«Ах да, у нас договор», — вспомнила я, и, приняв его помощь, встала. Мысли, как растревоженные, сбитые с толку пчелки, поносились еще немного и упорядочились.
— Зен… — собравшись, сказала я тихо. — Ты убил человека.
— Который хотел убить меня. Причем дважды.
Я хотела что-то ответить, но поняла, что, по сути, выбора у мэнчи не было. Если бы он не защищался, то его убили. Если бы только защищался и не убил сам — дружки этого ни-ов явились бы по наши головы и нас самих потом в яму кинули. Точнее, одного Зена… я бы, как трофей, досталась этому ни-ов…
Легко рассуждать о гуманизме и ценности человеческой жизни, сидя на мягоньком диване в своей безопасной квартире, но когда дело доходит до леса, хищников и их добычи, то вопросы гуманизма становятся неактуальны. Совсем.
Я осторожно подошла к краю, и быстро, очень быстро посмотрев на труп, отвернулась. Естественно, посмотрела я в яму не из любопытства, а чтобы самой убедиться, что ни-ов, чьего имени я даже узнать не успела, мертв. От увиденного мне вновь стало плохо, перед глазами все померкло, и я рванулась куда-то вперед, подальше от ямы, от кольев, от трупа…
Сильные руки схватили меня за плечи, удержали.
— Что с тобой? — спросил Зен удивленно.
— Что-что… он как шашлык насадился, внутренности наружу, над ними парок… меня сейчас вывернет…
— На меня смотри.
Я послушалась и посмотрела на Зена только потому, что возникла в моей голове коварная мысль о том, что неплохо будет, если меня вытошнит прямо на него: это будет изумительная иллюстрация моего к нему отношения. Но меня так и не стошнило, а внимательный волчий взгляд мэнчи сработал как охлаждающий душ, так что мне стало даже лучше. Враги отлично мобилизуют.
— Я думал, дикарки покрепче, — с усмешкой сказал Зен.
— А я думала, что охотники глазастые и не попадаются в такие ловушки, — парировала я.
Мэнчи отпустил меня и оглянулся.
— У нас мало времени. Надо завалить яму и скрыть следы.
Я тяжело вздохнула, но возражений у меня не было.
Мы закончили, когда уже сгущались сумерки. Лес, утопающий в лесах, и отголоски гула — то ли настоящего, то ли фантомного — весьма угнетающе действовали на мою нервную систему. К тому же я замерзла: теплая сырая погода куда коварнее в плане простуды, чем крепкий мороз.
— Да уж, — прервала я молчание. — Сходили на охоту.
— Не бери в голову.
— Не могу я перестать думать об этом ни-ов… я до сих пор ощущаю тяжесть его тела, его взгляд на себе…а ты убил его, а я помогала зарыть тело… очешуеть, как меня мотает жизнь…
Зен остановился и оглянулся на меня; его глазищи вспыхнули, как фары.
«Точно волк», — подумала я.
— Тяжесть тела? — переспросил он металлическим голосом, и подался ко мне. — Ты что, забыла про наш договор? Про то, что ты моя д…
Я вскинула бровь и сложила руки на груди.
— … Мой партнер, — исправился он.
— Нет, Зен, я не забыла про договор, — елейно сказала я и, глянув раздосадованно на ботинок, в который через начинающую отваливаться подошву попал снег, продолжила: — Но, честное слово, лучше бы забыла. Этот тип явно влюбился в меня по уши, и мне надо было послушать его и оставить тебя в яме. Тогда бы я оказалась в городе и уже сегодня ночевала в хорошем теплом доме… Приняла бы перед сном ароматную ванну, выпила молока с медом… М-м-м…
— Что же помешало тебе уйти с ним? Божьей кары испугалась за нарушение договора?
— Нет, просто я всегда держу слово, вот и пришлось тебя спасать.
— Нет, — с усмешкой сказал Зен. — Ты всеми силами пыталась меня вытащить, потому что знаешь, что я тебя не трону, а ни-ов пользовал бы тебя день и ночь. У тебя бы времени не хватило ни на молоко, ни на ванну: завалили бы с порога. А для тебя смерть предпочтительнее, чем это.
Он настолько попал в точку, что меня даже в краску бросило.
