Читать интересную книгу "Червь-3 - Антон Лагутин"

Всё это уже не имеет никакого значения, мы идём к назначенной цели. Путь не важен. Главное — результат.

Борис хватает меня за плечо и грубо толкает вперёд.

— Быстро! Беги к Меличу!

Я побежал. Выставил меч перед лицом и ломанулся вперёд, к мужчине, валяющемуся у лап волка.

— Всем разобрать цели! — слышу голос Бориса за спиной. — Пусть первыми нападают!

Мелич выглядел паршиво. Лицо бледное, глаза смотрят в пустоту. Шок. Не повезло, приятель. Держись! Зверь видит меня. Следит за каждым моим шагом, словно подсчитывал их. Стоит возле корчившегося от боли мужчины и высчитывает момент до сближения. Ну, давай, псина, посмотрим кто кого!

Мелич поворачивается на бок, на правую руку. Левая рука за спиной вяло болтается как у мягкой игрушки. Падает лицом в землю, скукоживается, поджимая колени под живот. Рука скатывается на землю, а волк продолжает стоять рядом, дожидаясь меня. Мелич выпускает меч, упирается ладонью в землю. Трясущееся лицо смотрит на меня с надеждой. Он видит меня! Ждёт! Надеется!

Но я не успел.

Жалких пару метров разделили жизнь мужчины на «до» и «после». Острые зубы сомкнулись на шее с такой силой, что голова тут же поникла, а тело обмякло, завалившись на землю мешком. Мелич умер.

Заляпанная кровью морда зверя уставилась на меня. Тело приняло боевую стойку, готовое выстрелить как пружина. Но я схитрил. Видел этот приём в одном фильме. На полном ходу я падаю на левое колено, правую ногу вытягиваю вперёд и скольжу прямо к цели, упираясь левой рукой в землю. Кожаный доспех — сказка! Отработал на все сто. Я умудрился скользнуть мимо зверя, замахнуться и ударить.

Волк завыл. Отскочил. Остановившись, я быстро вскакиваю на ноги. Лезвие меча сразу же ловит цель, но до зверя не достать; отскочил метра на три, зараза. Только теперь ему скакать всю жизнь. С отрубленной лапой ему больше не бегать по зелёным полям. Из культи на землю лилась кровь. Но праздновать победу рановато. У волка есть еще три. И самые страшные — задние.

Между нами безжизненное тело Мелича. Лужа крови увеличивалась с каждой секундой, касается моих ботинок. Касается передней лапы волка. Вперёд не прыгнуть, сбоку оббегать тупость. Мне хочется отойти, вернуться к Борису, вернуться к парням. Пот заливает глаза. Зверь скалится. Я хочу выискать Бориса. Услышать его голос в этом сражении, среди мужского завывания и звериного рёва. Где он там?

Я оборачиваюсь…

Громкое рычание.

Блин!

Зверь перелетел через труп. И мордой ударяет меня в лицо… Скользкий нос лупит меня в шею, в щёку. Бьёт в грудь. Хочет добраться до шее…

Вот сука, выждал нужный момент и прыгнул на меня! Я рухнул на спину, зажмурился от страха и… нет, не обоссался… я ударил, криво выкинув руку вперёд. Меч проткнул воздух, ни встретив никакого сопротивления. Промах… И тут-то мой цистит обострился. Я уже готов был дать струю, но вместо горячей мочи, в лицо ударила горячая кровь. Затем мягкий удар по лицу, как будто пуховой подушкой ударили нежно-нежно. А потом на грудь как будто кто-то сел.

— Инга!

Голос Бориса. Он рядом — значит, всё будет хорошо.

Я открываю глаза. На мне лежит волк. Мертвый, с перерубленной шеей, из которой обильно хлещут во все стороны струйки крови. Борис ногой скидывает тело зверя на землю. Отерев лицо рукой, я вскакиваю на ноги. Вокруг бойня. Воют волки, кричат люди. Кричит и Борис:

— Вперёд-вперёд!

Борис трогает ремень на своей груди. Лезет ладонью в подсумок, но, сжав губы, отдёргивает руку.

Я насчитал еще двоих наших, простившихся с жизнью. В сознании больше нет моих ручных волков. Больше нет волн страха.

Больше нет волн боли.

Мой разум свободен.

Борис и двое воинов подхватили меня под руки и поволокли вперёд. Народ, размахивая мечами, выходил из боя, и сразу же присоединялся к нашему отряду, несущемуся сломя голову. Мы бежали в сторону пещер. Это какое-то безумие. Сумасшествие, охватившее нас. Бессмыслица. Что там впереди — хуй знает!

Может еще дюжина зверей, а может и сотня!

Как мы будем сопротивляться?

Как мы будем сражаться?

— Инга, — Борис задыхается, тяжело дышит, — куда бежать? Какая пещера⁈

Это просто охуенно! Я ничего не чувствую! Только волчью кровь, затекающую в мои глаза вместе с потом. Но я напрягся. Сосредоточился. Неведомая сила не указывала мне ни на одну из дырок, она вела меня точно в густые кусты, растущие у подножья горы.

— Инга?

— Я не знаю!

— Сосредоточься!

— Нам туда! — указываю рукой на кусты.

— Но там сплошной камень! — задыхается Борис, — Ты в своём уме?

— Я не знаю точно!

Перепрыгнув через сухое дерево, мы услышали рычание. Уцелевший волчара гнался за нами, добил кого-то из наших и кинулся следом.

Борис остановил группу. Его ладонь быстро схватила моё плечо и толкнуло. Только сейчас я заметил, что основной своей целью волк выбрал меня. Ни воинов, ни Бориса, замахнувшегося мечом. Он выбрал меня. Но не ударил. Он мог в один прыжок достать до меня, но не стал. Замер. Громко зарычал. Огрызнулся на Бориса, готового разрубить всё живое и неживое. И дал дёру.

— За ним! — прорычал один из воинов, переполненный желанием отомстить за своих друзей.

— Нет! — взвыл Борис. — Стоять!

Борис успел схватить мужчину за плечо. Дёрнул на себя.

— Ты что себе позволяешь⁈ Повёлся на этот дешёвый трюк?

Меня тоже не оставили без внимания.

— Инга, ты поняла? Зверьё пытается увести нас от пещер. Чувствует опасность! Нам нужно направление. Веди!

Оправдываться и препираться нет никакого смысла. От меня сегодня не отстанут. Я должен найти вход. Найти ту самую дырочку, за которой нас будет поджидать награда.

Я закрываю глаза. Представляю лес. Представляю его жильцов: птичек, зайчиков, грязных белок и голодных волков. Я словно ветер, проношусь вдоль горы. Украдкой заглядываю в каждую пещеру. Слушаю.

Где-то кто-то скребёт. Где-то что-то шуршит. Но это всё не то. Это всё мелочи. Помехи…

— Я не могу!

Хочется рыдать как девчонка. Безумно обидно и страшно. На меня уставилась дюжина разъярённых мужских глаз. Они тяжело дышали, переглядывались между собой. Они ждали. Ждали меня… Что им от меня нужно? Что вы хотите⁈

— Я не знаю!

Борис подхватывает меня под руку, тянет вперёд, к пещерам. Мы снова бежим. Снова начали ломать сухие ветки, прижимать траву к земле. От усталости все уже задыхались. Ноги