Нико даже не смотрят на меня. Это было бы смешно, если бы не было таким доказательством его власти над ними. Если я прохожу мимо кого-либо из его людей в коридоре, они улыбаются, но склоняют головы в приветствии и продолжают свой путь.
Странная меланхолия охватывает меня, когда я понимаю, что скучаю по человеку, которого, как я говорю себе, ненавижу.
Да, ты ненавидишь его так сильно, что скучаешь по нему до физической боли.
Господи, я жалкая.
Этот дом — всё, что должно иметь значение. Это то, на чём я должна сосредоточиться с лазерной интенсивностью. Я прошла через ад, пытаясь сохранить этот дом в своей семье после смерти отца, и ни в коем случае не должна позволить себе сорваться из-за красивых глаз, сильного тела и волшебного члена.
Это тоже волшебство. Клянусь, то, как он заставляет меня кончать — ненормально. Однако у меня нет прямого опыта. Я состою в онлайн-группе для женщин, занимающихся садоводством, и на форуме есть раздел личных тем, и многие из них посвящены сексу. Я не думаю, что мой умопомрачительный, бьющий по коленям секс с Нико — это повседневный нормальный опыт.
К полудню моё настроение поднимается. Приезд Кэрол еще больше осветляет меня.
Она врывается в дом, мимо Иветты, которая открыла дверь, как будто она владеет этим местом. На ней самый лучший гламурный наряд, который я когда-либо видела. Он состоит из сексуальных розовых брюк и соответствующей куртки, шелковистой чёрной рубашки, пары розовых туфель на каблуках с золотыми шипами, украшающими их, и подходящей сумки.