Видимо мой город и после падения стен был слишком провинциальным и скучным для фейри.
Словно война между нашими расами обошла это место стороной, как и армия Шермана, которая своим опустошающим маршем прошлась по Атланте, испепелив её дотла. Хоть Эшфорд и не сожгли мародёры Шермана в своих попытках «заставить Джорджию взвыть от боли», центр города сгорел в пожаре в конце 1890х и был впоследствии отстроен с заделом на получение прибыли: вокруг прекрасной благоустроенной площади разместили большое количество магазинчиков и ресторанов.
Мы прошли мимо «Кирпичного завода», где я работала барменом.
Я едва удостоила его взглядом.
Голова была забита мыслями о мёртвой сестре, которая, свернувшись калачиком, рыдала на полу. Боялась меня. И звала Дэррока.
Это было уже слишком. Одно дело — столкнуться с иллюзией сестры, и совсем другое — наблюдать за тем, как она по каким-то причинам до смерти напугана тобой. Момент, когда её радость обернулась ужасом, навсегда запечатлится в моей памяти, затмив собой все хорошие воспоминания о ней.
Что за садистскую игру затеяла Книга?
— Видишь тот хозяйственный магазин? — спросила я, указывая на него Кристиану. Он был открыт, подозреваю торговали в нём по бартерной системе, мне не хотелось столкнуться с кем-то из знакомых. — Можешь просеяться туда и раздобыть лопату?
В его более чем красноречивом взгляде читалось: «Ты за кого меня, чёрт возьми, принимаешь? За своего мальчика на побегушках?»
— Пожалуйста, — добавила я. — Две штуки.
Он выгнул бровь.
— Думаешь, я стану копать?
— Надеюсь.
— Я, знаешь ли, Мак, могу просто заставить землю двигаться. Ещё будучи друидом был на это способен. Что тебе нужно переместить?
— Прости меня, глупую, — сухо ответила я. Даже не думала, что Кристиан — персонаж из «Моя жена меня приворожила», за которого я в шутку принимала Бэрронса. И если честно, даже предвкушала физическую нагрузку. А всё этот чёртов пар, который мне нужно выпустить.
— Пойдём, — вздыхая, сказала я. — Кладбище там.
— Прекрасно. Хреново кладбище, — ответил он и вздохнул, вторя мне. — Никак мне не избавиться от Смерти.
* * *
На могиле моей сестры не было цветов. Город понатыкал по всему кладбищу пластиковые букеты, которые привлекательными кажутся только издалека, вблизи они всегда казались мне жуткими. Застывшие бутоны для застывших людей.
Я остановилась у подножия её могилы и закрыла глаза. Больше года прошло с тех пор, как я стояла тут, добавляя потоки слёз к проливному дождю, пыталась найти смысл жизни и представить своё будущее — хоть какое-нибудь будущее — без неё.
Если бы тогда я знала, насколько хуже мне станет, я, наверное, растянулась бы на её могиле и осталась лежать на ней.
Открыв глаза, я прочла надпись на её надгробии, хотя и без того ее знала. Родители не в состоянии тогда были думать и лишь безучастно кивали, когда в очередной раз кто-то из их друзей, прижимая к себе своих детей, печально шептал о том, что ни один родитель не должен пережить своего ребёнка.
В общем, похоронами занималась я.
«Алина МакКена Лейн. Возлюбленная дочь и сестра.»
А ниже наклонным шрифтом: «Если бы любовь могла спасти тебя, то ты жила бы вечно.»
Кристиан хмыкнул, стоя рядом со мной.
— Хочешь разрыть могилу своей сестры?
— Да, — резко ответила я.
— Зачем?
— Хочу увидеть её тело.
— Это уже слишком, даже для тебя.
— И это говорит тот, кто охотится за трупом дяди. Ты говорил, что можешь двигать землю. А поднять её гроб сможешь? — я огляделась по сторонам. — И чары наложить заодно, чтобы те, кто окажется поблизости, не смогли увидеть, чем мы тут занимаемся.
— Чёрт тебя дери, Мак, для тебя же лучше, если обещанная информация о дяде окажется стоящей.
— Все фейри становятся такими раздражительными, когда люди просят их о небольших одолжениях?
— Я не фейри, — рявкнул он и подошел ко мне ближе.
— Ай! — вскрикнула я. — Что ты делаешь?
Я почувствовала, как он дернул меня за волосы достаточно сильно, чтобы вырвать прядь с корнем.
— Прости, дорогуша. Крылья. Вечно они куда-то влезают. И похоже эта красная ерунда, которой измазаны твои волосы, до сих пор липкая.
Я потерла голову там, где почувствовала боль. И не нащупала никакой краски.
Но я забыла о своих волосах, как только почва у моих ног задрожала и затряслась так, словно что-то огромное восставало из недр земли. Земля у меня под ногами заходила ходуном, когда грунт извергся и обрушился в стороне от погребального места, и на поверхности всплыл гроб.
А Кристиан, чёрт его дери, может быть полезен.
— Не знаю, зачем ты всё это затеяла, Мак, — раздраженно сказал он.
— Я должна убедиться в том, что она мертва.
Он странно посмотрел на меня.
— В нём нет ничего мёртвого.
— Но кое-что мёртвое там было, — огрызнулась я. — И лучше бы, чёрт возьми, оно по-прежнему было там.
— Как знаешь, — пожал плечами он.
Когда гроб приземлился около зияющей дыры в земле, я подошла к нему и провела рукой по крышке.
Холодное дерево. Вот что стало пристанищем для моей сестры.
Я с трепетом очистила поверхность от комков земли.
Несколько месяцев назад, прямо как сегодня, мы уже стояли с Кристианом около другого гроба. Мы одновременно и хотели, и боялись его открыть. Но то был ледяной гроб, в котором лежала конкубина/Светлая королева.
А это гроб смертной, не фейри. Помню день, когда я выбирала его. Изысканный, с затейливой инкрустацией, подбитый элегантным кремовым шелком. Забавно, как мы зациклены на деталях, связанных с погребением, когда теряем кого-то из любимых, словно они смогут оценить ту заботу, с которой мы делаем для них что-то в последний раз. Я выбрала такой, в котором было множество скрытых отделений, и поместила в них ценные для неё вещи, чтобы, увидев их на небесах, она могла улыбнуться. Знаю, нелепо. Ведь даже если небеса и существуют, и она попала на них, сильно сомневаюсь, что гроб туда тоже попал бы. Но то были времена безумия. Гроб стоил целое состояние. Мне было плевать. Алина достойна всего самого лучшего.
Я закрыла крышку и даже настояла на том, чтобы самой закрыть замок. Я и ключ себе в карман положила по некой абсурдной причине. Словно однажды навещу её, вырою и поговорю с ней или типа того. Тот ключ в моей шкатулке с драгоценностями в нескольких километрах отсюда.
— Сломай замок, — попросила я Кристиана. — Открой его.
Гроб издал глухой утробный звук, и крышка слегка приоткрылась.