— Не может такого быть, — произнес кто-то убежденно, — Не может!
Отто тем временем встал за пулемет и хладнокровно выпустил очередь в бегущих к пролому горожан, прицелившись повыше:
— Их лучше останавливать на подходе.
…Толпа, наконец, отхлынула, ропща. Пули продолжали методично бить в землю. В отряде поднялась беготня: кто тащил мешки, чтобы заделать брешь, кто — орудия.
Но Эльза понимала, что никакие пули не остановили бы людей, которых гонит вперед невидимый луч Машины. Нет, дело было в чем-то другом…
Она прошила взглядом пространство до самой Вены: Машины у моста больше не было. Там были только люди «Бальмунга», — а Машина стремительно удалялась, унося с собой два трупа и третьего, который их застрелил… О, черт! Это был сам Контрактер «Машин Пропаганды»! Он все кричал и кричал что-то в громкоговоритель, пока его Кристалл не разнесло взрывом…
Теперь он мог заключить свой первый Контракт, а Профессор — целых два новых.
Колесничий же вновь шел с рукой на отлете; он решил покончить с делом быстрее, и на сей раз обводил кровавой линией примерно семь десятков человек.
Пора, поняла Эльза. Она шагнула вперед.
— Герр Шоненвельдт, достаточно! В отряде объявляется чрезвычайное положение! Ввиду непонимания вами происходящего вы отстраняетесь от командования. Управление отрядом переходит к инженерной службе, которая поддерживала до сих пор порядок в стране. Герр Штальберг! Действуйте, во имя Империи! Уничтожить собравшихся!
Внезапно люди «Бальмунга», что стояли вокруг командующего, быстро направили на него оружие; от неожиданности тот даже не успел ничего сказать. Не подпуская остальных, они расчехлили мощные стационарные гиперболоиды, что стояли у каждой амбразуры, и навели на людское море под стенами.
Командир второго батальона выхватил гиперболоид, навел на Отто:
— Отойдите от командующего, Штальберг!
— Остыньте, — бросил Отто, — И все посмотрите на свои руки. Я недавно раздал вам эти браслеты вместе со шлемами. Пришло время открыть: они вовсе не для работы шлемов. Это реглеры. Кто не будет слушаться — костей не соберет.
— Во имя…! — начал командир второго батальона, нажимая курок…
Взрыв отбросил его искореженное тело к каменному борту стены.
— Примерно так, — резюмировал Отто.
Отряд потрясенно замолк, но тут же раздались гневные крики:
— Бастард! Бесчестный выродок!
— Лучше смерть, чем это!
Раздался выстрел, за ним еще один; двое упали, все еще сжимая пистолеты. Один выстрелил себе в голову, другой — в сердце.
— Видимо, это те, кому смерть лучше, — кивнул Отто, — Да, это второй выход.
Десятки глаз горели в ответ ему страшной ненавистью, но больше желающих возражать не нашлось.
…Это часть гекатомбы, думала Эльза. Взгляд ее скользил по искаженным злобой лицам.
И тут… она увидела лицо, смотревшее прямо на нее. Лицо с совсем другим выражением.
Тадеуш, ее друг, которого так и не смог поймать Отто, стоял среди всех этих людей, предназначенных в жертву! Талисман — кристалл, тот самый, что он когда-то зашвырнул в реку, горел у него на шее…
У Эльзы подсеклись колени, и она ухватилась за бетонный край.
* * *
Это все меняло. Мысли бешено понеслись в ее голове.
Тадеуша она спасет любой ценой. Любой!
Да, она разделается с Колесничим иначе. Она лишит его возможности принести жертву другим способом, пусть и менее надежным. Надо просто разогнать толпу! Теперь, когда Машина не действовала, их можно было… ну, хотя бы напугать.
Но люди были взвинчены до предела. Эльза напряженно пыталась сообразить, где взять достаточно сильное средство…
И тут ее осенило. Если Тадеуш вернулся — значит, он все же признал, что он — ее друг! Иначе бы он не пришел. Но он нашел в себе силу преодолеть их разрыв. И это означало, что их обмен талисманами, наконец, состоялся. А из этого следовало, что тот, который она до сих пор носит — теперь действительно ее собственный! Да! Предмет ее Контракта — у нее в руках!
Она отстегнула амулет с цепочки и зажала в кулаке.
На нее накатило безудержное счастье. Она собственными глазами видела чудо! Чудо, не порожденное ни одной причиной! Сейчас по линии взгляда, соединившего их глаза, механическая структура Закона рухнула. И в ней самой случилось то же самое: что-то живое вновь заняло место механизма, потеснив его. Чудо дружбы разомкнуло замкнутую систему ее Проклятия. Оно смогло даже чуть-чуть залечить ее Кристалл, — как бальзам, пролитый на рану.
Что бы она ни совершила до сих пор, — это сейчас не имело значения! Он ее друг, потому что друг!
…Отто поднял руку, чтобы отдать команду. Но Эльза, улыбаясь, подошла вплотную, тихо сказала:
— Я ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ВЫ НЕ СТРЕЛЯЛИ В НИХ И НЕ ПЫТАЛИСЬ МЕНЯ ОСТАНОВИТЬ! — и прижала к его руке медальон.
В груди рвануло, под ногами на пару секунд будто образовалась пустота. Такое знакомое ощущение. Это треснул Кристалл, оплачивая работу Контракта.
Отто как-то механически опустил руку:
— Слушаюсь, фройляйн, — и приказал: Не стрелять в толпу!
— В остальном придерживайтесь плана, — сказала она, — Будьте готовы прикрыть меня. Как только люди разбегутся — весь огонь сосредоточьте на Эберте.
И она стремглав бросилась бежать по стене — туда, где кладка обвалилась. У самого края она приложила медальон к собственной груди и произнесла:
— ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ НОСЯЩИЙ МОЙ МЕДАЛЬОН БЫЛ НЕУЯЗВИМ ДЛЯ ЛЮБОГО ОРУЖИЯ, ВКЛЮЧАЯ ПСИХОТРОПНОЕ!
Теперь у нее тоже была «магическая защита»! Напрягаясь изо всех сил, она вырвала из крепления на стене знамя рода Лейденбергеров, а затем спрыгнула вниз, на каменную осыпь.
— Фройляйн! Куда?! — закричали ей со стен.
Она не обращала внимания. Там, рядом с вывороченными камнями кладки, лежали мертвые тела тех, кого навеки остановил пулеметчик. Эльза сжала медальон:
— ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ МЕРТВЫЕ ВСТАЛИ И ВЫПОЛНЯЛИ МОИ ПРИКАЗЫ! СТРОЙСЯ!
Пробежав среди мертвецов, она коснулась их медальоном по очереди. Своим измененным зрением она видела: с ними произошло то же самое, что они с Отто и Вальтером проделали однажды с убитым полицейским, заставив его ходить и двигаться. Единственная разница состояла в том, что сейчас все обошлось без помощи приборов. Их спиритические оболочки вернулись к телам, которым прежде принадлежали, — и теперь ими можно было управлять.
Ничего невероятного для Эльзы в этом не было, — чего не скажешь о венских обывателях! Жуткая шеренга поднялась, и переднему Эльза вручила знамя. Разбитое пулями его лицо слепо глядело вперед.
Сверху долетел сорванный голос фон Шоненвельдта: