– Мэтт… я…
– Не надо ничего говорить, Скай. Это i должен извиниться. Прости, что набросился нг тебя. Это драка с Серым Медведем завела меня» Этого больше не повторится.
Мэтт направился к своей постели, но внезапно развернулся и снова оказался к ней лицом. Боль исказила его красивое лицо, в глазам снова появилась та ярость, которая совсем не-3 давно исчезла.
– Черт побери этого ублюдка шошона! – крикнул Мэтт голосом, больше напоминающим рычание разозленного медведя гризли. – Эти раны болят, как черт знает что.
Эти грубые слова были адресованы не Скай, но сильно ранили ее, ранили где-то глубоко внутри, там, где ни лекарства, ни примочки ничем не могли помочь. Скай сейчас очень хотелось обнять и успокоить Мэтта, а вместе с ним успокоиться и самой. Но это только вызовет очередную вспышку страсти, которую она не могла обуздать.
– Мэтт не спеша подошел к ней. Скай приложила примочку к самой большой ране. Мэтт вздрогнул и вдохнул воздух через плотно сжатые зубы. Он закрыл глаза, будто надеясь, что это поможет успокоить боль.
– Прости, это немного больно, – сказала Скай, – Я стараюсь все делать как можно осторожнее.
– Не нужно извинений, – сказал Мэтт, стиснув зубы. – Я уже давно понял, что в этой ясизни ничего не достигнешь, не страдая.
Скай снова опустила взгляд в миску с отваром и взяла очередную порцию. Она почувствовала, что в его словах скрывается тайный смысл, возможно, даже касающийся ее самой. Скай спокойно продолжала, хотя теперь ей это стоило огромных усилий, потому что внутри нее росло разочарование. Вся се жизнь распадалась на отдельные эпизоды: эти всадники, которые появились в горах и искали ее, чтобы убить прошлое, преследующее ее по пятам; обещание Серого Медведя вернуться и убить Мэтта; и наконец сам Мэтт, который заставлял ее чувствовать, что она теперь навсегда привязана к нему, и назад пути нет.
И самое главное – ее мучило чувство вины. Она знала, что должна попытаться сделать все возможное, чтобы сдать в руки правосудия тех, кто убил ее родителей и Монти. Ей надо было постараться помочь изменить ситуацию в резервации. Но разве может человек добровольно пойти навстречу смерти, если у него есть возможность избежать ее?
Скай чувствовала себя неловко под пристальным взглядом Мэтта: он, казалось, будто видел ее насквозь, видел все, что ее беспокоит, и хотел узнать, останется ли она такой же трусливой, будет ли продолжать скрываться и избегать лишних проблем.
Скай положила примочку на последнюю рану и начала забинтовывать грудь белым льном, чтобы примочки не сползли. Те мгновения, когда она оказывалась совсем близко к Мэтту, были особенно тяжелыми для них обоих. Закончив с этим, Скай принялась мыть деревянную миску. Через некоторое время она заговорила, но лишь оттого, что тишина сводила ее с ума.
– Серый Медведь вернется, Мэтт, – сказала Скай, стоя к нему спиной. – Гордость воина для него выше правосудия. Если он что-нибудь обещает, то всегда держит свое слово, уж я-то это знаю.
– Я не боюсь его.
Скай повернулась к Мэтту лицом.
– Но он же убьет тебя! Или ты его! Я не могу допустить этого. Вы мне оба небезразличны.
Ей вдруг захотелось забрать свои слова обратно, особенно когда его глаза пронизывающа посмотрели на нее. Может, ей только казалось, что Мэтт обманывает ее? Была ли в его глазах настоящая ревность и боль?
– Тогда поехали со мной, Скай, – голос Мэтта смягчился. – Это будет не бегство, а просто отъезд. Потому что ты можешь быть уверена, что, если мы с Серым Медведем снова будем драться, один из нас обязательно погибнет.
Скай смотрела на пол, на миску с отваром, куда угодно, лишь бы не встретиться взглядом с Мэттом.
– Я не могу, – она с трудом произнесла эти слова, чуть не задохнувшись. – Я… я кое-что совершила. Я не могу поехать в Шайенн. Я не могу возвращаться в долину.
Скай решительно подняла голову, и Мэтт подумал о том, как красива она была в этот момент, даже когда выглядела напуганной. Она казалась такой ранимой, такой беззащитной, и Мэтт ощутил непреодолимое желание защитить ее. Он видел, как Скай смотрела на него, пытаясь понять, стоит ли доверять ему, или же он предаст се. Не могла же Скай думать, что совершила что-то плохое, потому что мужчина или несколько мужчин оскорбили ее? Но кто знает, как в голове такой юной девочки могло исказиться подобное событие. Может, Скай считала, что все это случилось по ее собственной вине. Мэтту было очень стыдно за то, что он позволил своей страсти овладеть им. Мэтт, конечно, не изнасиловал бы ее, но, наверное, она подумала, что именно этого он и хотел. Теперь она уже никогда не будет полностью доверять ему.
Мэтт взял рубашку и осторожно натянул ее на перебинтованную грудь.
– Что же такое ужасное ты могла совершить, Скай? Это твоя тайна? – Он видел по ее глазам, что она мучилась в нерешительности. – Скажи мне, – прошептал Мэтт. – Мы же друзья, ты помнишь?
Он сказал по-шошонски, и, казалось, это разрушило стену, которую Скай вокруг себя возвела, и помогло разрядить напряженность, возникшую после недавней ссоры. Мэтт видел, что ее решительность слабеет. Скай хотела отвернуться, но он поймал ее за руку и притянул ближе к себе.
– Скажи мне, Скай. Как же я смогу помочь тебе, если ничего не буду знать?
Внезапно в се глазах вспыхнул огонь, но почти тут же он сменился слезами беспомощности и отчаяния.
– Ну ладно, черт побери! Я скажу тебе! Я убила двоих людей! Двоих людей, Мэтт! Ты же детектив и тебе ничего не остается, кроме как арестовать меня, чтобы потом повесить! – Скай протянула ему руки. – Давай, надевай свои наручники! Покончим со всем этим!
Мэтт нежно взял ее руки в свои.
– О чем это ты? Мне никто не говорил, что ты кого-то убила. Я хочу помочь тебе, и мне нужно знать, что произошло в тот день. Нельзя же тебе все время держать это в себе.
Скай расслабилась и вздохнула, признавая свое поражение. Мэтт прижал ее к груди. От этого заболели его раны, но ему было все равно. Через некоторое время Скай мягко отстранилась, пошла к своей постели и села, скрестив ноги.
– Садись, Мэтт. Вот сюда, – она указала рукой на шкуры рядом с собой.
Он послушно сел, почувствовав, как его нога прикоснулась к ее, и от этого у них обоих вдруг появилось ощущение спокойствия и надежности. Ее взгляд устремился к костру, пламя которого мерцало, лизало своим языком мрак, царящий в пещере. Наконец здесь снова восстановилось спокойствие.
– Давным-давно жила-была девочка по имени Скай Мак-Келлан, – начала она. – Скай умела очень быстро бегать, она любила петь. У нее была чистая душа, и в ее жизни не было того, чего бы ей не хватало, и она ничего не боялась…