– Но, может…
– Ах, пусть леди Хелия скажет, – сказал рыцарь. – Она решает, что мне можно делать в пути, а что – нет.
– Тогда участвуйте в турнире, – сказала девушка, пряча волнение.
Инконню задохнулся:
– Но, леди! Королевство!
– Всего один день, сэр Инконню, один день.
Рыцарь уставился на даму в изумлении. Хелия, опустив глаза, покраснела.
«Проклятье, что на нее нашло? – думал Инконню сердито. – Стоп. Неужели?.. О, Боже, леди Хелия! Ей захотелось получить венец. Как глупо. Рисковать из-за золотой побрякушки? Ну уж нет!»
– Леди, а если я потерплю поражение…
– Не сомневаюсь, хоть одного-то рыцаря вы сразите, так что обеспечите себе запасную броню и оружие с конем, – перебила девушка торопливо.
– У меня нет копья, – сказал рыцарь огорченно.
– О, возьмите мое, – встрял Ниро. – Древко, правда, сломано, но заменят его быстро.
Инконню взглянул на него неприязненно. Фрейлина сказала дрожащим голосом:
– Победив на турнире, вы посрамите Педивера. Разве не хочется наказать за насмешки? – Ее гиацинтовые глаза наполнились слезами.
«Как я сразу не подумал, – осенило Инконню, – она вовсе не избалована вниманием, наоборот, лишена девичьих радостей. Наверное, и платья донашивает за королевой, пребывает в ее тени. Надменная девица оказалась обиженным ребенком. Эх, не терплю слез, просто не могу противостоять, а она этим пользуется».
– Хорошо, леди Хелия, я приму участие в турнире, – сказал он смиренно. – Посему лягу спать немедля. Спокойной ночи.
Рыцарь улегся на пол прямо в броне, укрылся одеялом, огласил шатер шумным сопением.
– Замечательно, – обрадовался Ниро. – Хотел отъехать по заре, но останусь, чтобы оценить умение сэра Инконню.
– О, не сомневайтесь, сэр Инконню – великолепный боец, – заверила его Хелия. – Он сразил двух болотных драконов.
– Одного, – буркнул рыцарь, глядя в стенку шатра. – Второй уполз, раненый.
Челюсть у Ниро отвисла, а Бриан перестал сопеть, и рыцарь спиной почувствовал изумленно-восхищенные взгляды.
– А еще сэр Инконню сразил великана, чумного виверна, – перечисляла фрейлина. – Спас от сказочных чудовищ.
«Угу, еще расскажите, от кого именно и почему вас схватили», – подумал сердито.
– Сэр Инконню, я восхищен вашей скромностью, – сказал Ниро. – Бриан, скорее запиши доблестного рыцаря в участники турнира.
– Может, утром? – спросил оруженосец неохотно.
– Беги сейчас же, сэр Инконню не может ждать, – сказал Ниро строго.
«Могу», – подумал рыцарь раздраженно.
Зашуршал полог шатра. Инконню, глубоко вздохнув, закрыл глаза.
– Сэр Инконню, зная о ваших подвигах, я не сомневаюсь, что вы победите, – трещал Ниро. – Не каждый может сразить двух драконов.
– Люди куда опасней, – прошептал рыцарь и провалился в сон.
Фрейлина и Ниро продолжали тихонько разговаривать, проигравший рыцарь жадно выспрашивал о подвигах юноши.
«Хм, дождался теплых слов от Хелии, а радости нет, – подумал Инконню удивленно. – Странная штука жизнь».
Глава третья
Из церкви выбегала толпа: взгляды бешеные, лица полоумные. Пожилой священник со вздохом оглядывал давку у выхода, осенял заблудшие души крестным знаменем.
– Проклятая забава, – ворчал он.
Хмурому утру люди радуются, словно чудному майскому дню: последний день турнира вот-вот начнется, скорее – занять хорошие места!
– Благословите, святой отец, ибо не ради забавы я сегодня участвую в турнире, – раздался мелодичный голос за спиной.
Взору священника предстало лицо удивительной красоты: золотые волосы юноши рассыпались по плечам, укрытым белым супервестом, тускло поблескивали кольчужные рукава.
– А для чего благословление, сын мой? – спросил священник хмуро. – Разве не о победе молить ты пришел в дом Господа?
– Нет. Я прошу укрепить мой дух, чтобы не сорваться в бесстыдство, не поддаться ярости, отравляющей мести, – сказал юноша тихо. – Сложилось так, что приходится биться, но я хочу выдержать испытание достойно.
