Читать интересную книгу Гордая птичка Воробышек - Янина Логвин

– Сколько стоит? – тянусь к нему, беру в руки стеклянное чудо и с остановившимся дыханием ловлю взглядом отражающиеся на глянцевой поверхности веселые искорки.

До чего же красиво! Было бы здорово увидеть такую новогоднюю красоту на широкой разлапистой ветке, припорошенной дождиком и серпантином. В моем детстве было много шаров – ярких, сверкающих, зимних; маленьких и больших, с рисунками и без, но это было так давно, а сегодня мальчишки выросли, Новый год проводят с друзьями, и наряжать елку маме стало не для кого.

– Сочтемся, снегурочка, – неожиданно уступчиво отвечает продрогший на ветру паренек и улыбается мне щербатой улыбкой, а я думаю: интересно, есть у Люкова елка или нет? – Вот столько будет в самый раз! – ловко выхватывает из моих пальцев небольшую купюру и, шмыгнув носом, кричит вдогонку. – С наступающим!

– Спасибо! – я прижимаю игрушку к груди и благодарю паренька ответной улыбкой. Машу на прощанье рукой. – И тебя также!

Сумерки медленно ложатся на город, косые лучи заходящего солнца расцвечивают замерзшие стекла домов янтарным пурпуром и все выше золотят верхушки уснувших деревьев последними в этом году солнечными мазками. «Удивительно, как красива в своем холодном молчании зима и как радужна», – неожиданно думаю я, разглядывая широкую набережную и убегающую вдаль, словно вместе с затянутой льдом рекой, вереницу домов. Чудно!

Я вбегаю в арку и поднимаю глаза на окна Ильи. Свет в квартире еще не горит, но это не значит, что хозяина дома нет, решаю я. Возможно, он просто спит, а может, смотрит телевизор. «И вас с наступающим! И вам того же!» – отвечаю влюбленной парочке в ответ на веселое пожелание большой и чистой любви в новом году, и, отвлекшись на них, едва не врезаюсь носом в грудь какому-то парню, шагнувшему мне навстречу.

– Извините! – бросаю за плечо, ловко юркнув под взлетевшей мужской рукой, оббегаю огромный, похожий на черного крокодила автомобиль, перегородивший дорогу, набираю известный код и ныряю в подъезд.

Я слишком припозднилась, говорят мне часы, и незнакома с планами парня на вечер. Но вовсе не прийти, когда тебя ждет тот, кому ты обязан спасением своей никчемной шкурки из вязкого болота неуспеваемости и неминуемого жизненного краха, куда хуже бессовестного опоздания. И, пораскинув мыслями, запихнув подальше стыд, я соглашаюсь с самой здравой из них: как бы ни встретил меня Илья, а показаться парню на глаза, а то и потратить пару часов своего времени и посильного труда на его благо, в случае принятых им от меня извинений, все-таки стоит.

«А вдруг он сейчас не один?» – внезапно спотыкаюсь я то ли о ступеньку лестницы, а то ли о пришедшую в голову догадку, и останавливаюсь в нерешительности на площадке. – «Вдруг он сейчас с Лизой?» – Смутный образ девушки, властно опускающей руки на широкую грудь Ильи, ее вызывающий взгляд и воспоминание о летящей в лицо перчатке заставляют меня в смятении отступить назад.

Да, глупая ситуация вышла вчера между нами в клубе, другими словами не скажешь. Но разве я виновата в том, что Нарьяловой не пойми с чего пришло вдруг в голову прилюдно обратить свою ревность против меня и причислить серую птичку в подружки Ильи? Нет. Так что мешает мне и дальше держаться с Люковым дружелюбно, пусть даже он и посмеялся вчера с моего надуманного статуса? Ничего, наверное. Что было, то прошло. А что еще не было, например экзамен по высшей математике и обещанная парнем помощь, мое ответное ему обязательство, добавляют мне смелости, и я решаюсь, раз уж пришла, напомнить о себе. Пусть мой визит и грозит потревожить возможное свидание парочки за темной дверью.

Я решительно нажимаю на кнопку звонка и почему-то вспоминаю серьезное лицо Ильи, колючие глаза и твердые губы, в которых не было и капли насмешки. Так ли уж я честна в своей оценке происходящего к парню? Что он подумал обо мне вчера? Помнится, в какой-то момент даже показалось, что он сердит. Так неужели из-за моего ответа Лизе?

Но разве мне не все равно?

За дверью шагов не слышно, я еще раз беспокою звонок и понимаю, что хозяина либо нет, либо он не намерен сегодня впускать припозднившихся гостей в свой дом. Воображение тут же рисует сумрачную гостиную, раскинутую постель и сплетенные в жарком экстазе обнаженные тела.

«К черту!» – трясу я головой, отгоняя непрошеное видение, и отступаю спиной к лестнице. – «К черту тебя, Люков! И зачем я только пришла!»

Развернувшись к лестнице, сбегаю по ступенькам пролета вниз, но внезапно останавливаюсь, словно наткнувшись на неожиданную преграду, и отнимаю от груди новогодний шар. Оглянувшись, возвращаюсь к квартире и вешаю елочное украшение на ручку двери. Вынимаю из волос шпильку и закрепляю ею тонкую серебристую веревочку, чтобы подарок нечаянно не разбился.

Не знаю, есть ли у Люкова елка, сотня подружек, замечательный секс и все остальное впридачу, пожалуй, мне все равно. Но шар от Воробышек будет!

* * *

– Эй, девушка! Как там тебя, Воробьева! Погоди!

Я перебегаю дорогу, поднимаю голову от заснеженного тротуара и смотрю на преградившего мне путь к остановке высокого и тощего темноволосого парня, выскочившего из машины-крокодила.

– Воробышек, – замечаю равнодушно, глядя в светлые, почти прозрачные глаза, оценивающе скользящие по мне. Делаю попытку обойти незнакомца, но он останавливает меня, удержав за локоть. – Мы разве знакомы?

Парень нервно передергивает плечами и ежится. Отвечает, диковато оглянувшись, сунув руку сначала в карман дорогой куртки, а затем в карман растянутых на коленях джинсов:

– Уже да. Не заметила?

– Нет, – холодно отвечаю, возвращая оценивающий взгляд. – Я вообще отличаюсь редкой невнимательностью.

Незнакомец недоверчиво хмыкает и нетерпеливо почесывает висок. Продолжает рассматривать меня самым наглым образом.

– Так что вы хотели от меня? – не выдерживаю, отдергивая локоть. – Я спешу.

Парень нервно закусывает губу и морщит лоб. Говорит со странным выражением нетерпения во взгляде:

– Узнать хотел. Ты вроде девчонка Илюхи будешь? Или как?

Вот так вопрос! Я внимательно смотрю на незнакомца, отмечая про себя его внутреннее напряжение и убегающий в сторону взгляд. Странный он какой-то, никогда не видела его раньше.

– Скорее «или как», – осторожно отвечаю, поправляя очки. – Хотя не понимаю, каким боком это касается вас.

– А и не надо соображать, детка, – грубо отвечает он. – Твое дело маленькое, сказать «да» или «нет».

– Обойдешься! – неожиданно сердито отвечаю, отступая в сторону с намерением обойти грубияна. Он не нравится мне, понимаю я. Он значительно старше, чем хочет казаться, вызывающе дорого одет в пафосные шмотки и мутный как лужа в барабанящий по ней дождь.

– Ну-ну, девочка, тшш, куда разбежалась! – снова останавливает меня парень, бесцеремонно обнимая за плечи. – Чего нахохлилась? – спрашивает, заглядывая в лицо и прижимая к себе. – Не съем я тебя. Нравится юлить? Зря. Мы тебя от самой общаги ведем. Видели – знаем, не отвертишься.

Я решительно сбрасываю с себя мужские руки и выпутываюсь из непрошеных объятий.

– Еще только тронь, – честно предупреждаю, глядя в бесцветные глаза; выдирая из цепких пальцев сумку, – и я закричу. Громко и истерично. Терпеть не могу на себе чужие руки, это меня нервирует. И кто это «мы», хотелось бы знать? Кто ты вообще такой?!

«Дерганый тип, которому Крюкова грозилась пересчитать пломбы», – неожиданно всплывает в сознании, и я на всякий случай готовлюсь бежать.

Словно почувствовав мое настроение, темноволосый послушно отстраняется и кивает в сторону машины-монстра.

– Да так, подруга одна навела. Дело у меня к тебе неотложное есть. Кстати, – напускает на себя серьезный вид и протягивает руку: – Яков, брат Ильи.

Он одергивает куртку, встряхивает плечи и щурит взгляд, пока я так и щелкаю от удивления отвисшей челюстью. Неужели действительно брат Ильи? Вот это сюрприз! И почему явление брата передо мной мне кажется странным? Наверно потому, что они совершенно не похожи, решаю я. Вот разве что ростом.

– Д-двоюродный? – недоверчиво бормочу, разглядывая незнакомца. Он продолжает молча держать руку протянутой и я, решившись, вкладываю в нее свою ладонь. – Евгения. Можно Женя.

– Очень приятно, Женя, – кивает парень в ответ и слегка оскорбляется от моего вопроса. – Почему же двоюродный? Родной. Роднее некуда. Что, братец никогда не упоминал обо мне?

– Нет, – отвечаю, припоминая наши с Люковым разговоры. – Мы не настолько близки с Ильей, возможно, он не посчитал нужным.

– Жаль, – расстраивается на глазах Яков. Вновь нервно чешет лоб и висок. Странно косится за плечо на машину. – А я-то думал… Но если я ошибся и ты просто знакомая, то даже и не знаю, стоит ли тебе сообщать.

– А-а, что сообщать? – настораживаюсь я. – Постой, Яков… О каком деле ты со мной хотел поговорить? – Спрашиваю и вдруг понимаю, впиваюсь в запястье парня холодными пальцами. – Это насчет Ильи? С ним что-то случилось, да?