— Корочка, что случилось, почему ты такая грустная, опять забыла о том, что ты самая счастливая женщина? Давай на всякий случай оштрафую за грустное выражение лица!
Приходилось врать:
— Даунька, у меня болят ноги. Прости, что же делать? — Я вызову врача.
— Нет, Дау, не надо, уже поздно.
— Все равно, ты очень виновата, врачи настоятельно тебе советовали курортное лечение каждый год, а ты в прошлом году пропустила, твоё тело — это моя собственность, и я не могу допустить, чтобы ты так небрежно относилась к тому, что мне так дорого. Вот, слушай мои условия: если ты не поедешь в этот сезон на курортное лечение Сочи — Мацеста, штраф в пять тысяч рублей высчитаю из первого книжного гонорара. Если едешь лечиться, вся стоимость курорта из моего личного фонда.
— Как? И девушкам на шоколад и цветы меньше останется? — Да, Коруша, но ведь и ты моя девушка, так что все твои курортные расходы за мой счёт.
— Коруша, когда ты сегодня была на даче, из Ленинграда звонила Соня, она очень просила, чтобы Эллочка погостила это лето у нас. Этой весной Элла кончает институт.
— Даунька, а можно устроить так: когда Элла приедет к нам выходить замуж, Зигуш воздержится от своих командировок в Москву.
— Конечно, он не заинтересован посвящать дочь в свои интимные дела.
Эллочка сразу завела роман с одним из учеников Дау, приезжать стала часто. Зигуш приедет — Элла уедет, Элла уедет — Зигуш приедет.
Что делать? У всех любовь, у всех романы, а я должна всех их обслуживать! И мне стало тошно! Всему есть предел.
— Корочка, тебе не надоело до сверкающего блеска натирать полы? Я все равно всем рассказываю, что ты так же развлекаешься, как и я, но с большим успехом. Сбилась со счета своих любовников.
— Даунька, в романах друзья дома становятся любовниками жён, а твои друзья — просто зверинец!
— Почему ты молчала? Сам я не догадался. Я посоветуюсь, кого мне пригласить для тебя. И через несколько дней…
— Корочка, задала ты мне работу! Но мне удалось выяснить: есть неотразимый мужчина, он славится на всю академию. Я опросил множество девиц. Все назвали Л.. Но спрос на него велик, к нему девицы стоят по нескольку лет в очереди. На завтрашний вечер я кое-кого приглашу, придёт и Л..
— Дау, это тот самый Л., который, когда его по просьбе жены её дяди, генералы, вернули с фронта в Казань, он с вокзала до Казанского университета добирался больше месяца, т. е. дольше, чем шёл на фронт? До которого так и не дошёл!
— Коруша, это не его вина, его по дороге с вокзала до университета перехватывали девицы.
— Да, к такому верному мужу, как ты, мне только не хватало такого любовника, как Л..
— Ты опять недовольна?
— Даунька, я просто избегаю очередей.
Неотразимый мужчина явно растерялся, когда впервые пришёл к нам. Он не понимал, зачем он понадобился Ландау.
Дамы отсутствовали (хозяйка не в счёт), танцы тоже отсутствовали. Ужин, лёгкий светский разговор. Прославленному танцору и кавалеру негде было развернуться. В его глазах был вопрос к Ландау, были цепкость, жадность к успехам. А когда все разошлись, Дау спросил:
— Корочка, он тебе не понравился? Ты совсем с ним не кокетничала.
— Даунька, этот Л. с тебя глаз не спускал. Вероятно, он ждал, чтобы ты с ним заговорил о науке. По-моему, у него большая жадность к спецзаданиям. Он все пытался перевести тебя на этот разговор.
— Да, Курчатов их институт игнорирует, но говорить с Л. о науке мне и в голову не пришло.
Через несколько дней, когда Дау был дома, я отлучилась и несколько раз подряд из автомата телефонной будки набирала наш номер телефона. Услышав голос Дау, я опускала трубку на рычаг. Проделав такую операцию в течение нескольких дней, я достигла цели.
— Коруша, когда тебя нет, раздаются телефонные звонки, по-видимому, адресованные тебе. На мой голос поспешно трубка опускается на рычаг.
— Дау, это просто случайные звонки, мне звонить некому. — Нет, Корочка, эти звонки стали довольно часто повторяться и как назло, когда тебя нет дома. Кто-то явно добивается тебя!
А однажды, воспользовавшись тем, что Дау больше обычного не было дома, на следующее утро я стала отчаянно врать ему (не могла же я допустить, чтобы знаменитый бабник Коля Л. так мною пренебрёг на глазах у Дауньки, нельзя допустить, чтобы Дау усомнился в моем совершенстве):
— Дау, ты оказался прав, мне вчера вечером позвонил Колечка. Он сказал, что наконец-то услышал мой голос. Он пригласил меня в кино.
— Ты пойдёшь?
— Я побегу!
В нашем брачном пакте о ненападении в основу была положена двусторонняя свобода личной жизни, я не имела права вмешиваться в его интимные дела, а врать о своих личных делах я имела право. Вот таким путём, сходив несколько раз в кино и один раз в театр, я испугалась: ведь может случиться и так, что Дау со своей девицей будет в театре или в ресторане и встретится там с Колей, которого будет сопровождать его очередная дама. Ведь Л. не знал, что он мой поклонник.
— Даунька, мне звонил сегодня Колечка, он предложил мне поехать к нам на дачу в Мозжинку.
— Отлично, Корочка, следовательно, ты его скоро освоишь?
— Даунька, но сегодня понедельник, и на дачу по едет Женька со своей Зиночкой. Я не посмела ставить Колю в известность о том, что у нас на даче очередное любовное свидание твоего друга, начала путано отказываться. По-моему, Коля обиделся. А вдруг он мне больше не позвонит?
— Корочка, мне очень жаль, что так получилось, но ты не печалься. Если у тебя возникла такая ситуация, я скажу Женьке, чтобы он прекратил свои любовные поездки на дачу.
Встревоженный Женька примчался ко мне. Он по-деловому решил установить очерёдность. Но уже с разрешения Дау диктовала я: «Нет, Женя, точность расписания и очерёдность исключается. Я заранее никогда не знаю, когда мне позвонит Коля и когда у меня возникнет необходимость поездки с ним на дачу».
Потом долго не верилось, что так легко, буквально не сходя с места, мне удалось отвадить Женьку от дачи. Окрылённая успехом, я обнаглела. Когда Дау стал собираться на юг, так как я сама, что называется, завертела хвостом, то он уже не скрывал, что едет в отпуск не один, а с какой-то новой девицей.
— Как, Даунька, милый, ты разлюбил Верочку? — спросила я с нескрываемым восторгом. — А говорят, что она так красива.
— Была очень красива, а сейчас уже подурнела, и потом она досковата. Это ведь только ты умудряешься с возрастом хорошеть. Коруша, очень трудно оставлять девицу, мне очень жаль Верочку, я её разлюбил, а она продолжает меня любить. Она очень добрая и очень хорошая, пытается сохранить нашу дружбу.
— В отпуск ты едешь с Герой?
— Да, с ней, только ты теперь не прибедняйся, ты покорила самого Л…