как они. Мы хорошие.
– Я видел вас на днях, – согласно кивнул Урюрвкос и братья расслабились.
– Что ты сейчас делал?
– Я хотел зажечь огонь и убить плохих людей.
– Ты не сможешь убить их всех. Их очень много.
– Они убили моего отца. Я должен отомстить.
Возражать братья не решились. Обычай кровной мести, до сих пор ещё активно практикуемый в некоторых провинциях Империи, был знаком многим. Пришлось Матису научить нового знакомого правильному вызову силы огненной стихии, но на практику времени не оставалось, и все трое пошли обратно к берегу, захваченному пиратами.
– Что будем делать?
– Откуда я знаю? – возмутился Берхард. – Я не боевой маг, а всего лишь целитель. Ты огневик, вот и думай.
– Отец как-то рассказывал, что топил корабли ледяными дротиками.
– Лёд может пройти без особых проблем пройти сквозь воду, но не огонь. Кидаться же огнём ночью – это дать быстро себя обнаружить.
Все трое подобрались к большому камню и уселись в тени, оставаясь невидимыми для пьяных пиратов, уже начавших засыпать после чрезмерно активно проведённого вечера.
Глава 18
Утром матросы переправили молодых женщин на парусники и уплыли в одним лишь им известном направлении, оставив старух хоронить своих мертвецов.
– Вы обещали и не помогли, – зло напоминл Урюрвкос.
– Да, обещали, – смиренно ответил Берхард. – Но ты сам видел, что вам вдвоём ничего нельзя было поделать с этими людьми. Ну а я не имею той силы, что есть у тебя и помочь, конечно же, ничем не мог.
– Если бы мы напали на них, то они нас сразу бы убили, – вторил Матис. – Тогда это стало не местью, а самоубийством. В самоубийстве же нет ничего героического.
Ещё с четверть часа братья как могли убеждали своего нового знакомого в невозможности отмщения прошедшей ночи, но тот сдался лишь после заверения, что по опознавательному знаку эти корабли рано или поздно найдутся. Вот только для этого придётся Урюрвкосу плыть вместе с ними. Парень не долго раздумывал и согласился, чему его собеседники несказанно обрадовались, поскольку чувствовали себя довольно отвратно из-за того, что показали себя бесполезными.
Пока они втроём возвращались на условленное место, братья ругали себя последними словами, что с легкомыслием относились к наставлениям отца не сразу отправляться в опасные места, как они планировали изначально, а набирать жизненный опыт постепенно, не беря на себя ношу тяжелее, чем можно снести. Их новый знакомый просто молчал, но его мысли было понять несложно и оставшуюся половину пути они говорили ему банальности типа “плетью обуха не перешибёшь” и “один в поле не воин”. Когда-то Евпл сказал им, что чем более простую жизнь ведёт человек, тем проще должны быть рассказаны ему примеры для наставлений, и теперь молодые люди хотя бы так старались следовать словам отца.
Через пару седмиц подошли корабли, идущие от острова Аналаманжа и братья через пару месяцев уже шли по улищам Антиохии, подбадривая Урюрвкоса, полностью оробевшего от увиденного. Парни нисколько не сомневались, что их отец не выскажет своего неудовольствия от того, что в его дом привели чужака, но последующая реакция удивила их довольно сильно.
– Как зовут твою мать? – был первый вопрос Евпла, когда сыновья рассказали ему о всём произошедшем.
– Лапанальда, – ответил мальчик.
– Хм… слышал ли ты об Айол?
– Нет.
– Как же ты узнал о том, что можешь делать огненные шары? – спросил мужчина и, видя недоумение на лице ребёнка, показал огненную сферу на своей ладони.
– Мне рассказала об этом мама.
– А откуда твоя мама узнала об этом?
Урюрвкос недоуменно смотрел на всех и ничего не отвечал. Евпл решив, что дальнейшие расспросы ничего не дадут, обратился к сыновьям:
– Его можно будет поселить там, где спал Гликон. Ты, Матис, назначаешься ответственным за парня и будешь как бы его опекуном. Везде он первые полгода должен будет ходить за тобой и слушать твои объяснения, и наставления. Это будет чем-то напоминать то, как Гликон обучал Лилиту. Когда отдохнёте, то вы оба нарисуете мне флаг, который видели на тех парусниках, и я подумаю, как быть дальше…
Кирс стояла на причале и внимательно смотрела на подплывающие корабли из Антиохии. Этот гордец Гликон опять где-то возится с очередным больным, будто вылеченная чужая печень важнее поиска одарённых. Вот она никогда не упускает возможность первой осмотреть прибывающих новых поселенцев, чтобы усилить своё окружение.
Недавно женщина заметила среди фарсских моряков одарённого, но тот, следуя патриархальным обычаям своего народа даже слушать не пожелал ромейку, когда она предложила хорошую работу за приличное жалование. Дурачок! Пусть заживо гниёт в своём тесном трюме или упадёт за борт во время шторма.
Вот парусники пришвартовались, спустили трапы и, как обычно, первыми стали сходить мужчины. Некоторые из них вели за собой женщин, с которыми познакомились за время долгого плавания. Кирс и обе её служанки зорко осматривали всех в надежде увидеть ауру какого-нибудь цвета, а люди всё шли и шли, и настроение женщины стало постепенно падать. Вроде бы мелькнуло слабое красное свечение?! Поднятая рука – и служанки быстрым шагом подошли к одной из полуголых дикарок. Она не сразу поняла, что от неё хотят, но смиренно пошла за позвавшими её женщинами. Вряд ли появится ещё кто-то из одарённых, но не в правилах Кирс уходить до того, как с корабля сойдёт последний прибывший.
Какое-то странное движение на одном корабле и по трапу сходит несколько моряков, ведущих за собой связанного мужчину, – он или дебошир, или кто-то из тех, кто тайком пробрался в трюм, пока парусник стоял около Лесного острова. Хм… фиолетовая аура.
– Кого вы ведёте? – Кирс встала на пути группы.
– Да вот, он прятался в одной из бочек, загруженных в трюм на Лесном острове. Теперь ведём его в магистрат, чтобы там решили его судьбу, – почти беззлобно ответили матросы, уже предвкушая скорое посещение местной таверны.
– Я – Кирс, боевой маг этого поселения и я забираю этого человека себе. Можете сказать об этом своему капитану или чиновникам в магистрате.
– Но нам приказано доставить его в магистрат, – попытался выполнить отданный ранее приказ один из матросов.
– Ты собираешься возразить боевому магу? – удивилась Кирс и на её ладони заиграла огненная сфера.
Моряки лишь молча попятились назад.
– Вот