Священник осенил его крестным знаменем:
– Благословляю чистую душу.
Сухими старческими руками обхватил златовласую голову, на лбу рыцаря запечатлел поцелуй. Молча кивнул, и рыцарь, преклонив колено, воздал хвалу Господу.
У входа в церковь белый жеребец нетерпеливо бил копытом, вырывая из рук Бриана поводья.
– А где леди Хелия и сэр Ниро?
– Дама пожелала занять удобное место на трибуне. Пришлось поторопиться, пока там свободно, иначе и знатность не поможет. А сэр Ниро ее сопровождает.
«Как на нее похоже. Даже не сказала напутственного слова».
Инконню захотелось бросить турнир и уехать. То-то будет интересно посмотреть на лицо фрейлины. Он тяжело вздохнул: мечты, мечты…
Жеребец нетерпеливо притопнул: давай, хозяин, залезай. Инконню взобрался в седло, пустил коня легкой рысью, а оруженосец бежал позади.
Рыцарская арена гудела, как сотня тысяч ульев. Рябило в глазах от гербов, цветных тканей на трибунах. Зеваки вокруг поля громко свистели, орали. Пар из сотен глоток повис над головами туманом. Гремел смех, звякали кружки.
Бриан расстелил на земле подстилку, рядом положил починенное копье Ниро и умчался смотреть на разминающихся рыцарей. Инконню, спешившись, сел, мысли отвлек от схваток, хотя сердце учащенно билось.
«Мой первый турнир!»
Он поискал взглядом фигурку Хелии, но из-за большого расстояния лица расплывались, хотя барона с супругой разглядел.
Загремели трубы, и рыцарь нервно сглотнул. Зрители выжидающе смолкли. Голос герольда прозвучал необычайно громко:
– Последний день турнира объявляется открытым! Начало первого боя объявит прекраснейшая супруга барона Педивера дама Меллюзина!
Грянула музыка, трибуны пошли разноцветной рябью, небо содрогнулось от рева.
– Открывает турнир сэр Локк из Дайфеда и доблестный, несравненный и мужественный сэр Жо-о-о-офре-э-э-эй!
Инконню услышал от ближних рыцарей ехидные насмешки, один сказал едко:
– Такая доблесть рыцарство погубит.
На арену выехал сэр Локк. Инконню не мог не оценить его стать, вид брони и коня. Под неистовый рев трибун на ристалище выскочил могучий каурый жеребец с алой горой на спине. Инконню невольно сглотнул, в солнечном сплетении скрутился обжигающий холодом узел, а по стану рыцарей прошла волна уважительных вздохов.
Рыцарь в красном супервесте внушал страх. Помимо прочного котт-де-мая он нацепил кованые наплечники, предплечья защитил гладкими наручами, тускло блестели набедренники, шлем с подвижным забралом и цветастым плюмажем. Копье Жофрей держал легко, будто соломину, небрежно покачивал щитом величиной со створку крепостных ворот, а при виде его меча Инконню ошеломленно покачал головой.
– Павлин! – заметил рыцарь неподалеку. – Но очень опасный.
Соперники разъехались в разные стороны поля: Локк прошмыгнул серой мышкой, а Жофрей откровенно красовался, принимая восторженные вздохи дам и одобрительный рев мужчин.
Запели трубы, и рыцари замерли: копье Локка подрагивало, Жофрей превратился в статую.
Герольд заорал:
– Приветствуем несравненную леди Меллюзину!
Раздались аплодисменты. Инконню отметил натужность хлопков, сощурился: м-да, жена барона образец телесной доброты – в баронской ложе, пестрящей тканями, зашевелилась копна в желтом платье.
– Тишина! – рявкнул герольд, и арена смолкла.
Леди Меллюзина прогремела громче герольда:
– Объявляю заключительный день турнира открытым!
С трибуны на землю спланировало покрывало – платок баронессы. Жофрей мигом ожил, грозным кличем сотряс свинцовые тучи. Сердца зрителей забились в такт дроби копыт, они восхищенно смотрели на красивый трепет плюмажа. Локк пришпорил коня с опозданием, в скорости явно уступая.
Инконню поморщился: Локк рановато опустил копье, а в левой руке ему только ложки держать – край щита опустился ниже ключицы.
«Впрочем, – подумал он, вспоминая схватку с Агравейном, – со стороны учить легко».