Ее глаза широко раскрылись, когда она поняла причину этого пробуждения, но она не успела позвать Фира: он уже был на ногах, в мгновение ока, словно подброшенный вверх невидимой магической катапультой, и бесшумно перемещался в полутьме, нащупывая одежду и обувь.
— Шербера.
— Я не сплю, — сказала она, тоже поднимаясь. — Я тоже услышала.
Пламя в очаге еще слабо тлело, и Шербере хватило его света, чтобы отыскать одежду. Она быстро влезла в сараби и застегнула крючки рубицы, пока Фир делал то же самое и вдобавок надевал сверху кожаный доспех. Афатр мягко светился в темноте, тоже чувствуя прилив магической силы — магический тризим, побудку, которая позволяла разбудить все войско бесшумно, не привлекая внимания приближающегося врага.
Тризим прозвучал еще раз, пока они одевались: вибрация, заставившая волоски на теле подняться, а разум — проясниться, зов, говорящий каждому воину восходного войска о том, что пора готовиться к бою.
— Они вернулись? — Шербера схватила свой кинжал, прикрепила его кожаным ремешком к ноге и посмотрела на Фира, который замер и прислушался к ночи снаружи. — Но как это может быть? Разведчики же донесли, что никого поблизости нет.
— В воздухе с самого начала ночи что-то есть, и мой зверь это чувствует, — сказал он ей хмуро. — И фрейле тоже, иначе он не выставил бы на страже половину магов войска. Ты заметила, сколько их, Шербера?
Она покачала головой. Они с Олдином вернулись в деревню по центральной улице, и берега она не видела.
— Их так много, что небо изменило цвет. Кто-то ходит рядом, кто-то ждет момента, чтобы напасть.
Она вздрогнула. Фир оделся быстрее и уже направился было к выходу: воин, карос каросе, готовый сражаться и убивать, но вдруг вернулся и притянул ее к себе, прижал к своей груди, словно позволяя зверю еще раз ощутить ее рядом, коснулся лбом ее лба и отпустил, не сказав ни слова.
— Да хранит тебя Инифри, — сказала она ему вслед.
— Да хранит нас Инифри, Шербера, — отозвался он, мрачно блеснув глазами, и вышел в ночь, полную шелеста голосов.
Шербера заплела волосы и выскользнула из дома за ним.
Тризим раздался снова, но будить уже было некого: воины восходного войска, сжимая оружие в руках, были готовы встретить идущего со стороны холмов врага. Магический щит переливался оранжевым, фиолетовым и зеленым — Номариам, подумала Шербера, увидев змеящийся по воздуху отсвет — и маги уже перегруппировывались, готовые принять на себя первый удар. Фир примкнул к каросам каросе, Олдин наверняка уже был с целителями, резкий голос фрейле отдавал команды где-то на правом краю, Прэйир тоже наверняка был где-то у берега.
Шербере следовало примкнуть к акраяр, столпившимся неподалеку под руководством новой старшей акрай, занявшей место Илбиры, но она отвернулась от них и скрылась за домами, прежде чем ее заметили. В ней снова просыпалось что-то боевое, ей хотелось схватить меч и броситься вместе со всеми навстречу врагу, и теперь, когда у нее не было господ, которые могли бы жестоко ее за это наказать — Шербера отбросила в сторону чувство вины из-за обещания, данного Номариаму — она могла бы, могла бы, могла бы…
Она взобралась по забытой кем-то лестнице на крышу дома, где уже сидели пронырливые мальчишки-помощники: блестя глазами, в которых одновременно отражались страх и гордость за своих воинов, предвкушая зрелище, от которого обязательно захватит дух.
— Подвинься, — Шербера толкнула локтем одного, и он с недовольным видом уступил ей место, чтобы она смогла увидеть то, что уже видели воины с переднего края войска.
Зеленокожие. Они волной катились с холма, стремительно приближаясь, и уже совсем скоро она начала слышать лязг их зубов и ощущать дикую вонь, которую поднявшийся ветер словно в насмешку швырнул восходному войску в лицо.
— Фу, фу! — раздалось вокруг, кого-то вывернуло с края крыши прямо под ноги стоявшему у стены дома воину, но Шербера едва ли заметила этот смрад, всматриваясь в набегающую на них волну.
Безлунная ночь не позволяла ей разглядеть врага хорошо, но кое-что она все же увидела и озвучила это вслух, почти не осознавая, что говорит:
— Они же без темволд.
И это была правда. Зеленокожих никто не вел, они шли сами дикой безумной стаей, неслись на деревню неровным потоком, и лязг и топот вскоре были заглушены визгом и воплями почуявших близкую кровь тварей.
— Маги! — пронесся над войском голос фрейле, и ведущие подхватили его и понесли дальше.
Щит вспыхнул, озаряя ночное небо всполохами разных цветов.
— Каросы каросе! — Спереди раздался рев вошедших в боевое безумие воинов, и Шербера могла бы поклясться, что услышала среди них вопль Фира.
Волна была все ближе и ближе, сердце Шерберы гулко колотилось в груди, ладони вспотели, глаза заслезились от ветра и вони, но она все смотрела и не отводила взгляда.
Моргнула, когда волна врезалась в щит и отступила, обжигаясь о ядовитую и огненно-горячую пустынную магию, выставленную перед ней невидимой стеной. Разъяренный рык зеленых тварей сотряс воздух.
— Щит! — снова раздался голос фрейле, и маги усилили защиту. — Каросы каросе!
Ярость во взметнувшихся ввысь голосах заставила кровь Шерберы вскипеть. Она знала, что после третьего удара в щит фрейле прикажет совершенно обезумевшим воинам пойти в атаку — иначе они рванут вперед сами, и сердце ее забилось, когда она видела, как рассредоточивается меж домов остальное войско. Первый удар примут на себя каросы, второй — славные воины и Прэйир, но основное сражение будет вестись здесь, на улицах, где зеленым придется разойтись, разбиться о дома, растечься между ними ручьями.
Шербера соскользнула вниз и замерла у стены дома, спрятавшись в ночной тени, такой густой, что скрывала даже пламя ее волос. Ее рука, сжавшая кинжал, задрожала, когда она услышала новый вопль обожженных щитом зеленокожих, вслед за которым последовало:
— Щит!
Вспыхнувший в последний раз щит отбросил врага назад и погас.
— Каросы! — крикнули ведущие, но обезумевшим воинам не нужна была команда: их вела ярость. Шербера услышала рев, а затем звук, который нельзя было спутать ни с чем — звук сражения, тяжелый, страшный и притягательный для той, которая жила на краю боя.
— Вперед! — раздался крик ведущих, и славные воины, лучшие из лучших, включая Прэйира, бросились в бой, принимая на себя вражескую силу.
Ветер беспрестанно бросал в лицо запах зеленой крови, и Шербере приходилось сжимать зубы и дышать через рот и неглубоко, не забывая при этом чутко прислушиваться к тому, что происходило так близко.
Ближе.
Ближе.
— Вперед!
Зеленокожие вошли в деревню, увлекаемые отступающими воинами, и вскоре на улицах завязался смертельный