Читать интересную книгу Последний из Бессмертных - Андрей Ливадный

В результате семидневной войны[13] хараммины потерпели поражение, в пространстве Рукава Пустоты был реанимирован разрушенный миллионы лет назад Логрис, и в конечном итоге пала более ненужная Вуаль логрианских устройств, открыв взглядам людей величественное шаровое скопление звезд.

Квота Бессмертных, ставившая своей задачей уничтожение человечества, была разбита, лжелогрис уничтожен, и лишь немногие из харамминов сумели ускользнуть из-под ответного удара объединенного флота человеческих миров.

Иван пришел в себя и обнаружил, что он лежит на полу.

Его глаза по-прежнему смотрели на древнюю надпись, но теперь, после обработки известных данных, осмысления событий новейшей и древней истории в контексте новых, полученных на Роке знаний, он не сомневался – кому-то из Квоты удалось выжить и отыскать древние документы, свидетельствующие о первой, истинной попытке обретения цивилизацией харамминов бессмертия.

Теперь он точно знал, кто подготовил и осуществил операцию на Ганио.

Один или несколько членов Квоты хотят вернуть себе утраченное бессмертие и жестоко отомстить людям, заразив биосферы Обитаемых Миров штаммами генетических модификаторов.

Встревоженные глаза Флоры…

Райбен, на лице которого нет обычной усмешки.

Обессиленный Найв, читавший мысли Ивана и передававший их другим.

– Хараммины… – хрипло произнес Таманцев, пытаясь сесть. – Кто-то выживший из Квоты Бессмертных… – Он собрался с силами и добавил: – Здесь обязательно должен быть портал… Нужно отыскать его… Времени очень мало…

Часть третья

Ответный удар

Глава 7

3802 год Галактического календаря.Звездное скопление О’Хара

Планета обращалась вокруг желтого солнца.

Время и деятельность разумных существ давно и бесповоротно изменили ее рельеф и климат – из-за глобального потепления растаяли ледники, большинство поверхности суши поглотил океан, оставив лишь один остров, возвышающийся над бескрайними водными просторами, неприступными стенами скал, о которые бессильно бились пенистые волны прибоя.

Базальтовые утесы, упорно не поддающиеся разрушительному воздействию вод, плавно переходили в черные, будто отлитые из вулканического стекла постройки мегаполиса непривычной для человеческого глаза архитектуры.

Сердце Харма – исполинский город, воздвигнутый в незапамятные времена, являлся символом и оплотом власти харамминов. Его древние чертоги хранили множество тайн. Стены циклопического черного города, построенного рабами-инсектами, простояли уже не один миллион лет. Их, словно тело старого воина, покрывали шрамы и ожоги – свидетельства былых катаклизмов, бунтов, войн…

Здесь возрождались в новых телах члены Квоты Бессмертных, отсюда они управляли многочисленными звездными системами скопления, однако в пределах цитадели жизнь текла плавно, размеренно, будто само понятие «время» теряло свой смысл рядом с существами, живущими вечно.

Гоур, как и большинство харамминов, недолюбливал архитектуру инсектов, но Сердце Харма, куда ни глянь, носило неизгладимый отпечаток культуры разумных насекомых – черный как ночь, глянцевитый материал стен, неподвластный разрушительному бегу времени, являлся не чем иным, как выделениями их желез.

Обслуживали древнее сооружение обычные смертные из числа харамминов, не входящих в Квоту. Под их началом находилось определенное количество рабов – воинов-инсектов и техников-логриан.

Гоур давно потерял счет реинкарнациям своего разума, пробуждающегося в молодых, полных жизненной энергии телах. Таинство переноса последней прижизненной записи матрицы сознания на биологический носитель происходило в святая святых Сердца Харма – огромном сводчатом зале, где царили технологии, некогда силой вырванные харамминами у логриан.

Первый взгляд на мир…

Очередное перерождение.

Над головой, в туманной дымке силового поля, в медленном и бесконечном танце извивалось нечто, отдаленно похожее на непомерно большой иероглиф, или, если быть точнее, на кристаллическую змею, тысячу раз свернувшуюся в кольца.

Вокруг змеящегося сгустка кристаллов, образуя исполинских размеров круг, тянулись неисчислимые сегменты камер биологической реконструкции.

Несколько тысяч отдельных ячеек, в которых зрели новые тела избранных, молчаливой стеной окружали причудливо изгибающееся скопление кристаллов, хранящих копии сознания бессмертных существ.

Гоур лежал неподвижно.