— Ошибаешься, — прошипела я. — Я бы никому не позволила себя пользовать, он бы у меня по струнке ходил, этот ни-ов, и завоевывал право поцеловать ручку. А если бы посмел сразу полезть, я бы его…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Зен рассмеялся, прерывая меня:
— Вот и я говорю: дело бы не ограничилось только моим трупом. Или… — он прищурился подозрительно, но лукавые огоньки зажглись в его глазах, — или я ошибаюсь и у тебя возник… зуд от приставаний этого ни-ов, и ты спасла меня только из-за договора?
— Что за бред ты несешь? — рявкнула я. — Какой еще зуд? Хрен вам, имперцам, а не зуд! Понятно? Я вообще фригидная… стала!
— Какая?
— Отстань, Зен, и никогда больше не неси такой чуши! Я замерзла, устала и хочу есть!
Все еще смеясь, он ответил:
— Если хочешь, можем погреться в горячем источнике, ведь мы как раз рядом. После можно зайти к Тредену: что-то горячее у него точно найдется. Так что получишь ты и ванну, и горячее перед сном… партнер.
Волшебное слово «партнер» подействовало на меня благотворно. Теперь уже уверенная, что Зен будет верен своему слову, как и я своему, я, фигурально выражаясь, пригладила свои колючки.
— Хочу, — сердито сказала я, памятуя о пришедшем в негодность ботинке.
Глава 18
Когда мы пришли к горячему ключу, стало совсем темно, и мне расхотелось греться.
— Зе-е-ен… — протянула я, бессмысленно оглядываясь. — Ты хорошо видишь в темноте?
— Да.
— То есть ты сможешь отвести меня к дому Тредена и точно не заплутаешь?
— Не заплутаю, — усмехнулся он, швырнул сумку передо мной и сказал: — Иди грейся.
— Ты иди. Я расхотела в воду лезть.
— Не бойся, мэнчи не пойдут сюда с наступлением темноты. Опасаться стоит только хищников, поэтому я останусь стеречь тебя. Ну же, иди. Ты ведь хотела «ванну».
— Не хочу уже. Давай уйдем, — я передернула плечами, съедаемая опасениями, что из темени на нас таращатся множество врагов, и как только кто-то из нас залезет в воду, они непременно явятся. Это изначально была плохая идея: устраивать купание в тайге ночью…
— Хотя бы ноги погрей, — предложил Зен.
После недолгого колебания я согласилась; ступня в прохудившемся ботинке совсем заледенела. Мэнчи устроил свою сумку меж камней у самого берега так, чтобы я смогла на нее сесть. Я села, разулась, закатала штанины повыше, стащила поочередно две пары носков и осторожно опустила ступни в воду.
— А-а-а-ах… — вырвалось у меня. Я уже и забыла, насколько изумительной температуры вода в этом источнике: не просто теплая, а горячая, но совсем не кипяток. Сама природа позаботилась о том, чтобы эта вода не просто согревала, а нежила и расслабляла…
Пока я грела ноги, Зен прошелся туда-сюда, вглядываясь в лес. Затем он встал напротив, сложив руки на груди — фигура, утопающая в тенях — и замер. Я поболтала ногами в воде и вздрогнула, услышав резкий звук.
— Ветка, — лениво прокомментировал Зен.
Я продолжила болтать в воде ногами, но приятные ощущения уже не приносили удовлетворения. Я вспоминала лицо убитого ни-ов, его зелено-карие глаза с густыми опахалами ресниц, его голос, даже запах изо рта — свежий, мятный… также я вспоминала, как его тело упало в яму и звук, отвратительный звук, с которым колья вонзились в…
Чтобы отвлечься, я снова стала смотреть на Зена. Поглощенный ночным мраком, он тоже стал казаться мне призрачным и опасным… конечно, он всегда мне кажется опасным, но теперь к этому примешивалась еще и сверхъестественная жуть. Будь у меня нормальное зрение, было бы не так тревожно находиться в темноте…
— Зачем ты притворялся тогда, что утонул? — спросила я.
— Чтобы узнать, будешь ли ты меня спасать.
— И зачем же тебе понадобилось это узнать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты хотела меня убить и обещала взглядом, что повторишь попытку. Нужно было убедиться, что моя смерть не главная твоя цель.
— Ха… да мне плевать на тебя, Зен. Я бы точно не стала тратить свои драгоценные силы на твое убийство. Так что можешь расслабиться.
— Не могу, — возразил он, и я с удивлением распознала в его ответе нотки иронии. — Каждый раз, становясь к тебе спиной, я представляю, как ты заносишь руку с оружием.