Кейт резко поднялась, оттолкнув стул. Ей нужно прогуляться на свежем воздухе. Нужно хорошенько все обдумать и решить, что делать.
Кейт вышла из дому, удостоверившись, что замок защелкнулся, и прошла мимо детей, которые теперь катались на скейтбордах. Интересно, известно ли им что-нибудь? Но она ни за что не спросит. Она пересекла площадь и пошла по узкому проулку. Мелкий дождик не прекращался, но на пустыре по-прежнему играли ребятишки. Сунув руки в карманы, Кейт направилась к магазинам, делая вид, что идет по важному делу.
Дети что-то кричали ей, но она не обращала на них внимания. Она шла, засунув руки в карманы и подбрасывая ногой камешек. Теперь, выйдя на улицу, она немного успокоилась. Правда, в душе у нее было пусто. Отец вернется, подумала она. Он и раньше вот так исчезал, правда, ненадолго, и обычно не оставлял никаких записок. Но она была уверена, что он вернется сегодня ночью, совершенно не ведая о тревоге, которую вызвал.
«Ах, Кейт! — скажет он. — Моя красавица дочь!»
Самое лучшее, что она может сделать, — это попытаться жить обычной жизнью, скрывая ото всех, что он уехал, и продолжать участвовать в кафедральном проекте. Ей ни в коем случае нельзя попасть в отчеты о пропусках занятий.
Быстро темнело, под холодным дождиком промокла одежда. Погруженная в свои мысли, Кейт направилась обратно к площади. Только когда чирикнула птица, она заметила женщину, которая шла по площади ей навстречу. На ее опущенную голову и плечи было накинуто одеяло. Кейт мгновенно узнала в ней женщину из собора, и сердце ее учащенно забилось — она сама не знала, почему. Что здесь делает эта женщина?
Как только она об этом подумала, женщина исчезла. Кейт моргнула, видение исчезло, и площадь стала прежней. Дети со скейтбордами теперь стояли, перестав кататься. Она огляделась, но женщина бесследно растаяла. «Игра света, — подумала Кейт, добравшись до двери своего дома. — Опять игра света».
НАСТОЯТЕЛЬ
1
3 октября 1604 года
Пламя свечи отражалось в темной поверхности камня. Огонь в камне, бесконечно далекий. Этот камень был обсидианом, отшлифованным так, что его черная поверхность сверкала, как зеркало. Камень обладал свойством заставлять близкое казаться далеким, далекое — близким. Он был привезен из Мексики и стоил целое состояние.
Курильница слегка покачивалась на цепях, от нее исходил горьковатый запах камфары, амбры и мирры. У доктора Ди почти закончилась мирра. Она дорогая, и как же ему пополнить запасы в этой Богом забытой дыре? Он уже и так продал свои драгоценности и почти всю посуду.
Доктор Ди глубоко вздохнул. Он не должен позволять себе отвлекаться. Он поправил камень на шелковой скатерти и, стоя перед ним на коленях, начал бормотать заклинания, имевшие отношение к Девятой Печати.
Теперь ему осталось только ждать. Однажды он прождал семь часов, бормоча заклинания на латыни, иврите и енохианском языке, языке ангелов, но так ничего и не произошло. Если бы только ему найти искусного «скрайера», умеющего смотреть в магический кристалл, — такого, кто смог бы увидеть ангелов. Но и эта мысль лишь отвлекала его. Он снова сосредоточился на камне, прикрыв веки, и дыхание его замедлило свой ритм, что было необходимо для вхождения в транс.
Свеча еле горела. Он говорил членам церковной коллегии, что ему требуется больше света для занятий, и они ответили как обычно нелюбезно, что нужно починить крышу церкви, да тут еще дополнительный налог на окна — в общем, ему повезло, что он вообще получает свечи. Он добавил к тем двум, что ему дали, свои собственные, поменьше, и именно одна из этих свечей начала оплывать и погасла.
Он не шевельнулся, чтобы снова ее зажечь, но размышление о ней беспокоило его. Что же случилось с его способностью сосредоточиться? Он стареет, мысли его отклоняются в сторону. Каждый ритуал требовал все больше усилий, а результат был все слабее. Колени у него теперь плохо гнулись, ноги сводило судорогой на холодном каменном полу. Что же будет с его работой, когда старость одолеет его?
Чувствуя себя обессиленным, доктор Ди с трудом поднялся, держась за кресло, и уселся, так и не отрывая взгляда от камня. Прошел еще час. Издалека доносилось пение причетников. Плечи и бедра болели, он не мог пошевелиться. По крайней мере, это было хорошим признаком. Сначала неподвижной стала шея, потом расслабились мускулы лица, и, наконец, голова его поникла.
В самой сердцевине камня начал мерцать и изменяться свет. По темной поверхности прошла рябь, как по воде; возникли какие-то очертания, напоминавшие глаза и округлившийся рот, затем быстро исчезли. Потом изнутри камня к поверхности прижались пальцы, отчего она вспучилась. Доктор Ди шевельнулся во сне и что-то пробормотал. Он задремал. Ему начал сниться сон. Он стоял перед камнем. Ему показалось, что он видит фигуру в длинном одеянии и сложенные крылья, блестевшие тусклым блеском, как олово. Во сне доктор Ди схватился за края камня и наклонился к нему. Там было лицо, которое он почти что видел, но не мог различить черты. Потом оно заговорило, и хлынул синевато-серый свет, от которого закружилась голова. Однако, как он ни старался, ему не удалось разобрать слова.
— Что? — спросил он вслух во сне. — Что?
Пламя еще одной свечи затрепетало и погасло. Темная поверхность камня снова замерцала светом, словно была жидкой, и на этот раз пальцы, прижавшиеся к ней изнутри, стали лучше видны. Затем поверхность камня подалась. Плавным движением из камня высунулась рука, пальцы начали ощупывать дерево стола. Они были толстые, с почерневшими ногтями и шрамом на костяшках. Добравшись до рукава доктора Ди, они замерли. Доктор Ди дернулся во сне и наконец-то услышал слова, которые говорил ангел.
«Сын Тьмы приходит».
Изображение ангела заколыхалось, словно подхваченное сильным ветром. Пальцы легонько потянули доктора Ди за рукав, потом двинулись к бороде, лежавшей у него на руке.
Во сне доктор Ди еще сильнее сжал обсидиан.
— Но что же мы должны сделать? — воскликнул он.
Пальцы игриво подергали его за бороду, потом переместились выше и зажали ему ноздри, так что он не мог дышать. В этот момент кто-то постучал в дверь. Доктор Ди проснулся, всхрапнув, и рука мгновенно вернулась в отшлифованный камень.
2
Не совсем еще очнувшись, доктор Ди огляделся. В дверь продолжали стучать. У него заныло в правом боку, где когда-то воспалилась почка, причинив такие мучения, что он думал, что это его убьет. Сустав большого пальца на ноге тоже напомнил о себе, а во рту был вкус пепла. «Вкус смерти», — подумал он и сразу же встал и начал ходить по комнате, похлопывая себя, чтобы восстановить кровообращение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});