ему в эти дни. Но Адлард никогда не жаловался. Они оба так привыкли, жили рядом все эти годы, никому не показывая своих чувств и эмоций. Доктор тяжело вздохнул и устало поднялся с кресла.
– Простите мою дерзость, но могу ли я Вас спросить? – всегда молчаливый Адлард смотрел в пол. Мистер Харрис удивлённо вскинул бровь.
– Спрашивай.
– Неужели и правда ничего нельзя сделать?
– Плачет? – вздохнул доктор.
– Да нет, – сконфуженно замялся слуга, – бледная, дрожит вся и смотрит безучастно в пустоту. Лучше бы плакала, как раньше, – выдохнул он.
– Адлард, ты-то, когда стал таким сентиментальным? Стареешь? Что-то я раньше за тобой таких нежностей не замечал.
Слуга замялся и еле слышно пробурчал:
– Может и так. Но у меня просто сил нет смотреть, как из этого ребёнка медленно уходит жизнь.
– Это ты ещё второго ребёнка сейчас не видел. Этакий образчик мужественности и благородства. Избитый, с переломанными рёбрами, – доктор ободряюще похлопал верного слугу по плечу, – Спасибо.
Слуга удивлённо вскинул на него глаза.
– Спасибо, за то, что помог решиться. Давай-ка мне переодеться и подготовь экипаж. Придётся тебе ещё немного подержать оборону. И, отвечаешь за неё головой.
– Могу я узнать, куда Вы направляетесь?
– Попробую использовать последний шанс, наверное, единственный шанс, – задумчиво ответил доктор.
***
Эбби сидела с прямой спиной за накрытым на одну персону столом и равнодушно смотрела в свою тарелку. Стоявший сзади Адлард не выдержал и спокойно сказал:
– Не будете есть, ребёнок в животе не будет расти.
Девушка вздрогнула от неожиданности и схватилась за ложку, осторожно зацепила кашу и отправила в рот.
– Может приготовить что-то, что Вы любите?
– Нет. Нет. Всё очень вкусно. Не беспокойтесь. Просто у меня аппетита нет.
Адлард молча подошёл к столу и налил ей чай.
– Простите. Простите за беспокойство, за то, что приходится возится со мной.
Слуга молчал.
– А доктор Харрис? Он работает? Если можно, то я бы хотела с ним поговорить.
– Он уже четвёртый день не работает.
– Простите. Мы совсем замучили Вашего хозяина, да и Вас тоже. Мы бесцеремонно вторглись в вашу спокойную жизнь, притащив за собой ворох проблем и несчастий. Наверное, я сильно раздражаю Вас?
– Отнюдь. Впервые за долгие годы в нашем доме появился гость. Жалко только, что при грустных обстоятельствах.
– Странно, но доктор Харрис не производит впечатление нелюдимого и необщительного человека, как раз наоборот.
– У него были свои веские причины, чтобы вести затворнический образ жизни.
Девушка удивлённо вскинула на него глаза. Слуга тут же почувствовал, что и так взболтнул лишнего, и сухо добавил:
– Если посчитает нужным, он сам Вам всё расскажет. Кушайте. Всё остыло.
– Спасибо, что заботитесь обо мне.
– Спасибо за то, что Вы с супругом вдохнули
жизнь в наш дом.
Повисло неловкое молчание. Эбби потянулась за кружкой чая, чтобы проглотить подступившие слёзы, но руки её так дрожали, что она тут же опустила кружку обратно. Увидев это, слуга поддался внезапному порыву и неожиданно для самого себя выпалил:
– Не убивайтесь так, Мисс Эбби, Мистер Харрис один из умнейших людей, которых я встречал. Он обязательно что-нибудь придумает. Он уже что-то придумал и поехал… – и тут же осёкся. «Господи, что эта девчонка с ним сделала? Когда он успел превратиться в болтливую базарную бабку? Хозяин убьёт его».
Эбби вся подалась вперёд.
– Что? Что Вы знаете? Он правда что-то придумал? Умоляю скажите куда он поехал.
