– Видела типа с охраной?
Ника неуверенно кивнула, недоумевая, при чем здесь тот мужчина. Но затем была буквально потрясена, услышав:
– Отец Ярослава объявился. – Женщина с силой раздавила в пепельнице недокуренную сигарету и тут же снова закурила. – Двадцать пять лет от него ни слуху ни духу, а теперь требует отдать ему сына.
Ника молчала, переваривая услышанное. Но как же так?
– Разве можно отдать Ярослава? – не выдержав тягостного молчания, девушка рискнула первой его нарушить. – Он совершеннолетний, вряд ли ему требуется опека.
Женщина моргнула и опять затушила недокуренную сигарету. На кухне уже плавало сизое облако дыма, и Ника чувствовала, что начинает задыхаться. Увидев, как она кривится, еле сдерживая кашель, Мария Николаевна встрепенулась и открыла форточку.
– Сейчас проветрится. А насчет Яра… Я растила его как мать-одиночка, и в графе «отец» у него в свидетельстве о рождении стоит прочерк. А теперь эта скотина предлагает мне кучу денег, чтобы я позволила официально его усыновить.
– Он хочет купить собственного сына? – Ника знала, что ей не идет отвисшая челюсть, но ради того, чтобы вызвать на бледном лице женщины тень улыбки, была готова выглядеть еще глупее.
– Получается, что так.
– Но зачем?
– Мне-то откуда знать.
Женщина опять закурила. Видимо, так ей проще было совладать с расшатанными нервами. Ника передвинулась ближе к форточке, чтобы окончательно не задохнуться.
– И что вы решите? – Вопрос не праздный, судя по всему, отец парня мог предложить за сына очень много денег.
– Я сказала, что подумаю. – Мария Николаевна наградила ее тяжелым взглядом. – Не вздумай говорить Ярославу, – на мгновение замолчала, а потом махнула рукой. – Впрочем, можешь рассказать, он все равно скоро обо всем узнает.
– Считаете, его отец не отступится, даже если вы не согласитесь?
– Ты видела его? Похоже, что он умеет уступать?
Ника так не думала и, с аппетитом налегая на картошку, строила догадки, как Ярослав отреагирует на новости об объявившемся отце. Ох, чуяло ее сердце, что с таким вспыльчивым характером, как у парня, подобные вести нужно преподносить очень осторожно.
– Ты курила? – обвинил ее Ярослав, едва Ника переступила порог его квартиры.
– С чего ты взял?
Ну ничего себе встреча! Барбос вырвался из ее рук и полетел на кухню, откуда одуряюще пахло жареной курицей.
– Гав! Гав! – послышался радостный лай, за которым последовал грохот сваленной на пол сковородки и жалобный скулеж обжегшей нос собаки.
– Вот проглот! – Парень бросился спасать свой ужин.
Поставив сушиться в коридоре зонт, презентованный Марией Николаевной, Ника пошла посмотреть, что там случилось. А случилось то, что по всей кухне валялись куски недожаренной курицы, стремительно поглощаемые собакой, а на кафельном полу красовались пятна горячего жира.
– Сейчас уберу. – Она хотела сходить в ванную за тряпкой, но Ярослав ее опередил, закинул сковородку в раковину, достал швабру из-за занавески и взялся сам вытирать пол.
– Ник, ты бросай баловаться куревом, Александру Георгиевичу это очень не понравится. Если ты не заметила, он за здоровый образ жизни.
– Заметила, – забравшись на табурет с ногами, чтобы не запачкать носки жиром, Ника уткнулась носом в колени, наблюдая, как парень елозит по полу шваброй, и невольно улыбнулась. – После обмена телами до сих пор не могу есть мясо, ну разве что сосиски.
– Так вот почему он литрами пьет кофе. – Ярослав выпрямился и выжидающе посмотрел на нее, похоже, надеясь услышать клятву больше не прикасаться к сигаретам.
– С чего ты вообще взял такую глупость про курение?
– У тебя волосы пахнут дымом.
– Правда? – перекинув хвост на плечо, Ника взяла волосы в пучок и понюхала. – Фу-у-у! Это твоя мама курила, а я сидела рядом, вот и продымилась. – Соскочив со стула, она пошла обратно в коридор.
– Ты была у мамы? – Ярослав последовал за ней.
– Ну да. У тебя фен есть? Хочу помыть голову.
– В ванной, под зеркалом. А зачем ты к ней ходила?
Взявшись за ручку двери ванной, Ника удивленно оглянулась:
– Она еще в прошлый раз приглашала, а сегодня настроение было подходящее, вот и зашла. А что, нельзя? Если так, ты скажи, и я больше не пойду, хотя мне очень понравилась ее жареная картошка.
Парень молчал. Она пожала плечами и, закрывшись в ванной, первым делом проверила стиральную машину на наличие программы сушки стираного белья. Теперь и она чувствовала, как от всей одежды пахнет дымом, и не хотела выслушивать лекцию о вреде никотина от Красина и Романа Евгеньевича.
