Читать интересную книгу Соломон Крид. Искупление - Саймон Тойн

Несчастный Элдридж умер до того, как я смог принести ему воду. Но я постарался, чтобы сержант Лионс заплясал на веревке за свои преступления. Я посвящаю свои мемуары бедному Элдриджу и его трагически погибшей семье. А еще великому сокровищу, оставшемуся в пустыне, ожидающему того, кто отыщет и завладеет им.

Во имя святого Отца нашего.

Аминь.

ДК

52

Следуя указанию GPS-навигатора, Малкэй свернул с шоссе на проселок и притормозил, чтобы не слишком уж разбрасывать грязь и не повредить покрышки. В послании Тио содержалась карта, координаты и время, когда следовало прибыть. Малкэй глянул на экран: уже скоро.

Впереди сквозь высокую траву виднелся амбар – единственная постройка на мили вокруг. Малкэй проверил координаты: должно быть, оно самое. Стены из вертикально закрепленных грубых досок, крутая жестяная крыша, выкрашенная красной охрой, чтобы защитить от непогоды. Такой же амбар Малкэй недавно покинул. По пути он вел внутренний диалог, обвиняя, споря, кляня, пытаясь себя оправдать.

«Старик наверняка и так бы скоро умер».

    «Но твой отец тоже старый. Хотел бы ты для него такой смерти?»

«Но я, по крайней мере, быстро сделал дело».

    «Не уверен, что он умер благодарным тебе».

«Я бы мог убить девушку, но не убил».

    «Не думаю, что она тоже очень благодарна тебе».

«А какой у меня был выбор?»

    «Ты мог просто уйти».

«Папу тогда бы разрезали на мелкие клочья. А я бы на всю жизнь оказался в бегах».

    «А то, что сейчас, – лучше?»

«Да, если все сработает, точно лучше».

    «Ну да, давай, убеждай себя в этом».

«И буду. А теперь заткнись!»

Подъехав, Малкэй сбросил скорость, медленно объехал амбар, высматривая стоявшие рядом машины или хоть какие-нибудь признаки жизни. Машину поставил так, чтобы не заметили с дороги, опустил боковое стекло, заглушил мотор и прислушался. Вокруг шелестела высокая трава, в которой уже рождались первые звуки приближающегося вечера: стрекот кузнечиков, кваканье лягушек у недалекого, но скрытого от глаз пруда, верещание крапивников, отмечавших свою территорию пронзительными криками, похожими на звук электронного будильника. Высоко над головой процарапал небо, оставив белую полосу, реактивный самолет. Больше ничего не двигалось вокруг.

Малкэй выбрался из джипа, добавив к вечерним звукам хруст земли под ногами. В одной руке он держал «беретту», в другой – телефон. Его следовало проверить. Нет ли новых посланий от Тио?

Нет.

Малкэй отошел от джипа, изучая окрестности. Ближайшая возвышенность – холм с крутым склоном – в трех милях. Слишком далеко для снайпера. Если кто-то запланировал засаду, то наверняка спрятался в траве. Но здешние твари слишком уж оживленны. Наверняка вокруг никого нет.

Малкэй переключил внимание на сарай, подошел сзади, проверяя стены. Быть может, там щель или дыры от выпавших сучков, откуда подглядывают, куда просовывают ствол оружия? Но доски хоть и казались старыми, подпорченными временем и погодой, на деле были крепкими и плотными – ни единой трещины и щели. Обойдя строение, Малкэй присмотрелся к замку: толстый, из углеродистой стали, с цифровым кодом в шесть цифр. Петли и завесы тоже из закаленной стали – единственное указание на то, что внутри может оказаться ценность, несколько большая, чем фураж. Малкэй прижался ухом к теплым доскам двери, послушал несколько минут тишину внутри и направился к тенистой стороне амбара.

Ждать.

Снова проверил телефон. Прием хороший. Новых СМС не пришло. Подумалось: может, позвонить отцу? Но пока ничего нового. Сказать нечего. Если бы не бросил курить, самое время бы для затяжки-другой. Но теперь не осталось даже этого утешения.

А что, собственно, осталось?

Послышалось слабое жужжание, словно комариное, но с искусственным, электрическим оттенком, и Малкэй снова прижал ухо к теплым доскам. Шум доносился изнутри. Загудел телефон. Новая СМС. В ней – шесть цифр. Слишком мало для телефонного номера. Малкэй понял, что это, и пошел к двери сарая. Встал, отбрасывая тень на замок, набрал присланные цифры. Замок щелкнул и открылся. Малкэй снял его с проушин и распахнул дверь.

