Читать интересную книгу Мартовские колокола - Борис Батыршин

Не то.. снова не то… три углубления, промежуток, два.. так, похоже… нет, теперь — еще два, а нужно одно…

— Снова не то… чёрт, как больно, пальцы уже, кажется, скоро потеряют чувствительность… есть!

— Вот она. — нарочито спокойно сказал доцент. Он сел на стул и аккуратно положил находку — подальше от незавершённого паззла. В горле мгновенно пересохло, слова не давались.

— Знаете… — кхм… — простите, Олег Иванович… знаете, я даже немного боюсь…

* * *

— … И тогда пластинки срослись краями — окончательно. Во всяком случае, больше мы их разъединить не смогли.

— А пытались? — спросил Корф.

— Еще бы. — вздохнул Олег Иванович. — Только с самого начала стало ясно, что попытки эти ни к чему не приведут — отдельные карточки просто превратились в один лист — да так, что исчезли всякие следы стыков. Вообще всякие — мы даже в микроскоп рассматривали, ничего. быть может, специальные методы что–то и дали бы — ну, там, ультразвуковое просвечивание, рентгенография, электронный микроскоп… Но этого всего у нас, как вы понимаете нет.

— Да и зачем? — заметил Каретников. — нет, я понимаю, сточки зрения науки… да. Но мы–то и без того получили нужный результат, верно?

— Вот уж что верно, то верно. — кивнул Семёнов. — Причём — сразу. Мы, даже не начав еще разбирать значки на листах, поняли о чем там речь. Полное ощущение, что в руки нам попала техническая инструкция — причём из разряда тех, что составляют для бытовой техники. Примитивная, на уровне комиксов и мнемограмм пошаговая инструкция к действию, минимум текста — и явно никаких подробностей насчёт принципов, лежащих в основе процесса. А ведь это…

— … для нас сейчас существенного значения не имеет. — закончил за собеседника Каретников. — Главное — вы получили точную метóду действий, за что вам и спасибо.

— Прости, Макар, я всё–таки не могу принять такого утилитарного подхода! — не выдержал Олег Иванович. — Мы имеем дело с очевидной неземной — ну, как минимум, «иномирной» технологией — а ты в упор этого замечать не желаешь! Тебе результат подавай, а в чём тут дело — оно, вроде как, и неважно, так, что ли?

— А тебе, значит, эдакие «Звёздные Врата»[49] мерещатся? — не остался в долгу доктор. — Ну да, вот сейчас наладим машинку, прикрутим к ней какой ни то компьютер и пару силовых шин — и двинем широкой поступью осваивать Галактику и добывать неземные технологии. Только вот — не напомнить тебе, кто там из Звездных врат в итоге повылазил?

— Вот этого только не надо, ладно? — поморщился Олег Иванович. — Ты мне еще про ящик Пандоры расскажи…

— Я не понимаю, господа. — подал голос молчавший до сего момента Корф. — О каких Звездных Вратах вы сейчас говорите? Или вы полагаете, что данный портал может переносить нас на другие планеты Вселенной — на Марс, скажем, Луну, Сириус..?

— На Марсе с Луной нам, барон, нечем дышать. — ответил Семёнов. — Да и вообще — скучнейшие места: пыль. холод, кратеры и американские роботы. А у вас даже их нет. Что до Сириуса- подозреваю, что и там нас ничего хорошего не ждёт. Просто наш уважаемый доктор изволил вспомнить кое–какую фантастическую… скажем так, продукцию, причём довольно сомнительного толка. И вот теперь пытается запугать нас при помощи позаимствованных оттуда страшилок.

— Так значит, вы, Андрей Макарович, полагаете, что через этот портал…

— Да ничего я не полагаю — взорвался Каретников. — А ты, Олегыч, хорош барону мозг пудрить. Простите, Евгений Петрович, я имел в виду лишь то, что для нас сейчас совершенно не играет роли, какие физические, химические или иные процессы лежат в основе того, что описано на этих листах. Важно лишь одно — комбинация пластин, которые сумели подобрать они с господином Евсеиным даёт нам некую возможность — и сейчас надо понять, как нам её использовать?

— А никак. — отозвался Семёнов. — Пока мы выяснили лишь одно — как закрывать портал. Причём, судя по тему, что мы успели разобрать на этих… этом листе — закрыть навсегда. И действенен этот метод будет в отношении только одного, так называемого «базового» портала. Да вот, Вильгельм Евграфович — к сожалению, он не смог присутствовать, — набросал кое–какие соображения на этот счёт. Вы позволите…хм–м–м… огласить?

— Прошу. — с ядом в голосе ответил Каретников. — Аудитория у ваших ног. Наслаждайтесь.

Олег Иванович разложил перед собой несколько листков.

