Читать интересную книгу Последний из Бессмертных - Андрей Ливадный

Его опасения относительно срежессированности «побега» полностью оправдались, но что дальше?

Он по-прежнему не знал ответа на главный вопрос: кто стоит за тонко просчитанной провокацией и какие цели преследует неведомая сила?

Иван, возвращайся. Ты больше не увидишь ничего нового, – прозвучал в его сознании голос Найва.

И что теперь? Двигаться к «Когтю» в надежде разгадать, кто возвел монументальные сооружения?

Решение загадки, которое казалось таким близким, вновь ускользало.

* * *

Предгорья в утренний час скрывал густой туман.

Планетарная машина двигалась по показаниям приборов. Флора после суток пути вновь задремала, не выдержав изматывающего напряжения неопределенности.

Она поверила Ивану, как и Райбен, но метаморф провел половину дороги в состоянии дремы, не вступая в разговоры и почти не реагируя на происходящее.

Копит силы для восхождения, – подумала Флора, закрывая глаза.

«Коготь» царил над пластами тумана, действительно напоминая не то чуть согнутый в фалангах указательный палец, не то бивень исполинского животного.

От окружающих скал его отличала гладкость поверхности, не поддавшаяся бегу времени, выдающая искусственное происхождение загадочного сооружения.

Иван вел вездеход, стараясь полностью сосредоточиться на управлении, отгоняя ненужные сейчас вопросы и мысли. – Скоро, очень скоро все станет ясно, разгадка Рока таилась тут, и строить гипотезы, находясь фактически у подножия исполинского сооружения, уже не было никакой нужды.

Древняя дорога серпантином уходила ввысь, петляла, огибая острые выветренные горные пики, часто на пути попадались завалы каменных глыб, к счастью, преодолимые. Таманцев не сомневался: кроме обнаруженной ими дороги, существует и другой путь, скорее всего, проложенный по внутрискальным тоннелям, но явного указания на вход в подобные коммуникации они не увидели, а искать его среди нагромождения скал не оставалось времени.

…Через час, преодолев очередную осыпь, Иван остановил планетарную машину.

Дальше дорога обрывалась, впереди зияла неширокая, но неодолимая для вездехода расселина, за которой начинались отвесные утесы.

«Коготь» опирался на них, как на фундамент.

Выбравшись из отсека управления, Таманцев разбудил Флору и Райбена.

– Что случилось? – поинтересовался метаморф.

– Придется идти пешком. Дороги дальше нет, – пояснил Иван.

– Что ж, этого следовало ожидать, – философски заметил Райбен. – Далеко до основания «Когтя»?

– Километра три по прямой. Но перед нами отвесные скалы. И расселина.

Метаморф лишь потянулся в ответ, разминая мышцы.

Флора молчала, собирая приготовленное заранее снаряжение. Ее привычная жизнь рухнула, и только вера в любимого, в его правоту давала ей силы не опустить руки, жить дальше, несмотря на предательство со стороны тех, кого она знала с детства.

Покинув вездеход, они осмотрелись.

Райбен подошел к краю расселины, заглянул вниз, затем оглянулся на Ивана, распаковывавшего сооруженное из подручных материалов альпинистское снаряжение, и, внезапно выгнувшись, с шипящим звуком совершил мгновенное превращение: его руки непропорционально удлинились, куртка, которую он надел скорее из приличия, чем в силу необходимости, лопнула по швам, а мышечная масса стремительно росла, удлиняя конечности метаморфа, вместо пальцев появились загнутые когти, и через несколько секунд характерный скрежещущий звук возвестил о готовности «переправы», – Райбен вытянулся над пропастью, предлагая свое тело в качестве живого висячего моста.

Куда исчезла его голова, понять было трудно, Иван, подойдя к обрыву, видел лишь когти, глубоко и надежно впившиеся в камень, да узловатые, не покрытые кожей мышцы, дрожащие от напряжения.

– Ну, что застыл? – изменившийся голос Райбена отдался эхом в глубине ущелья. – Думаешь, разуваться или нет? Пошел!

Иван не заставил его повторять.

Ступив рифленой подошвой ботинка на оголенную, трепещущую плоть, он лишь на мгновенье испытал чувство дикой неловкости, а затем, поборов его, быстро прошел по живому мосту.

Флора прошла более спокойно, она не в первый раз пользовалась способностями метаморфов для преодоления преград. Любимый фокус Райбена, не гнушавшегося оказывать посильную помощь другим оперативникам.

Последним на другую сторону расселины переправился Найв.

