Читать интересную книгу Как продать за $12 миллионов чучело акулы. Скандальная правда о современном искусстве и аукционных домах - Дональд Томпсон

Если предложение цены ложится в интервал между 5 и 7 миллионами долларов, то покупатель получает картину, аукционный дом отказывается от гарантии на 7 миллионов долларов, а тот, кто гарантировал эту сумму, получает свой процент. Все это никак не стесняет действий стороннего гаранта: если он сам хочет приобрести эту картину, он вполне может предлагать любую цену, в том числе и ниже 7 миллионов долларов.

Делают ли так на самом деле? Один дилер сказал, что да, по его мнению, делают, другие — что потенциально это настолько выгодно, что кому-нибудь непременно должно было прийти в голову. Аукционные специалисты в основном молчат: сторонние гарантии и плата за них — один из самых тщательно хранимых секретов аукционного мира.

В документах, предоставленных контролирующим органам США, «Сотби» указал, что на апрель 2007 года у него имелось непогашенных обязательств по гарантиям на 295 миллионов долларов, причем треть этого количества была покрыта гарантиями третьих сторон. «Кристи», как частная компания, не обязан раскрывать финансовые подробности, но мы можем смело предположить, что его гарантийные обязательства также близки к этому уровню. Можно считать, что по крайней мере в пиковый апрельский период (перед крупными аукционами мая и июня) суммарные гарантийные обязательства обоих аукционных домов близки к полумиллиарду долларов, из которых примерно 170 миллионов долларов покрывается третьими лицами.

Единственное, что указывает на возможное участие третьей стороны (стороннюю гарантию), — это объявление аукциониста непосредственно перед началом торгов: он сообщает, что в торгах по данному лоту участвует, возможно кто-то, кто имеет финансовый интерес к этому произведению искусства. Аукционист никогда не уточняет, кто именно: идет ли речь о сторонней гарантии, долговых обязательствах одного из покупателей перед аукционным домом, — или о разведенном супруге, мечтающем выкупить фамильное достояние.

В качестве гарантов иногда выступают и некоторые из уже упоминавшихся коллекционеров. Когда на «Сотби» в 2004 году «Мальчик с трубкой» Пикассо был продан за 104 миллиона долларов, третья сторона (говорили, что Стив Уинн) взяла ка себя гарантию в размере 80 миллионов долларов и заработала на этом обязательстве 1,2 миллиона долларов. В мае 2003 года Уинн заплатил на «Кристи» 17,3 миллиона долларов за автопортрет Сезанна. В этой сделке другой коллекционер, Стив Коэн, гарантировал 13 миллионов долларов и заработал на этом около 400 тысяч долларов.

Практика сторонних гарантий была бы всего лишь занятным примечанием к истории аукционов, если бы не тревога о том, что гарант может в какой-то степени манипулировать аукционным процессом, — и не важно, будет ли он сам участвовать в торгах или посоветует своим клиентам. Разберем ситуацию. Некий дилер представляет на торгах одного или нескольких клиентов; при этом он знает, какую цену готов заплатить клиент, и может без всякого риска предложить аукционному дому гарантию вплоть до этой цены на произведения, о которых идет речь. Если же гарант сам участвует в торгах, то он может в итоге купить картину по более низкой цене, чем кто бы то ни было еще, — ведь часть денег вернется к нему в виде комиссионных за гарантию.

Существование механизма сторонних гарантий размывает грань между дилером и аукционным домом; аукционный дом теперь заинтересован в сделке не меньше, чем владелец картины. Естественно заподозрить, что аукционный дом затратит максимум усилий на продвижение именно тех лотов, в которых сам он, как гарант, имеет финансовый интерес; пострадают же при этом комитенты тех произведений, на которые не установлена гарантированная цена. Так, если на аукционе продается три Уорхола — один с гарантией и два без таковой, — и коллекционер спросит у специалиста аукционного дома: «В которую из них, по вашему мнению, лучше всего вложить деньги?» — то не повлияет ли на ответ наличие гарантии? Комитенты, заключающие с аукционным домом договор о гарантированной цене, очень на это надеются. Аукционные дома так защищают свою позицию: гарантии добавляют рынку искусства глубину, так как привлекают на аукцион те произведения искусства, которые в противном случае могли бы уйти через дилеров.

Единственное, что могло бы повлиять на мои ставки в тех немногих случаях, когда мне хотелось заработать на перепродаже, — это информация о том, что аукционные дома не прочь иногда предоставить покупателю заем на часть продажной цены лота, хотя делается это, как правило, только в случае самых крупных сделок. Получить такую информацию непросто. Ни в одном аукционном каталоге вы не найдете упоминания о том, что можно взять деньги в долг. Правда, возле стойки дежурного на восьмом этаже нью-йоркской штаб-квартиры «Сотби» висит небольшое объявление: «Финансируем приобретение произведений искусства». В лондонском здании «Сотби» на Нью-Бонд-стрит ничего подобного нет.

