серебристая линия пронеслась по бархатно-синему небу. Потом – ещё одна, и ещё… Три, пять, семь…
– Загадывай желание, Ридделл.
– Уже загадано, – улыбнулась в ответ Дайана.
Она помедлила, перед тем, как задать давно занимавший её вопрос. Весь сегодняшний день был каким-то странным, словно… Она качнула головой, продолжая чувствовать на губах улыбку. Словно сладкий сон во сне. Так, кажется? Он отнюдь не был тихим и безмятежным, но это больше не вызывало в душе злости или огорчения. Этот день обещал оставить после себя ощущение непрерывного полёта, энергии… Сегодня Дайана по-настоящему чувствовала жизнь.
– Зачем… Зачем ты привёл меня сюда?
Вампир пожал плечами. Достал и снова спрятал солнечный брегет.
– Подумал, тебе понравится. Ты ведь жила в замке. Выходила на площадки башен… Стало быть, любила высоту.
Руки Дайаны чуть сильнее сдавили прохладный поручень. Больше не улыбаясь, она отвела взгляд.
– Нет.
– Нет? – повторил вампир, всем лицом поворачиваясь к ней.
– То есть, да… Мне это нравилось… Но я ждала отца. Всё глядела на дороги, что вели к Хокклоу, и… – голос Дайаны сошёл на нет. Она сжала и разжала пальцы на поручне. Затем и вовсе отдёрнула руки.
– Он ценил это, когда возвращался?
Губы дрогнули, стараясь изобразить защитную улыбку, но не вышло.
– Едва ли, – совсем тихо ответила Дайана.
Мир, что приближался снизу, переливался всеми цветами радуги. Однако перед глазами всё стояло это лицо: идеальное в своих белизне и холодности, неизменное, вечное… И такое равнодушное.
– А ведь ты всё равно скучаешь по нему, да? – внезапно спросил Дориан.
Дайана посмотрела на вампира. И увидела два далёких отражения в тёмных, как неосвещённые тоннели, глазах: её собственное лицо, что так редко возникало в серо-стальных глазах Джеймса Ридделла.
– Да. Скучаю, – медленно проговорила Дайана. Взгляд её затуманился. – Скучаю по своему Хокклоу, с его тайными комнатами и гобеленами на стенах, каминами, в которых гудело пламя долгой зимой… Ветром в высоте, который заплетал мои волосы, как ему хотелось… С горячим воском свечей, обжигавшим пальцы… И… Да. По нему, – Дайана легко, словно пёрышко, прикоснулась к серебру фамильного перстня на правой руке, – тоже скучаю… Но…
Взгляд Дайаны прояснился, и слабая улыбка осветила бледное лицо.
– Мне нравится это место. Этот город. И этот мир… От их необъятности, многогранности просто захватывает дух! Это великолепно, восхитительно… И знаешь… – Дайана замялась, но потом улыбнулась смелее, – …теперь я понимаю, чего никогда не чувствовала в Хокклоу. Этот мир, – рука её ласково прикоснулась к стеклу, – подарил мне свободу.
Капсула снижалась, завершая получасовой полёт. Расстановка сил менялась: Линдо увеличивался до прежних размеров, а пассажиры «Глаза» вновь обращались в крохотных кукол, что готовились ступить обратно, – в огромный реальный мир. Но ощущение чуда всё так же горело в сердце, и лёгкая грусть от того, что на сегодня всё закончилось, не могла перебить радость.
– Приготовься. Сейчас выходим, – предупредил вампир, направляясь к двери. – Жаль, конечно. Однако с этим ничего не поделаешь…
Дайана помедлила. Она улыбалась, всё ещё прижимая руку к стеклу.
– Ридделл? Ты идёшь?
Дайана обернулась.
– Спасибо, Дориан, – сказала она, пожалуй, первый раз за всё время называя вампира по имени.