Сарай на три четверти заполняли тюка сена с проемами между ними шириной в погрузчик. Сам погрузчик стоял слева от двери. Между прутьями его вил и в кабине висела тонкая пелена паутины. Машину не использовали уже давно. Жужжание доносилось из глубины амбара, откуда-то из-за стены сена. Малкэй проверил предохранитель «беретты», подвигал затворную раму, чтобы не заело из-за загустевшего масла, и шагнул внутрь.

Там было жарче, чем снаружи, в воздухе густо висела сенная пыль. Малкэй двинулся по центральному коридору между тюками к источнику жужжания. Капли пота уже собирались на спине и сползали вниз по позвоночнику. В конце коридора Малкэй заглянул за угол и увидел просторную площадку, огороженную высокими стенами из тюков. На полу – лишь тонкий слой сена, выпавшего при погрузке. Малкэй шагнул на площадку, осматриваясь поверх пистолетной мушки.

Жужжание стихло.

Малкэй напрягся в тишине, ожидая треска выстрелов или буханья взрыва. Мгновенно развернулся, услышав металлический скрип. Кусок пола приподнялся. В проеме показалось лицо Тио. Он улыбнулся, увидев нацеленный пистолет. Малкэй сдвинул предохранитель на место, причем так, чтобы видел босс.

– Возьми это и помоги выбраться, – велел Тио, передавая фотографии дочерей в рамках.

Малкэй положил их и свой пистолет на тюк, затем вытащил из дыры Тио.

– Давайте остальное! – приказал Тио двоим, стоящим в шахте лифта.

Малкэй подхватывал передаваемые канистры, выволакивал наверх и укладывал на усыпанном сеном полу.

– Орел или решка? – спросил Тио за спиной.

– Что?

– Просто ответь.

– Решка, – ответил Малкэй, выволакивая очередную канистру.

Послышался тихий щелчок ногтя о монету, затем хлопок, словно пристукнули комара.

– Решка, – сообщил Тио.

Парень снизу передал мешок. По весу и по тому, как двигалось содержимое, можно было определить: там пистолеты.

Малкэй повернулся, чтобы уложить мешок рядом с канистрами, и увидел ствол своего же пистолета, глядящий в шахту. Ствол дважды дернулся. Глушитель сделал звук похожим на чихание. Толстый коротышка, стоящий внизу, упал на спину и ударился головой о стальную стену так, что по шахте покатилось глубокое звенящее эхо.

Второй из находившихся внизу, высокий парень, сделал движение рукой, словно желая сунуть ее за пазуху.

– Не надо, – посоветовал Тио.

Парень опустил руку.

– Вынь его медленно, большим и указательным пальцами и передай ему, – велел босс.

Высокий парень подчинился и передал оружие Малкэю. Тио кивком головы указал на толстяка.

– Если бы монета выпала орлом, это ты бы лежал сейчас в лифте. Как тебе расклад?

Высокий посмотрел на мертвеца, стеклянно глядевшего вверх. На лице было две небольшие дырочки: на левой щеке и над правым глазом, красным от полопавшихся сосудов. Кровь разливалась вокруг затылка, будто черное гало. Высокий отступил, чтобы не запятнать туфель.

– Мигуэль, наверное, Бог сохранил тебя с особой целью, – заметил Тио. – Наверное, он любит тебя. А сейчас мы посмотрим насколько. Возьми-ка последнюю канистру.

Мигуэль не двинулся. Малкэй чувствовал: сейчас случится скверное. Горше произошедшего только что.

– Ты возьмешь последнюю канистру, – предсказал Тио. – Ты сам же знаешь: в конце концов обязательно возьмешь. К чему ломаться? Экономь время.

Мигуэль смотрел то на пистолет, то на лицо Тио и не шевелился.

– Как там погода в Ла-Пасе? – спросил Тио. – Эти соленые морские бризы, наверное, чертовски полезны для больных старых суставов.

В Мигуэле словно что-то вспыхнуло, и Малкэй подумал, что парень сейчас выскочит из шахты и кинется рвать боссу глотку. Вместо этого высокий медленно нагнулся и поднял канистру.

– Хороший мальчик, – похвалил Тио. – Думаешь, твоя мама знает, насколько хороший у нее сын? Готов спорить: знает. Ты – зеница ее ока. Как думаешь, она знает, на кого ты работаешь и кто платит за ее милый домик, где так приятно жить после ухода на пенсию в тиши и покое, так далеко от приграничных городов и плохих людей в них? Думаешь, она знает, что ее добрый сын – один из этих плохих людей? Не надо отвечать. Не наше это дело судить. Пусть Бог определяет, кто хорош, а кто плох. Он спас тебя от пули, так что он, наверное, считает тебя крутым чуваком. Но давай-ка мы немножко поднимем ставки и посмотрим, насколько же Бог тебя любит. Сделаем так: ты возьмешь последнюю канистру бензина, половину выльешь на мертвого приятеля, а половину – на себя. Как тебе расклад?