– Я ничего не знаю. Он не сказал мне, – с опозданием начал оправдываться слуга, – Кушайте, уже.
Девушка схватила ложку.
– Я всё съем, только скажите. Куда он поехал? Я умоляю Вас.
«Господи, что за дитё?» – мысленно простонал он.
От волнения Эбби поперхнулась кашей и потянулась за чаем, не отрывая молящих глаз от слуги. Не в силах выдержать этот взгляд Адлард быстро выпалил:
– Я не знаю. Правда, ничего не знаю. Единственное, что могу сказать, он зачем-то поехал в бордель Бетси.
Кружка с грохотом выскользнула из её рук.
Спустя несколько минут утирая слёзы дрожащими руками Эбби собирала свои скудные пожитки. И тут она услышала, как кто-то закрыл дверь на замок. Девушка бросилась к двери и попыталась её открыть, но дверь уже была заперта. Эбби тихо постучала.
– Мистер Адлард, откройте, я прошу Вас. Я просто уйду, – заплакала она.
Ничего не понимающий слуга стоял под дверью.
– Мисс Эбби, не тратьте силы понапрасну. Я не открою. Пока Вы не поговорите с мистером Харрисом, я Вас никуда не отпущу.
Эбби медленно опустилась на пол.
«Зачем он так со мной? Зачем так? Я знаю, что чужое горе никому не нужно. Но почему тогда, просто не дать мне уйти? Я бы сама ушла. Дав обещание Вею, позаботиться обо мне, он решил передать меня тётке? Но он не понимает, не знает, что меня там ждёт, что ждёт нашего ребёнка. Почему же так больно и обидно?» – Эбби обессиленно рыдала под дверью. Всё, сил у неё больше не было.
Глава 10
– Джастин? Какими судьбами? Насколько помню, я за тобой никого не посылала.
Доктор сидел напротив и молчал.
– Или? Неужели, душа и тело захотели женской ласки? – Бетси выдохнула большое облако табачного дыма, – У меня есть пара отменных девочек. Умницы и красавицы, как раз для тебя. А? – ухмыльнулась она. – Не хочешь уже наконец отдохнуть и немного расслабиться?
– Ну если только с тобой? – ухмыльнулся в ответ доктор.
– С ума сошёл? Или ты пьяный? – Бетси нагнулась вперёд через стол, заглядывая ему в глаза.
– Да ладно. Шучу. Я ещё двадцать лет назад понял, что мне ничего не светит, – устало улыбнулся Джастин Харрис.
– Ну вот и нечего чушь молоть, – она выдохнула очередную порцию дыма.
– Биатрис, сколько лет прошло, а ты ни капли не изменилась. Одна из самых красивых и умных девушек города, ты лет с тринадцати строила нас, как хотела. Целая армия безнадёжно влюблённых в тебя поклонников.
Бетси вздрогнула, услышав своё давно позабытое имя.
– Что тебе нужно, Джастин? Если пришёл ко мне повспоминать свою молодость, то ты ошибся адресом. И нет тут никакой Биатрис, она умерла ещё лет двадцать назад. А если пришёл ворошить старьё, то лучше сразу проваливай.
– А ты никогда не жалела, что тогда отказала ему, поставив на карту свою и его жизнь и будущее? – он в упор смотрел ей в глаза.
Бетси медленно начала вставать из-за стола.
– Да ты, что правда умом тронулся? Припёрся ко мне среди ночи, чтобы поговорить о моей жизни? Что-то она тебя совсем не волновала все эти двадцать лет? А теперь вдруг с чего озаботился?
– А с чего ты взяла, что не волновала?
Бетси встала, открыла дверь кабинета и резко выпалила:
– Пошёл вон. Проспись.
Джастин Харрис хорошо знал эту циничную язву. Когда-то давно он знал совсем другую Биатрис, и поэтому сразу пошёл ва-банк, желая вывести из себя Бетси, достучавшись до едва ли ещё существующей Биатрис.
– Остынь. И прости. Мне правда нужна твоя помощь.
– Ты испытываешь моё терпение, – Бетси захлопнула дверь и села за стол, –