Они достигли площадки. Зеркальная дверь медленно поползла в сторону, открывая проход. Дайана вышла последней – и без колебаний приняла протянутую ей руку.
…В глазах шедших рядом людей кружились светлячки. Вспыхивали звёзды, что падали с неба этой ночью, исчезая на горизонте… Все лица будто светились изнутри мягким светом радости, пережитым временем волшебства – столь редкого в этом техногенном мире.
Сердце билось, чувствуя жизнь и свободу; память клялась сохранить этот день навсегда…
Антрацитово-чёрная Тенза текла спокойно и мирно.
Ладонь вампира была тёплой.
Глава 25. Приключения по дороге домой
На обратном пути вампир купил ей карамельное яблоко. Он вручил его без слов и лишь слегка усмехнулся, когда Дайана, оторопев от такой щедрости, несмело приняла угощение.
Тонкий запах карамели, ароматы корицы и печёного яблока дразнили ноздри. Держа лакомство за палочку, Дайана глотала слюну и всё не решалась на первый укус. Прохожие её сомнениями не терзались: все, как один, жадно грызли свои яблоки и попутно переговаривались, обсуждая великолепный звездопад.
Вампир вышагивал побоку – спокойный, с очень прямой осанкой – и больше не казался ожившей статуей. Дайана с удивлением поняла, что сейчас он живее всех живых, из тех немногих, кого она знала. Эта мысль странным образом помогла преодолеть робость: Дайана откусила раз, откусила другой… На мгновение замерла. И уже не смогла остановиться, пока не уничтожила добрую половину яблока.
– Почему, – выговорила она, проглотив приторную массу, – почему ты купил мне это?
Дориан издал короткий смешок, мельком посмотрел на неё.
– Да ты же без ума от сладкого.
– С чего ты взял?
– На днях, заглянув в кухонный ящик, я был атакован десятью коробками имбирного печенья, – сообщил он. – И нечего ухмыляться! – притворно рассердился Дориан. – Больно, между прочим!
– Спасибо тебе, но…
Не договорив, Дайана вдруг посерьёзнела.
– Что – «но»?
Вампир замедлил шаг одновременно с ней, сощурился – вроде как с беспокойством.
– Переела, да? Живот прихватило? Чёрт, думал же, что это слишком…
– Нет, всё в порядке! – Дайана подняла на него глаза, силясь снова улыбнуться. – Просто… – она опять опустила взгляд и закончила уже гораздо тише: – Просто не делай так больше. Ладно? Я… не привыкла к заботе. Обо мне почти никто не заботился.
Дориан моргнул. Потом – резко отвернулся.
– Если не привыкла к этому, откуда тебе знать, что такое – забота? – холодно сказал он, глядя в сторону. – Я – Проводник. Я просто показываю тебе мир. И вообще скоро уеду. Никакой заботы!
Похоже, у вампира испортилось настроение: засунув руки поглубже в карманы, он угрюмо нахохлился и прибавил скорость, вынуждая Дайану сделать то же самое.
– Дориан… – нерешительно позвала она.
Шаги замедлились. Вампир покосился на неё: оценивающе, но при этом слегка настороженно. Видимо, ещё не привык к такому обращению.
– Ну?
– Мне очень повезло с Проводником.
Она ожидала насмешки, быть может, растерянности… Но тонкие губы внезапно расплылись в удивительно тёплой улыбке, и Дориан Дрейк открыл было рот, собираясь нечто сказать, как вдруг…
– Скажите: «СЫ-Ы-ЫР»! – заголосил кто-то.
Полыхнула яркая вспышка, и Дайана скорее почувствовала, чем увидела, как Дориан сделал резкий разворот, а после – рыча, бросился куда-то в сторону.
– Да как ты смеешь!..
Наконец, перед глазами прекратили танцевать белые пятна. Ночной мир вернул свои краски, и Дайана охнула: сграбастав за вязаный шарф, Дориан ожесточённо тряс некого пухляша с рыжей бородкой и усами. В