Читать интересную книгу "Червь-3 - Антон Лагутин"

лицо, если увидит тебя первым сразу же после пробуждения. Но тут всё ровно. Я берусь руками за челюсти, разжимаю их. Ого! Это и не так просто сделать! Всё, что я смог — маленькая щёлка между зубами, но её хватило, чтобы вытащить сеть. Миссия выполнена!

Всем своим нутром я ощущаю спокойствие.

Ни какого страха. Ни какого стресса.

Животными больше не управляла самоубийственная миссия, целью которой являлось самопожертвование ради стаи. Инстинкт самосохранения больше не вступал в неравную схватку с инстинктом выживания.

Когда сети были сняты, волки продолжали лежать на земле. Три волка — наша добыча. Наши трофеи. У нас один погибший. Печально, но такова цена.

Борис дёргает волка за ухо. Гладит по голове. Кожаная перчатка грубо скользит по серой шерсти, слипшейся от грязи и людской крови. Ноль реакции. Борису это не понравилось. Он встаёт и бьёт ботинком волка по спине. Хороший такой пинок получился. Двинь так человека — всё дерьмо вылетит наружу. Я бы так же как этот волк, подлетел бы в воздух и принялся скулить. Это точно!

При виде очнувшегося зверя, закружившегося вокруг себя как юла, мужики потянулись за мечами. Да что ты будешь делать! Тупые бараны! Если бы он хотел напасть — сделал бы это давным-давно!

— Успокойтесь! — пытаюсь успокоить перевозбуждённую толпу мужиков. — Он никого не тронет! Он сейчас успокоиться…

Ебать я ошибся! Это же, бля, не собака!

Глава 13

Никогда не расслабляйся.

Опасность никогда не минует тебя, если уже зацепилась за твой наивный характер.

Когда наша команда рухнула в омут усталости, когда все затараторили об успешной битве, когда все восхваляли друг друга, хлопали по спинам и готовы были целоваться в дёсны, волк кинулся на Бориса. Никто не ожидал. Я уж тем более. Лежал спокойно на земли и вот на тебе. Грязная дворняга!

Рычание. Рывок. Прыжок.

Что скажут соседи?

— Стой! — кричу я.

Надо отдать должное седовласому. Я не услышал браной ругани, истерического крика в мою сторону. Он даже не потянулся за мечом.

Он рухнул на землю. Борис успел схватить пасть волка. Прямо у самого лица, как Геркулес схватил льва. Все вокруг замерли. Воцарилась полная тишина. Животное, устремившее свой холодный взгляд в лицо Борису, молчало.

Ни рычало.

Ни дёргало головой.

Волк стоял над человеком, ожидая команды. Борис нервно дёрнул головой, взглядом выцепил меня из оцепеневшей толпы.

— Инга… — шипит он.

— Всё хорошо.

Один раз я уже ошибся, но сейчас точно всё хорошо. Когда тебе доверяют — это много стоит. Это приятно. Борис мне верил.

Напряжение в мужских руках медленно испарилось. Борис ослабил хватку. Медленно. Кожаные перчатки хрустнули, высвободив волчью пасть. Все смотрели на происходящее с недоверием. Прям цирк какой-то. Никто не дёргался, не тянулся за мечом. У нас места в первом ряду. Где-то внутри меня, в самой глубине кишок, сквозь моё скользкое тело проскакивала крохотная мысль сомнений, как бы всё это шоу не закончилось плачевно.

Борис опустил руки на землю. Ну, вот и всё, если сейчас волк сорвётся — глотка Бориса лопнет как надувной шарик, залив всех нас горячей кровью.

Волк раздувал ноздри, втягивая человеческий запах пота. Чувствовал он там страх? Нет! Он и не искал там ничего. Мои переживания ушли прочь. Я больше не боялся. Теперь я всё контролирую. Волк ощущает моё спокойствие. Ощущает спокойствие Бориса. Животному ничто не угрожает. Разум больше не разрывался перед чужим выбором, диктуемым извне. Наша связь равнозначна. Я не требую от животного суицидального героизма. Лишь спокойствие.

Волк опускает морду. Почти касается кончиком носа потного мужского лба. Нюхает. И лижет, проводя шершавым языком по щетинистым щекам Бориса, по его подбородку, по его лбу.

— Не-е-е-е-е-е-т! — завопил Борис, уводя морду волка в сторону. — Фу!

Вокруг меня все громко засмеялись. Я растянулся в улыбке. Успокоился. И тоже засмеялся.

Со всеми этими щенячьими нежностями, я совсем забыл про Пича. Пёсик убежал? Или мертв? Связи никакой. Да и почувствовать её как раньше теперь не представлялась возможность. Теперь мой разум занят тремя созданиями. Тремя огромными волками, забирающих всю мою концентрацию.

Как же сложно сосредоточиться. Я как второклассник на уроке русского. Там Илюха зовёт, там Димка что-то мне показывает, а Вован сидит рисует, да так красиво, хоть выставляй на всеобщее обозрение! Волки ведут себя послушно, но для полного контроля не хватает третьей руки с поводком.

А если их станет больше? Если придётся под контроль брать целую стаю? А если альфу? Выдержу я? Не разлетится мой разум на лоскуты?

А если…

А если…

А если…

Все эти выматывающие вопросы можно смело задвинуть в тёмный ящик, но один вопрос там не поместиться. Вопрос острый, обжигающий! Обжигает меня, каждый раз, когда он собирается в слова из кусочков мыслей, словно слова из макаронин в виде букв в горячем супе. Утрачу связь — и всё? Волки кинутся на нас? Убьют? Или убегут прочь, почувствовав свободный ветер в своих головах? Новый факт о волках — их сущность в разы агрессивнее собачей. Я уверен, что разорви я связь с Пичем, и он даже не рыкнет в нашу сторону. А вот волки — это другое.

Мою спину пилили мужские взгляды, но самого главного они не видели. Они не видели моего взгляда. Растерянного, пребывающего в глубоких раздумьях. Их видел только Борис. Он смотрел на меня и всё понимал. Ничего от него не утаить. Он не стал мучать меня расспросами, не стал докапываться до истины, ему хватало того, что я мог управиться с Пичем.

— Идём дальше, — командует он, громко, чтобы услышали все.

Новость так себе.

Зачем? Я так и спрашиваю у него:

— Зачем? Ты получил трёх волков, тебе мало?

Борис кидает резкий взгляд на сидящих возле меня трёх волков. Они успели подойти ко мне, усесться. Они ждали дальнейшей команды.

— Эти ручные щенки нам погоды не сделают, — говорит Борис. — Инга, ты не понимаешь?

— Я всё понимаю, но я боюсь, что взять под контроль еще больше у меня не получится…

— Нет! — он подходит ко мне. — Ты не понимаешь!

Борис встаёт возле меня. Вглядывается в мои глаза и как-то по-отцовски кладёт руку мне на плечо. Он спокоен. Полон решимости. Изломанное временем и боями лицо излучает уверенность, а глаза — извращённую заботу. Возьмись он кормить меня — не остановиться, пока я не