— И отнес ее в свой диверсионный отряд, должно быть, — кивнула Эльза, — Жаль, что моя аппаратура в ней отказала, а то мы узнали бы много нового… Впрочем, герр Штальберг, нашего полковника и так в скором времени пришлось бы отправить в отставку по болезни. Он, конечно, сделал блестящую карьеру, но всему есть предел. Консерванты помогали все хуже, и спиритическая оболочка пришла в негодность. Собаки выли, кошки шарахались, а люди поспешно уступали ему дорогу… Но скажите, собираетесь ли вы что-то делать с Дэтлефом Эбертом?
— Пока нет. Ограничиваемся стычками. Он является инкогнито. Я знаю, что он из Абвера. Но не хочу, чтобы в Абвере узнали, что я знаю. Думаю, ему запретили усердствовать. Иначе он бы уже явился к поместью, — Отто сделал паузу, — Вчера ночью из Германии вернулась наша секретная разведгруппа. Там были и ваши сотрудники. Их доклад вы наверняка уже получили.
— Этот доклад сводился к длинному списку физических показателей, но кое-что помимо них я все же поняла. Я знаю, что в Германии идут научные работы… хм… нетрадиционные, как и у нас. Знаю, что в основном это связано с профессором Уберманом. Суть его деятельности мои люди и пытались понять, фиксируя «искажение» среды от работы его приборов. Но буду вам признательна, если вы проясните для меня положение самого профессора.
— У него тоже есть поместье и лаборатория. В Берлине. Оно хорошо охраняется. Большой штат сотрудников. Лотта Леманн — там. Его секретарь. Он общается со всеми только через нее. Причина затворничества неизвестна. После нашей встречи в 34-м Убермана официально привлекли к сотрудничеству. Он состоит в исследовательском обществе «Аненербе».
— Что за общество, кстати? И при чем тут чьи-то предки?
— «Наследие предков» — потому что сначала они занимались историей и культурой. Потом решили расширить интересы. Это инициатива СС. Они давно хотели использовать «наследие» практически. Скрестить науку и древние практики…
— Но тут нет ничего особенного, — пожала плечами Эльза, — и нет нужды что-либо скрещивать. Наука и магия — лишь произвольное разделение одного и того же Закона.
— Да. Я бы гораздо больше удивлялся, если бы не вы, — Отто опять помолчал, — Возможно, вооружение Дэтлефа Эберта — плод таких разработок.
Эльза лишь кивнула. Формально так и было: подобные «разработки», судя по всему, действительно были сродни «вооружению» Колесничего. И происхождение имели то же.
— СС намерены включить «Аненербе» в свой состав, — продолжал Отто, — Если те хорошо покажут себя… После боя 25 июня они не слишком утратили позиции.
— Несмотря на провал присоединения Австрии?
— Да. Когда мы предъявили ультиматум, они сделали ответный ход. Обвинили Эберта и Абвер. В том, что те превысили полномочия, уничтожив их группу.
— Умеют сделать из лимона лимонад, что и сказать.
— Фройляйн, так что за работы они ведут? Каковы ваши выводы?
Эльза начала неторопливо, формулируя свои мысли так, чтобы не упоминать ни Контрактов, ни демонов.
— Похоже, профессор Уберман нашел способ использовать энергию Кристаллов. Насколько я могу судить, его основное направление — психотропное оружие и передача мыслей на расстоянии. Та пушка, которую вы видели 25 июня, — «Машина Лояльности», — имеется у него в единственном экземпляре.
Сейчас лаборатория герра Убермана занимается новым проектом: «Машины Пропаганды». Видимо, их собираются использовать, чтобы все-таки осуществить аншлюс…
— Дьявол бы их взял, — ругнулся Отто.
— …Это мощные излучатели, расположенные в закрытых фургонах и подключенные к громкоговорителям. Придают убедительности любым речам, причем радиус действия пропорционален количеству людей, попавших под облучение, — Эльза поглядела на гаснущий за окнами башни красный закатный свет, — Пока это все. Других разработок мы не выявили. Могу добавить, что мы сталкивались только с «Машинами Пропаганды»; они заставляют наши приборы работать с помехами, но не выводят их из строя, как оружие Дэтлефа Эберта.
…Если Эльза была права, то это могло означать, что управляющий этими машинами — не Колесничий. Вероятно, они был всего лишь Контрактером кого-то из Колесничих, — «производной второго порядка», так сказать.
— Ну а Эберт?
— Да, то, чем он пользуется, сродни разработкам профессора Убермана. Он тоже использует энергию Кристаллов. Правда, у него это имеет не столь научный внешний вид. Энергию он добывает с помощью жертвоприношений… Это не то же самое, что полностью «сжечь» чей-то Кристалл, но на следующий виток реинкарнации человек уходит с ущербом. Так вот: помните те трупы на деревьях, пронзенные штырями, о которых вы мне рассказывали? Как я поняла, этот способ он любит. Впрочем, у него есть и другие: «специальный» нож, или жертвенные круги на земле, начерченные кровью… Он рунистер: пользуется рунами, древними письменными и магическими знаками скандинавов. Видимо, помешан на героях и богах. Все его способности делятся на контактные и бесконтактные; последние называются «Великие Заклятия Хавамал», и питаются его собственным Кристаллом. Похоже, именно таким он себя исцелил, когда вы выпустили ему очередь в спину.
— По-моему, — неуверенно проговорил Отто, — это больше похоже на магию, чем остальная наука…
— О, всего лишь вопрос антуража, — заверила его Эльза.
* * *
Наступил год 1938-й. Противостояние входило в решающую фазу: силы примерно сравнялись. Третий Райх ощетинился многочисленными спецслужбами и оружием своей обновленной армии; Австрия же действовала куда менее открыто. Отто Штальберг вообще не слишком любил афишировать свои ходы.
С австрийской стороны ситуация была подготовлена. Армия, отлично вооруженная, ждала только приказа. Канцлер Шушниг по закрытым каналам переговорил с Италией, заручившись ее поддержкой. Тут, правда, стоило добавить: в случае успеха Австрии, и при соблюдении итальянских интересов. Австрия же должна была денонсировать связавший ее со времен Версаля Сен-Жерменский договор и начать собирать свои старые владения, — кроме некоторых, которые отойдут к Италии. Первой присоединенной страной будет Германия. Если действовать достаточно быстро и ограничиться только своими прежними землями, это не встретит серьезного противодействия стран — союзников из бывшей Антанты, — так считали и Отто, и фон Шоненвельдт, и канцлер. Они будут поставлены перед фактом реставрации Империи — и должны будут его принять. В противном случае их ждет война, которая никому не обойдется дешево…
Эльза тоже готовилась. Теперь ее лаборатория занимала не только подвал башни, но и примыкавшее к ней крыло поместья; там трудились ее сотрудники, собиравшие опытные образцы. Но, в отличие от Отто, она не слишком хотела, чтобы Австрия напала на Германию первой: для ее собственных планов было лучше, чтобы действие происходило поближе к ее поместью, где ее Контракт работал с максимальной мощью. Там наверняка будет Колесничий, думала Эльза, — а он — ключ к победе над демоницей, путающей ей все карты.