Два парня у двери втянули Гулю в зал. Она в чёрном пальто, в валенках и в шали на голове, испуганно смотрела вокруг.
Сенька вскочил на ноги и бросился ей на помощь.
— Вы совсем очумели! Над беременной женщиной издеваться!
Внезапно Гуля выпрямилась.
— Кто беременная? — прозвучал твёрдый уверенный голос.
— Так ты… — осёкся Сенька.
— И кто тебе сказал такое?
— Так баба Нюся…
— Она-то откуда знает?
— Ты скажи лучше, кто над тобой надругался? — перебил её Зимин. — А то Сенька вон Костю Александровна уже из комсомола исключает!
— Чего? — глаза Гули полезли на лоб. — Вам что заняться больше не чем! Кто пытался у того синяк под глазом. Больше не полезет. Я думала ты серьёзный человек, Сеня, а ты…
Сенька стоял бледный в проходе между рядами.
— Бабу Нюсю надо уметь слушать, — Зимин засмеялся. — Она шепелявит, не выговаривает «р» и «т». Плохого ты себе шпиона нашёл, Сеня.
Зимин похлопал скисшего комсомольского вожака по плечу.
Народ улыбался и с шумом выходил из зала, обтекая застывшего как соляной столб, Сеньку.
Костик хотел дать совет ему, но передумал, вытянул из кармана шапку и прошёл мимо.
Ситуацию разрешили, но осадок остался.
Глава 17
Сколько синяков, ссадин и ушибов получено. Сколько жёстких разговоров с родителями проведено на фоне их жалоб директору школы. Но результаты налицо! Ребята освоили коньки, умеют ускоряться, тормозить, поворачивать, менять направление. Понемногу начали тренировать различные элементы обращения с шайбой и броски. Группа разновозрастных пацанов составила семнадцать человек. Два вратаря и полевые. Три полноценные пятёрки.
Костик понимал, что он умеет и знает не так много, как хотелось бы, но даже этого, хватало для обучения. Физика, техника, тактика. Умение просчитать действия соперника. Пацаны преображались на глазах.
На ежедневные вечерние тренировки начали собираться зрители. Сначала их было немного, а потом повалили, словно на интересный кинофильм.
Костик иногда брал двух парней, и они втроём выходили против пятёрки ребят. И вскоре стал отмечать, что ему всё сложнее и сложнее приходиться против них. Уровень мастерства рос, что не могло не радовать молодого тренера.
— Ты отдаёшь шайбу в борьбу. Зачем? Вон справа совершенно открытый игрок! Отдай ему и сразу выключишь двоих, а то и троих! А ты зачем назад отдал? Не знаешь, что делать с шайбой — забрасывай вперёд. Кстати, надо разметку обновить, краски почти не видно.
— Я смотрю, как настоящий тренер уже стал! — подошёл Зимин и протянул руку. — Орлы! И как ты сумел их за такое короткое время натаскать? Я, конечно, впервые вижу такой хоккей, но уважением проникся. Интересное зрелище. Звонили из Новосибирска. На днях придёт телеграмма о вызове тебя на просмотр в какую-то команду города. Игроков мало. Вот и собирают на просмотр всех подряд.
— Так это же с мячом, а там другая специфика. Я больше с шайбой.
— Какая разница? На коньках стоишь? Стоишь! Ещё и вона, какие фигурки выделываешь! Смогёшь!
Телеграмма пришла уже на следующий день. Пока командировка на три дня. Если что, то будет продление. Директор школы в отчаянии развёл руками.
— И кто вас заменит Константин Николаевич? Кто из учителей сможет вести уроки физкультуры? После того, что вы тут устроили, никто не возьмётся проводить уроки!
— Михаил Иванович, вы же всё прекрасно понимаете, что отказаться я не могу, — Костик вздохнул. — Я всё равно плохо играю в хоккей с мячом, так что три дня и я в школе.
— Вряд ли. Катание у вас прекрасное, а учитывая, что большинство хоккеистов на фронте, то назад вас не отпустят. Будет чудо, если вообще потом отпустят, — понизил голос директор и обречённо махнул рукой. — Езжайте. Документы у завуча заберите.
Костик успокаивал себя, что с мячом играть не сложнее, чем с шайбой, но волнение неожиданно завладело всем его существом. Он трясся, словно перед самым важным экзаменом. Да, это был не хоккей с шайбой, а хоккей с мячом — бенди. Но выйти на площадку в составе сборной города после тяжёлых ранений дорогого стоит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
На проходящем поезде Костик добрался до железнодорожного вокзала. Целый час бродил кругами, пытаясь найти встречающих. И уже думал, что разминулись, и решил самостоятельно добираться до места сбора, как его окликнули.
— Александров! Вы же Александров? — молодой парнишка с одной рукой широко улыбнулся. — Здорово, что нашли вас! А то автобус старенький сломался по дороге. Повезло, что поломка не серьёзная. Идёмте, остальных мы уже нашли.
Автобус действительно видал виды. Дерево с фанерой, словно слепленный из того, что оказалось под рукой. Синяя краска облупилась и торчала лохмотьями, напоминая пузатого с мелкими колючками ёжика.
Водитель в засаленной телогрейке и замызганной шапке, подмигнул.
— Домчимся быстро, с ветерком, — прокуренный голос прозвучал на одном уровне дребезжания с автобусом.
Дверь закрывалась вручную. Шофёр дёрнул за ручку и дверь с гулким хлопком захлопнулась.
В автобусе кроме Костика, водителя и парня с одной рукой никого больше не было. Мороз около двадцати. Город утопает в снегу, но дороги расчищены. Нет многих зданий, которые возвели уже после войны и от того вид города казался непривычным. И народу очень мало. Площадь у вокзала практически вся завалена сугробами. Нет входа в метро, пригородного вокзала с электронной доской расписания, ларьков. Вид совершенно другой. И никакой гостиницы «Новосибирск»! Небольшой шок.
— Куда мы едем? Нам же на «Динамо»? — пытался прояснить маршрут Костик.
— Сначала кое-какие вопросы порешаем, а потом на «Динамо», — улыбнулся однорукий.
— Опять секретность? — Костик чуть не сплюнул.
— Потерпи чуть и всё узнаешь, — подмигнул однорукий и заулыбался.
Приехали к Дому офицеров. Ни дворца Бракосочетаний, ни метро. На стене огромный плакат со Сталиным. На самом верху, на крыше, над входом огромная красная звезда и красные флаги по сторонам. Вокруг здания деревянный забор из штакетника на отлитых из бетона столбиках.
В вестибюле на входе встретил дежурный офицер. Однорукий кивнул ему и тот поднял трубку.
— Прибыл. Так точно! — положил трубку. — Можете подниматься, вас ждут.
Костик подозрительно посмотрел на дежурного, на однорукого. Тот потянул его за рукав.
— Не боись, всё в порядке.
Оптимизма однорукого Костик не разделял. Внутренний голос просто кричал, что это подстава. Тут явно что-то не так!
По широкой каменной лестнице поднялись на второй этаж, прошли к одному из кабинетов. В приёмной офицер без слов открыл дверь дальше. Костик настороженно перешагнул порог.
— Здравствуйте, товарищ Александров! — из-за стола навстречу поднялся генерал. — Не буду ходить вокруг да около. С сегодняшнего дня ты мобилизован в армию с присвоением звания сержант. Поздравляю!
Костик готов был услышать всё, что угодно, только не это. В нём всё содрогнулось. И как же хоккей?
Видно, что-то такое проявилось на его лице, что генерал хмыкнул.
— Не беспокойся, будешь заниматься тем, что тебе нравится. Играть в хоккей. Давай я представлюсь, а то как-то не по-людски получается. Привели тебя, а ты не в курсе кто здесь кто. Генерал-лейтенант Курдюмов, командующий войсками Сибирского военного округа. А это, знакомься, Рясной Илья Сидорович, твой тренер. Думал укрыться в Мошково от нас? Негоже закапывать в землю талант.
Костик переводил взгляд с генерала на тренера и обратно. Не складывались пазлы до конца.
— Получишь форму, комнату в общежитии.
— Товарищ генерал, — Костик замялся, собираясь с мыслями. — Не хочется бросать ребят, которые мне доверились. У нас и команда уже достаточно хорошая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Илья Сидорович, как ты и говорил, — засмеялся Курдюмов. — В общем так. Тренируешься с командой, а к своим мальчишкам будешь ездить два раза в неделю. Кроме хоккея, чем ещё занимаешься?
— Люблю плавать, велосипед, но хоккей для меня важнее.