– Ну что? – несколькими мгновениями позже спросил метаморф, принимая более или менее человеческий облик. – Будем стоять и разглядывать скалы?

Его реплика немного разрядила обстановку.

Перед ними высились отвесные кручи, над которыми царила чуть изогнутая вершина «Когтя».

– Готовим снаряжение, – произнес Иван. – Мы с Райбеном поднимаемся первыми, страхуя друг друга.

* * *

Подъем на небольшое плоскогорье отнял половину дня.

Даже метаморфу восхождение далось нелегко, что говорить о Флоре и Найве, которые не имели никаких навыков альпинизма?

Они едва дышали от усталости и нервного напряжения, но впереди их ждали еще большие потрясения.

Несмотря на то что все постройки комплекса «Когтя», так же как и Рубеж, были вырезаны из твердых базальтовых пород, сходства не ощущалось. Куполообразные здания с овальными отверстиями входов и окон несли неизгладимый отпечаток чуждой архитектуры, а возвышавшееся над ними центральное здание, почему-то слегка изогнутое, истончающееся к вершине, казалось, источает глухую угрозу.

– Мрачное место, – первым прокомментировал свои ощущения Найв.

Флора поежилась, оглядываясь по сторонам. Вокруг лишь камень, слегка разреженный холодный воздух, близкие облака, кажется, протяни руку – и дотронешься до них, но чувство угрозы, нависшего, сгущающегося напряжения действительно присутствовало, словно немые постройки признали в них чужаков, вторгшихся на территорию комплекса вопреки запрету.

– Не вижу реальной опасности, – пробурчал Райбен.

Иван достал автоматический пистолет (тяжелую и неудобную при восхождении «АРГ-8» пришлось оставить внизу), снял оружие с предохранителя и негромко скомандовал:

– Вперед. Осматриваем здания по очереди.

В первом «куполе» возвышались остатки непонятных, практически уничтоженных временем устройств. От металлических элементов конструкций не осталось даже ржавой трухи, сохранились лишь металлопластиковые или чисто пластиковые детали, но по их расположению уже невозможно было понять конфигурацию оборудования, изначально наполнявшего здание. Здесь могло располагаться что угодно, и гадать казалось делом бессмысленным.

– Что мы ищем? – спросила Флора.

– Пока точно не знаю, – ответил Иван, обняв ее левой рукой. – Ты дрожишь, – заметил он. – Холодно?

– Нервы, – призналась Флора.

Купола, расположенные по периметру «Когтя», когда-то объединялись герметичными переходами, впервые люди могли наблюдать остатки превратившихся в прах металлоконструкций, даже композитные материалы не выдерживали влияния времени – незащищенные, они истончались под порывами ветра, их шлифовала мельчайшая пыль, поднимаемая с плоскогорья, пластик выцветал, терял свои свойства и в конечном итоге разрушался под лучами солнца.

Все свидетельствовало о невероятной древности и полной заброшенности комплекса.

– Вряд ли мы найдем тут что-то, способное пролить свет на историю происхождения и предназначение этих сооружений, – высказал свое мнение Найв, когда они осмотрели все «купола» и направились к зияющему, словно открытый в крике рот, входу в здание «Когтя».

– Посмотрим, – упрямо ответил Таманцев. – Если мне на глаза попадется что-то знакомое, будь готов поддержать меня вместе с Флорой.

– Без проблем. А что ты делаешь? – Найв удивленно посмотрел, как Иван совершает какие-то манипуляции со своим имплантом.

– Включаю программу поиска и распознавания зрительных образов с использованием всего объема как собственной, так и имплантированной памяти.

– Ты… Ты будешь работать, как машина?

– Почти. Если мне на глаза попадется что-то узнаваемое, будет осуществлен поиск, в том случае, если он приведет к успешному распознаванию образа, новая информация пройдет логическую обработку, с учетом современной обстановки и большинства накопленных цивилизацией знаний.

– Ты не сойдешь с ума? – встревожилась Флора.

– Не должен. Практика подобных включений почти не исследована. Автономное использование собственного мозга как сверхпроизводительного компьютера используется лишь в крайних, критических случаях, когда невозможно подключиться к глобальной межзвездной сети Интерстар.

– И все же подумай, нужно ли так рисковать?

– Я не знаю, какие именно сведения имплантированы в мою память, – ответил Иван. – Из-за произошедшего изменения некоторые из них могут оказаться блокированными. Я боюсь пропустить критически важную информацию. Единственный выход – перевести свой разум в режим «Машина» и открыть тем самым доступ ко всем данным без исключения.