Самая известная история о том, как аукционный дом одолжил деньги потенциальному покупателю, датируется ноябрем 1987 года, когда австралийский предприниматель Алан Бонд приобрел на аукционе «Сотби» «Ирисы» Вин Гога. Эта картина известного импрессиониста была передана на аукцион из коллекции Уитни Пейсона; она была приобретена в 1947 году за 80 тысяч долларов и продана за 53,9 миллиона долларов — рекордную на тот момент цену полученную на аукционе за произведение искусства. «Ирисы» были написаны через неделю после того, как Ван Гог поступил в психиатрическую лечебницу возле Сен-Реми. Картина считается удачной, но это определенно не лучшее произведение художника. Через две недели после аукциона дом моды «Ив Сен-Лоран» использовал цветочный мотни картины в рисунке летнего платья.

Алан Бонд, победитель торгов за «Ирисы», — классический пример покупателя, стремящегося через приобретение произведений искусства обрести культурный статус. Этот австралийский бизнесмен, которого нередко называли ковбоем, знаменит одновременно своими дерзкими коммерческими начинаниями и судебными процессами, которые следовали за крахом его компаний. После выигрыша парусной гонки на кубок Америки в 1983 году он стал национальным героем, а в 1987 году был назван человеком года. Первый частный университет Австралии носит его имя. В 1996 году он попал в тюрьму за то, что пытался скрыть от кредиторов полотно Эдуара Мане «Променад». Он решил, что владеть картиной Мане престижней, чем «Ирисами».

Окончательная цена «Ирисов» поразительна — она на много превзошла «Подсолнухи» Ван Гога, проданные на «Кристи» шестью месяцами раньше менее чем за 40 миллионов долларов. Причем поразительна не только цена, но и темп. Торги начались со стартовой цены 15 миллионов долларов и завершились менее чем за две минуты.

Окончательная цена оказалась настолько неожиданной, что «Кристи» предложил «Сотби» доказать, что участник торгов, предложивший цену на шаг ниже, существовал в действительности. Причиной обвинения послужил отчасти сам Бонд, который публично высказал подозрение в том, что единственным его соперником на аукционе был знаменитый «мистер канделябр». «Сотби» возмутился: как же так, в слове аукционного дома усомнились. После нескольких недель взаимных обвинений в прессе «Сотби» предъявил президенту «Кристи» лорду Каррингтону официальные записи ставок, где были названы имена потенциальных покупателей, участвовавших в состязании. Лорд Каррингтон извинился и заявил, что удовлетворен.

Через два года после этого аукциона выяснилось, что «Сотби» ссудил Бонда недостающими деньгами — в размере примерно половины стоимости картины; срок погашения дважды сдвигался, но кредит так и не был полностью выплачен. Эта информация вызвала волну критики со стороны арт-дилеров и статью в New York Times о том, стимулировал ли заем более высокие ставки. Разумеется, стимулировал, точно так же, как делают брокеры, когда ссужают клиента деньгами на покупку товаров с маржей (то есть когда часть денег на покупку клиент занимает у дилера), или когда банк выдает кредит на покупку жилья.

«Кристи» утверждает, что не предлагает потенциальным покупателям денег взаймы, хотя и готов помочь в поиске источника финансирования. «Сотби» говорит, что теперь дает взаймы только под обеспечение, как правило коллекцией, или в качестве аванса комитенту. А если финансовая служба «Сотби» все-таки дает деньги коллекционеру, что он после этого обязуется не продавать приобретенное на эти деньги произведение искусства нигде, кроме «Сотби», — даже после того, как кредит выплачен. Клиент, ограниченный в выборе аукционного дома, не может особенно торговаться по поводу комиссионных, — а значит, «Сотби» обеспечена дополнительная прибыль.

Здравый смысл подсказывает, что комитент не может участвовать в торгах за произведение искусства, выставленное на продажу нм самим. У него не может быть никакой причины делать это — разве что чтобы загнать цену повыше. Но существует одно скрытое исключение. Называется оно «правилом разводящейся пары» и действует в случаях, когда произведение искусства, выставляемое на торги, представляет собой часть совместного имущества которое делят бывшие супруги. В этом случае картину может вновь приобрести один из разводящихся супругов или представляющий его агент. Применение этого правила основано на честном слове; дилер, через которого картина передается на аукцион, не обязан раскрывать личность ее владельца.