— Итак…. В процессе исследований мы… так, это я уже рассказал… отдельные карточки превратились в единый лист, разъять каковой не представлялось никакой возможности. Для этого были использованы… так, пропускаем… ага, вот! Получившийся лист достаточно сильно нагрелся, причём настолько, что образовавшийся ранее иней испарился, а поднесенная к металлу листа спичка вспыхнула; исходный текст, содержавшийся на карточках исчез, а вместо него проступили надписи и некоторые чертежи и схемы, нанесенные светящимися линиями голубого цвета. Через некоторое время, видимо, с остыванием материала листа, линии потускнели, однако рисунок по–прежнему отчётливо различим…

— Ничего не напоминает? — прервал докладчика Каретников. — «И потускнели магические знаки на Нем и едва виднелись…»

— Ну, спасибо, Макар! — шутливо поклонился Олег Иванович. — Мало нам Звездных врат — так ты еще и «Властелина Колец» приплёл! Что за фантазии, право слово…!

Ну ладно–ладно, ты давай, читай. — буркнул Каретников, которому и правда надоело поддразнивать приятеля. — Ну, что там он дальше накропал?

В общем, если совсем коротко — то наши миры соединяет на самом деле один портал… А остальные — суть его отражения. А значит, для того, чтобы закрыть любой из существующих порталов — достаточно закрыть тот, что господин доцент создал первым — то есть разрушить «червоточину»[50] между нашими мировыми линиями. Уж извини, буду пользоваться этим термином — и твои любимые «Врата тут ни при чём.

— Простите… вы сказали — любой из существующих порталов»? — снова подал голос Корф. — Так их что, несколько? Я‑то, признаться, думал, что порталов только два — тот, первый, подземный и наш, на Гороховской…

— Может и два. — согласился Семёнов. Это нам пока неизвестно. Искалка, с помощью которой наши мальчишки разыскали подземный портал, вряд ли обладает большой чувствительностью. Как я понял, вся это.. скажем так, «техника», основана на использовании энергии человеческого разума, а потому действует весьма ограниченно. Недаром бусины дают возможность видеть портал лишь своим владельцам и тем, кого они хотят провести с собой! То есть эти бусины — на самом деле, всего лишь инструмент, позволяющий настраивать наш разум — или внутреннюю энергию, если хотите, — на некие «тонкие структуры» мироздания, о которых мы ничего не знаем. А, следовательно…

— Можно к делу? — перебил Семёнова доктор. — Ваши с господином Евсеиным теоретические соображения мы выслушаем в другой раз, а сейчас — насчёт закрытия порталов, если можно…

— Ну, тут всё просто. — не стал спорить Олег Иванович. Описан достаточно простой способ ликвидировать «базовую» червоточину — и тут же содержится предупреждение, что действие это будет необратимо. Помнишь, я излагал свои соображения по поводу путешествий в прошлое и ветвления мировых линий?

Каретников кивнул, и Олег Иванович с воодушевлением продолжил:

— Как выяснилось, я оказался прав. Пока «червоточина» открыта — мы можем свободно путешествовать с нашей «мировой линии» на эту и обратно. Но стоит её разрушить — всё, связь будет потеряна навсегда. И даже если мы сумеем создать после этого новую «червоточину» отсюда в будущее — это будет будущее этой мировой линии, а не той, связь с которой мы нарушили.

Иначе говоря, смысла в этом не будет никакого. — понял Каретников. Нас с тобой в этом будущее уже не будет.

— Да и само оно может оказаться совсем другим! Ведь это будет будущее той реальности, в котором мы прожили сколько–то там лет, произвели некие изменения — и, так или иначе, оказали влияние на ход событий. Сильное или нет — другой вопрос, но оказали — а значит, будущее это неизбежно будет отличаться от того, что знакомо нам.

— Так значит, этот способ для нас, по сути, бесполезен? — спросил Корф. — то есть, закрыв подземный портал — то есть эту вашу «червоточину» — для этой шайки из будущего, мы лишимся и нашего тоннеля? Какой же, простите, прок от вашего, Олег Иванович, открытия?

— Прок очень большой. — рассудительно произнёс Семёнов. — Во первых, мы теперь точно знаем, как пользоваться этими металлическими листами. Знаем, что тексты на них, по сути, не так уж нам и нужны. То есть, они наверняка содержат некую информацию, причём весьма ценную — но главное их назначение не в этом. Уже сейчас мы имеем минимум два «незавершенных» паззла; а если предположить, что каждая из пластин входит в ту или иную комбинацию… размер «паззлов, как мы можем предположить», четыре на четыре, в каждый входит по шестнадцать листов. Всего, если не считать повторов, их у нас — вместе с теми, что хранятся у Бурхардта, — ровным счётом четыреста штук, не больше и не меньше. А это — двадцать пять паззлов, на которых может оказаться какая угодно информация. А вы говорите — бесполезно, барон!