– Как она?
Ника улыбнулась. Она слышала, как Ярослав привалился к двери. Так-так, кого-то пробрало упоминание о жареной картошке, видимо, не она одна на ней выросла.
– Одинокая женщина, вместо друзей – опостылевшая работа, а так нормально. – Найдя искомую программу, Ника разделась, запихнула одежду в стиральную машинку, выставила режим, запустив стирку, забралась в ванну, включила душ и сквозь его шум заговорила громче, чтобы парень ее услышал. – Это не все новости. Знаешь, с кем я разминулась в ее подъезде? С твоим отцом. Он у тебя, часом, не депутат? Ездит на бронированной машине с охраной и водителем.
Смывая шампунь с головы, девушка прислушалась к тишине за дверью.
– Откуда ты знаешь, что это был он?
Ой-ой, кажется, дядечка правильно сделал, что сначала пошел к Марии Николаевне, а не прямиком к сыну. Если у Яра характер отца, а судя по всему, так оно и есть, их первая встреча может стать последней.
– Ника!
Она вздрогнула, услышав гневный рык, и с перепугу уронила в ванну гибкий душ. Подобрав, повесила его на место и выключила воду.
– Твоя мама сказала, – обмотавшись полотенцем и взяв в руки фен, Ника открыла дверь. Копна блестящих каштановых волос упала ниже талии. – Ты чего так кричишь?
Ярослав потерял дар речи.
Именно на это она и рассчитывала. Пусть лучше смотрит на нее, чем думает об отце. Парень судорожно сглотнул и прошелся по ней взглядом, заставив смутиться и покраснеть от ушей до самых пяток.
– Где у тебя розетка? – Она покрутила перед его носом феном, в очередной раз переключая внимание парня. На этот раз с себя на технику.
– В спальне… – Он осекся и, к ее удивлению, тоже покраснел. – Нет, лучше сушись в гостиной… И, Ник…
– Да?
– Больше так не делай, я ведь не железный.
Стянув с себя футболку, Ярослав надел ее на Нику прямо поверх полотенца и принес свои штаны.
– Держи.
Пока она одевалась в ванной и подкручивала штаны, чтобы в них можно было ходить, он собрал разбросанные по полу подушки и закинул на диван, рядом с которым обнаружился удлинитель.
Устроившись поверх подушек и свесив волосы на один бок, Ника включила фен. Парень сел к ней спиной за компьютер и усиленно делал вид, что работает, но она видела, что он следит за ее отражением в мониторе.
Кроме гудения фена было слышно, как на кухне Барбос с довольным урчанием грызет кости – все, что осталось от несчастной курицы и ужина Ярослава.
– Какой он?
Ника знала, что Ярослав долго не вытерпит и начнет задавать вопросы.
– Я видела его всего несколько секунд, но впечатление он произвел сильное.
– Чем? – Парень не выдержал и развернулся к ней.
– Не знаю. Так порой бывает: видишь человека, чувствуешь его суть, а в двух словах объяснить не можешь. – Ника замолчала, размышляя, сказать – не сказать, и решила, что он все равно узнает. – Ты похож на него.
Парень побледнел, зеленые глаза сверкнули гневом.
– Интересно чем?
Она не боялась его злости, больше не боялась. Ярослав был вспыльчивым и ревнивым, а еще – ужасным собственником, но при этом быстро отходил, умел добиваться чего хочет, а ответственность у него не перла разве что только из ушей. Вон даже Барбоса не стал ругать за то, что остался без ужина, понимая, что голодное животное ни в чем не виновато.
Выключив фен, Ника подошла к парню, села ему на колени, обняла за шею.
– Сам поймешь при встрече, – шепнула, почти касаясь его губ и легко целуя.
Его ответный поцелуй был лишен всякой нежности. Руки Ярослава оказались под футболкой, гладя ее спину и крепко прижимая, чтобы не отстранилась. Она обняла его еще крепче, чувствуя через тонкую ткань футболки твердые мускулы парня и жар, идущий от его тела. От охватившей истомы кружилась голова. Зарывшись пальцами в густую шевелюру Ярослава, Ника страстно отвечала на поцелуи, легко раскачиваясь на нем в древнем, как мир, движении.
– С огнем играешь, – прошептал он между поцелуями.
– Знаю. Но давай подождем до моих восемнадцати.
– Конечно. – Парень взял ее за бедра и с силой прижал к себе, давая понять, как ему не терпится сделать ее своей девушкой по-настоящему.
Острое, почти болезненное чувство пронзило ее, сразу отрезвив. Осознав, что заигралась и ступила за опасную грань, Ника испуганно дернулась и чуть не упала. Ярослав улыбался, легко поддерживая за талию только для того, чтобы ей было удобно сидеть на нем.