Ровно в два часа дня, через полчаса после того, как мать и сестры отбыли из дома, явился Джеймс. Мисси, одетая в лавандовое платье, которое ей очень шло, ждала его в гостиной, сама не своя от волнения.
Не в состоянии усидеть на месте, она прохаживалась по комнате. Когда он вошел, она стояла у камина. Беспомощная перед его магнетизмом, Мисси замерла, упиваясь его видом. Сердце оглушительно билось в ее груди.
Он был облачен в темно-серый сюртук, черные брюки, белую рубашку и начищенные до зеркального блеска сапоги. От его высокой фигуры исходил жар, но лицо оставалось замкнутым и холодным. Губы, целовавшие ее так, как она не могла себе представить, чтобы мужчина целовал женщину, были сжаты в суровую линию. Голубые глаза сверкали, как осколки льда. Встревоженная, Мисси глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
— Ты хотел поговорить, — произнесла она, глядя на него в упор.
Джеймс проследовал в комнату и остановился в нескольких шагах от нее, возле обтянутого набивным ситцем диванчика, перед которым был сервирован чай. Он не стал садиться, и она не сочла нужным предлагать ему это.
— Что ты собираешься делать? — поинтересовался он, опустив положенные любезности, с таким видом, словно речь шла о чем-то столь обыденном, как выбор цветов для сада.
Вопрос был таким прямым и внезапным, что застал Мисси врасплох. Она заколебалась, пытаясь найти честный ответ. Боже, она не думала, что ей придется принимать решение. Она надеялась, что Джеймс решит все сам. Ее рыцарь явится, чтобы подхватить на руки и сделать ее пошатнувшийся мир надежным и понятным, как раньше. Ей не приходило в голову, что он спросит ее об их дальнейших действиях.
Она снова прерывисто вздохнула.
— Я ничего не жду, если это то, о чем ты спрашиваешь. У меня нет ни малейшего намерения навязываться тебе.
«Храбрые слова, — насмешливо произнес ее внутренний голос. — А что ты будешь делать, если он повернется и уйдет не оглядываясь?» Последовало тягостное молчание. Джеймс шагнул к ней, остановившись на расстоянии вытянутой руки, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в лицо.
— И что ты будешь делать? Ты безнадежно скомпрометирована. Теперь тебе ничего не светит, кроме как стать чьей-то любовницей или женой какого-нибудь распутника. Или ты намерена удалиться в деревню и вести жизнь старой девы? — В его голосе прозвучали насмешливые нотки, словно он сомневался в последнем.
Отвернувшись от его стального взгляда, Мисси нашла точку на обоях с бело-голубым рисунком и сфокусировалась на ней. Это избавляло ее от необходимости смотреть в глаза мужчине, только что поставившему крест на ее мечте, и без того едва ли осуществимой.
— Никто ничего не узнает, — натянуто отозвалась она.
— А твой муж? Как ты объяснишь отсутствие девственности?
— Это не всегда заметно.
— Я не собираюсь разговаривать с твоей спиной, — отрывисто произнес Джеймс, коснувшись ее плеча с намерением повернуть к себе. Но затем, словно обжегшись, отдернул руку. Мисси могла слышать его хриплое дыхание.
Странное спокойствие снизошло на нее. Она медленно повернулась к нему.
— Что не заметно? — спросил он, сузив глаза.
— Что женщина больше не девственница. — В своих самых диких фантазиях она не могла представить, что будет обсуждать подобные вещи с мужчиной.
— О чем, к дьяволу, ты говоришь? — Он сделал еще один шаг, и их тела оказались так близко друг к другу, что маковки ее грудей почти касались серебряных пуговиц его жилета. Мисси резко вздохнула и почувствовала пряный аромат сандалового дерева. Бледно-голубые глаза Джеймса смотрели на нее с таким жаром, что она боялась растаять, и презирала себя за слабость.
Мисси нервно облизнула кончиком языка губы. Его глаза проследили за этим движением.
— Моя мама говорила, что не всегда можно определить, была ли женщина непорочна. Помимо полового акта, есть и другие способы лишения девственности. — Если бы мать услышала ее сейчас, то, наверное, упала бы в обморок, хоть и была не из слабонервных.
Взгляд Джеймса переместился с ее полных губ на глаза, когда смысл этих слов дошел до него.
— Значит, ты не собираешься говорить своему будущему мужу, что ты больше не девственница? Хочешь, чтобы бедняга поверил, что он у тебя первый? — Его голос сочился презрением.
— А какая разница, что я буду делать, раз никто не заставляет тебя вступать в нежеланный брак со мной?
Последовала долгая пауза. Мисси ожидала, что он станет протестовать или заверять ее в любви, но этого не случилось, и она была разочарована. Джеймс отступил на шаг, выпрямившись во весь рост и устремив на нее тяжелый взгляд.
— Ты права: меня не должно касаться, что ты намерена сказать своему будущему мужу.
Если бы Мисси была одна, то упала бы на колени от сокрушительного удара, нанесенного его словами. Но она лишь отвернулась, сдерживая поток слез, рвущихся наружу.
— Надеюсь, мне удалось облегчить твою совесть. — Она часто заморгала, стараясь не расплакаться. — Я никогда никому не скажу о наших отношениях, так что можешь не опасаться того, что в один прекрасный день мой брат появится у твоего порога и потребует объяснения. С моей стороны тебе ничто не угрожает. Ты ясно дал понять, что не нуждаешься в моем внимании, и впредь я не буду навязывать его тебе.
Глубина горя Джеймса не поддавалась измерению. Он пытался говорить, но слова не шли, застревая в горле. Он не осмеливался коснуться ее, опасаясь, что все окончательно испортит.
Боже, она выглядела такой хрупкой и расстроенной, ее серо-голубые глаза блестели от непролитых слез, обычно цветущее лицо казалось бледным.
К тому же его терзала мысль, что рано или поздно Мисси выйдет замуж — она была слишком страстной, слишком чувственной, чтобы прожить всю жизнь без мужчины, — и это не он будет лежать рядом с ней по ночам, не его детей она будет вынашивать. Мисси будет принадлежать какому-то безликому мужчине. Сердце Джеймса сжалось словно в тисках.
Ребенок! Эта мысль чуть не свалила Джеймса с ног, словно кулак опытного боксера. Неужели судьба может быть настолько жестока, чтобы нанести ему еще один сокрушительный удар теперь, когда ему приходится думать о леди Виктории и ее ребенке? Сколько нужно времени, чтобы женщина обнаружила, что беременна?
— Но что ты будешь делать, если выяснится, что ты ждешь от меня ребенка? — Он сунул руки в карманы брюк, чтобы удержать их вдали от нее.
На мгновение ему показалось, что в глубине ее глаз мелькнул страх.
— Сегодня утром у меня начались месячные, — ответила она без всякого выражения. — Я не в положении.