одиночном походе.
Возле ветхого жилища бегало шестеро детей. Чемпион достал из рюкзака различные сладости, раздав их своим племянникам.
– Папа, дядя Кобэ вернулся, он угостил нас конфетами, – с криками в дом вбежала детвора.
– Передайте дяде, что моим детям не нужны жалкие подачки, пусть немедленно убирается с моего двора!
Бас брата был громким, и Кобэ услышал фразу целиком. Он развернулся и пошёл в обратном направлении, захлёбываясь слезами. Догонять чемпиона бросилась жена брата.
– Кобэ, прости его. Злоба его не от сердца, а от ног. Буру прикован к кровати после той страшной аварии и больше никогда не сможет ходить.
– Скажи, Чипо, кто виноват в этом? – сквозь рыдания спросил Кобэ, но Чипо ничего не ответила.
Возвращаясь домой по темноте, Кобэ увидел мужчину в белом одеянии возле колодца, находящегося у дома семьи Антао.
– Хайле, ты ли это?
– Да, это я, чемпион.
– Спасибо, что решили навестить меня, – обрадовался неожиданной встрече со старым приятелем Кобэ.
– Что ты, Кобэ, я тут за водой, – Хайле набрал из колодца воды, перелив её в свой кувшин.
– Только ты верил в меня по-настоящему, больше никто! Ни моя мать, ни мои братья не думали, что я смогу стать марафонцем.
– Разве они перестали быть тебе роднёй после победы?
– Нет…
– Так что же тебя тогда гложет, мой дорогой? Они делили с тобой кров, пищу, защищали тебя от недоброжелателей, и сегодня ты говоришь, что лишь только я верил в тебя?
– Да, так и есть, Хайле, только ты один!
Хайле рассмеялся во весь голос.
– Что же, пусть будет по-твоему, но медаль, которая висит сейчас на твоей шее, принадлежит твоему парализованному брату.
– Но как же, Хайле, ты можешь говорить такое: он прогнал меня из своего дома!
– Если бы братья и Буру вернулись за тобой тогда, ты бы не уснул под деревом и Бархат не спас бы тебя от леопарда, а я бы не сказал тебе напутствующей речи.
– И я бы никогда не стал чемпионом?
– И ты бы никогда не стал чемпионом, ведь Буру мотивировал тебя к дальнейшим действиям.
Набрав воды в кувшин, Хайле поставил его себе на голову и, поддерживая кувшин руками, покинул двор Антао.
Зайдя в дом, Кобэ застал за столом Бонгани, который попивал виски.
– Все уже спят, и тебе бы следовало.
– Ничего, брат, я ещё немного побуду с тобой и скоро тоже лягу. Как там наш Буру поживает?
– Всё ещё злится, что это не он чемпион.
– Буру неисправим, а с кем ты так громко общался возле колодца?
– Со стариком Хайле, он снова учил меня.
– Вот же выдумщик, Хайле умер ровно год назад.
На теле Кобэ появились мурашки, и он начал молиться.
Глава XIII
Зала слабо освещалась, хоть на потолке и висела дорогая хрустальная люстра, элита предпочитала свет от свечей, стоявших в бронзовых подсвечниках. За овальным столом сидели представители тайной организации. Отсутствие окон внутри клуба восполняла единственная картина неизвестного автора с изображением окна, за которым мерцали звёзды. У стен стояли вазы с красными цветами, от которых исходил приятный аромат.
Слева направо за овальным столом сидели:
Гана Льюис, лысая женщина, любительница чёрного цвета и длинных платьев, в этот вечер на ней было чёрное платье; женщина покуривала длинную сигару и выпивала виски;
Айзек Грох с довольным морщинистым лицом, носивший вставную челюсть в правом кармане своего потёртого пиджака. Старик доставал зубной протез перед тем, как заговорить, так же на его лысой голове находился седой парик, походивший на медузу. Если Айзек вдруг начинал волноваться, он снимал парик и гладил свою лысую макушку;
человек в штатском, грозный генерал китайской армии Сюин, оставив свою военную форму в целях конспирации у себя на родине, надел неброский синий костюм;
очень полный человек, постоянно сморкавшийся в носовой платок, привлекал к себе внимание окружающих, им был не кто иной, как Макартур Джонс;
рядом с Макартуром – невысокий человек в строгом чёрном костюме и чёрных очках, Элисар Дропа;
сразу за Элисаром – Алан Мориц по прозвищу Венгр. Этот высокий брюнет был не только офицером армии США, но и ещё наёмником, выполняющим любые поручения элитарного клуба.
Замыкал овал Чжан Бэй, он внимательно следил за всеми и, будучи новичком, старался не выделяться.
– Что это за странный чемоданчик у вас, Элисар? – обратился старик с медузой на голове к карлику, который тем временем опёрся подбородком о небольшой чемодан с высеченной на нём гравировкой в форме нот.
– Амфион.
– И как его можно использовать? – теперь уже спрашивал генерал Сюин.
– С его помощью можно перемещать объекты с одного места на другое.
– Зачем он вам? – заговорила Гана.
– Он поможет мне разобраться с одним очень важным делом.
– Не хотите ли вы поделиться со всеми остальными, с каким это делом он вам поможет разобраться? – потребовал от карлика разъяснений генерал.
– Нет, я соблюдаю интересы клуба, а не ваши.
– Мы здесь одна команда, – сказал старик, вставив в рот зубную челюсть.
– Узнаете обо всём позже.
Алан встал и, отодвинув стул, начал докладывать:
– Я решил проблему с Гуем и «Детьми хиппи», теперь прошу клуб обратить человека.
Молчавший до сей поры Чжан Бэй вскочил на ноги и резко возразил офицеру:
– У нас уже есть кандидат. Или вы хотите устроить турнир?!
– Если вы мне бросите вызов, я приму его, – парировал Алан.
– Нет-нет-нет, мои дорогие друзья, никаких дуэлей среди нашего брата не будет, кодекс запрещает устраивать их между членами «Вита», – заговорила Гана.
– И как же тогда быть? – с дрожью в голосе спросил Алан.
– Кандидаты сами решат, кто займёт место ученого, – произнесла Гана.
Алан злобно посмотрел на Чжан Бея, и тот ответил тем же суровым взглядом.
– Прошу вас, господа, занять свои места и обсудить главные вопросы на сегодня.
Чжан и Алан уселись на свои места. после чего Элисар продолжил:
– Мы не отстаём от графика, города строятся довольно быстрыми темпами, необходимо внести некоторые коррективы и на время замедлить стройку.
– Вы боитесь юхов или дрожите перед вашими сородичами дропа, мистер Элисар? – с некоторым ехидством спросил старик.
– Есть некоторые опасения по этому поводу, безусловно.
Дворецкий открыл двери, в залу вошли двое перепуганных человек в белых одеяниях.
– Господа, я бы хотел вам представить наших друзей. Правители Эмиратов и Аравии, Бадр эль-Каддури и Вагиз аль-Насаб.
– Вита! – все члены клуба поприветствовали появившихся гостей.
– Можно присесть, мы измождены долгим перелётом, – попросил отец Абаль.
– О да, конечно, мой друг, присаживайтесь на пол, – сказала Гана, рассмеявшись.
– Извините? – переспросил Бадр.
– Да что же