крестьянину ей не пристало. Да и сам мужчина ни разу о таком не обмолвился.
Сестра кивнула, расспрашивать перестала, но когда фермер приезжал в лавку, то жадно его рассматривала и пыталась разговорить. Только он почти не замечал девочки, которая была немногим старше его сыновей.
Когда наша жизнь перевернулась, Турне едва шестнадцать исполнилась, и я начала задумываться о женихе для неё. Не хотелось, чтобы она мою судьбу повторила, оставшись старой девой, хоть и не желала сестрица слышать ни о ком, кроме Ывносара. Похоже, горячо молилась Пресветлой Турна, если всё случилось так, как случилось.
Всегда обязательный и пунктуальный Ывносар пропустил две поставки. Отец орал, обещая не пускать на порог нерадивого фермера, но, когда тот приехал, забыл о своих угрозах. Чернее грозовой тучи, печальнее сухих рек зашёл крестьянин в лавку.
— Простите, что не смог раньше приехать. Жена у меня умерла. Не смогла разрешиться от бремени, — объяснил он своё отсутствие и пошел разгружать повозку.
Отец вздрогнул, вспомнив о своём горе, закрыл лицо руками и бросился вон. В лавке мы остались с Турной вдвоём.
— Мурун, это мой шанс, — вцепившись в мой рукав, горячо зашептала сестра, — сейчас или никогда. Я поеду к нему и попрошусь в жёны. Иначе он немного опомнится и быстро найдёт мать для своих мальчиков, а я останусь с разбитым сердцем.
— Ты с ума сошла! Так никто не делает! Тебя отец ни за что не отпустит, — тоже шёпотом отговаривала я Туну. Но кто бы меня слушал.
— Или помоги мне, или не мешай! — заявила она и убежала в дом, собирать вещи.
Отпуская товар, считая и делая записи в книгу отчётов, я думала о Турне. Маленькая смелая девочка решила взять на себя ответственность за свою жизнь. Но как может всё обернуться? Где она будет искать Ывносара, даже не подозревающего о том, что его ждёт в ближайшие часы? Вдруг он её не примет? Она же и домой не сможет вернуться, отец назад её не пустит. И тогда я приняла решение:
— Турна, я поеду с тобой!
— Ты хочешь меня проводить?
— Нет. Я хочу уйти из дома отца. Если Ывносар тебя возьмёт в жёны, то я буду помогать вам вести хозяйство и ухаживать за детьми. А если нет, — Турна вздрогнула, — то разделю с тобой бездомную судьбу.
Конечно, я не сказала сестре о своей тайной мечте. Часто, беря первой женой юную девушку, мужчина одновременно второй женой берёт её старшую незамужнюю или вдовую сестру. Надеясь, что так случится и с нами, закрывала в последний раз лавку, прощаясь с родным домом.
Наверное, я недостаточно усердно молилась Пресветлой или богиня не услышала мою просьбу — всё повернулось не так.
— Ну зачем, зачем он тогда так сказал? — прервала рассказ Мурун, уткнувшись лицом в колени и накрыв голову руками, сомкнутыми в замок, явно желая спрятаться от всех своих бед.
Кот, которому надоело слушать историю непонятных для него страстей, завозился у меня на коленях и спросил:
— Может, пойдём поедим уже?
Я прикрыла ему пасть ладонью и ментально цыкнула:
«Ты чего творишь? Она и так на грани сумасшествия, а тут ещё говорящие звери».
«Пусть уже скажет суть и пойдём завтракать. А то мы так до вечера здесь просидим», — вывернулся из ладони Филипп.
«Потерпи. Мне кажется, уже недолго до конца рассказа осталось», — почесала питомца за ушком.
Наша с котом возня отвлекла Мурун от причитаний. Она громко высморкалась, глубоко вздохнула и продолжила свою исповедь.
— Растерянный Ывносар, на голову которому мы свалились как дождь с ясного неба, принял предложение Турны. Так зажили мы новой семьёй в новом доме. Хоть и не второй женой была я, но не чувствовала себя бесправной приживалкой. Ывносар прислушивался к моим советам, его сыновья звали меня тётушкой, а Турне было не до меня. Она наслаждалась счастьем семейной жизни. Как-то очень быстро у неё появилась подружка, которая проводила у нас все дни напролёт.
Не нравилась она мне. Всюду совала свой длинный нос, словно вынюхивала что-то. Ещё я заметила, что подружка эта строит глазки Ывносару. Сказала об этом сестре, но та отмахнулась: «Показалось тебе!». Но я-то знала, что не показалось, и стала присматривать за разлучницей. Тем более что Туна была на сносях. Хоть и носила она легко, не страдая от беременности, но женщины ближе к родам становятся малопривлекательны.
Больше всех в ожидании появления младенца волновался Ывносар, потерявший первую жену родами. Всё свободное время он ни на минуту не отходил от Турны, радуя её своим вниманием и заботой. Дела и Шеля родились крепкими и здоровыми, они спокойно спали по ночам, хорошо ели и не доставляли особых хлопот. Турна не могла нарадоваться на своих девочек. Подружка была забыта и как-то незаметно исчезла из нашей жизни.
Казалось, в доме воцарилось счастье. Парни подросли и усердно помогали отцу в нелёгком крестьянском труде, увеличивая достаток. Зная секреты рынка, я посоветовала Ывносару сменить закупщика, не переживая о том, потерпит отец убытки или нет. Он же не переживал о моей судьбе, думая лишь о своём удобстве.
Так прошло десять лет. Парни привели в дом невесток. Девчушки подросли и стали помогать по хозяйству. Жили мы дружно и весело.
Но однажды я заметила, как у забора мелькнула знакомая фигура бывшей подруги Турны. Она забегала к нам, но всё реже и реже, а тут вдруг появилась. Крадучись пошла я посмотреть, чего это она там крутится. Оказалось, что там Ывносар чинил плетень. К началу разговора я не успела. Услышала только:
— Странно ты шутишь. Но вот что скажу: если вдруг с моей Турной что-то случится, то я лучше на Мурун женюсь, но никак не на тебе. Уходи. И не ходи к нам больше никогда.
Меня как кипятком ошпарили. Я стояла, привалившись к стене и задыхалась от осознания, что счастье, моё счастье, может исполниться. Пусть поздно мне уже быть матерью, но я могу познать любовь мужчины. Радовалась я недолго, вспомнив, что препятствием к счастью было условие: «Если с моей Турной что-то случится». Что плохого может случиться с молодой здоровой женщиной? Не дождусь этого никогда, вздохнула я. Но ядовитое зерно надежды было брошено и начало разъедать мою раненую душу. Поверь, я сопротивлялась этим мыслям, гнала их от себя, но… Словно кто-то шептал и днём, и ночью: «Ты могла бы быть