Как часто бывало после «пробуждения», он не хотел шевелиться и долго не мог оторвать взгляд от неторопливых метаморфоз медленного танца кристаллической змеи, окруженной напряженным мерцанием силового кокона; движение тысяч кристаллов завораживало, притягивало к себе, заставляя мышцы напрячься, а пальцы рук – непроизвольно скреститься в древнем знаке, хотя Гоур прекрасно знал: в Сердце Харма не присутствовало ни грамма мистики, никаких чудес или потусторонних сил. Все протекало строго в рамках технологий, некогда разработанных двухголовыми умниками, потомки которых до сих пор прилежно обслуживают комплекс, давно позабыв, что изначально он принадлежал их предкам…

Расслабленные мысли пришли, затем отхлынули, как отступает пенистый прибой от стен Сердца Харма во время штиля.

Очередное пробуждение между вечностью прошлого и бесконечностью будущего.

В молодом энергичном теле очнулся разум дряхлого, циничного существа, давно утратившего интерес к суетливым порывам души.

В подобные минуты Гоур испытывал смертную тоску. Все радости и горести физического существования давно утратили чувство новизны. Все самые острые переживания обернулись скукой. Что в мире может удивить или испугать его?

Жесткое ложе биореструктивной камеры внезапно отозвалось на мысль крупной дрожью, в которой ощущалась ритмика непонятной мощи. Гоур впитал это ощущение, как пересохшая губка вбирает капли влаги. Неужели в Сердце Харма появилось нечто новое?

Мысль помогла ему собраться с силами и сесть.

Медленный танец извивающихся спиралей лжелогриса более не привлекал его.

Незыблемые стены Сердца Харма вновь содрогнулись от удара чудовищной силы. Гоур тяжело перевалился через борт камеры биореконструкции, затем встал, дрожа от холода.

Мимо пробежали вооруженные воины-инсекты. Никто из них не обратил внимания на реинкарнированного Гоура. В другое время подобная непочтительность стоила бы насекомым жизни, но сейчас хараммин лишь проводил их долгим пристальным взглядом. В глазах бессмертного стыл огонек злой заинтересованности – впервые за множество веков он наблюдал нечто необычное сразу по пробуждении.

Из-за временного «отсутствия» он, оказывается, пропустил очень много событий.

Гоур, в отличие от воинствующего крыла Квоты, не знал о тщательно подготовленной, но все же провалившейся атаке на человеческие миры. В последнее время он был занят собственными проблемами в подвластных лично ему системах скопления О’Хара и сейчас, очнувшись после реинкарнации, с болезненным, настороженным любопытством внимал отголоскам ответного удара объединенного флота возрожденной Конфедерации Солнц.

Гоур не знал в тот момент очень многого. Ему было неведомо, что разрушенный три миллиона лет назад Логрис восстановлен, а Вуаль логрианских устройств прорвана, но древний рассудок, очнувшийся в молодом теле, тут же шепнул: спасайся, беги, разбираться в причинах происходящего будешь потом, когда окажешься в безопасности.

Бессмертный покинул зал реинкарнаций за четверть часа до того, как туда прорвались серв-машины.

Люди пришли, чтобы уничтожить лжелогрис и положить конец владычеству харамминов в скоплении О’Хара.

Гоур успел вовремя укрыться, спастись от гибели, еще не осознавая, что стал обыкновенным смертным и единственным из Квоты, кто пережил ответный удар человечества.

Планета Ганио.3870 год галактического календаря…

Когда взлетал истребитель, управляемый Таманцевым, в суматохе никто из ганианцев не обратил внимания на высокого сухопарого старика элианской наружности, который, устроившись неподалеку от древнего взлетного поля, на засыпанном песками почти под крышу здании диспетчерского пункта, с невозмутимым спокойствием наблюдал за стартом.

В его глазах отражались вспышки всепожирающего пламени, но их водянистый, старческий блеск не выдавал эмоций, словно неподалеку происходило некое театрализованное шоу, надоевшее ему до смерти.

Скрестив ноги, он сидел, отрешенно наблюдая за тускло сияющей в ночи сферой голографического монитора, спроецированной его кибстеком.[14]

«Фантом» оторвался от короткой взлетно-посадочной полосы; со стороны расчищенного от песка пространства раздавались крики и стоны – взрывная волна, уничтожившая препятствия, покалечила нескольких ганианцев, находившихся в оцеплении, а старик продолжал наблюдать, теперь его взгляд полностью сосредоточился на призрачном устройстве вывода данных, где внезапно начли появляться понятные только ему знаки разрастающейся с каждой секундой схемы.