окне сверкнул голубой свет, и, посмотрев в окно, она увидела «вольво» с полицейскими огнями на крыше. Должно быть, приехал Джим Кинкейд.
Она вышла из помещения и попросила одного из сотрудников продезинфицировать ее. Затем сняла шлем, чтобы иметь возможность разговаривать с суперинтендантом. Однако на «вольво» приехал не Джим. Когда человек попал в полосу лунного света, Тони увидела, что это Фрэнк Хэккетт. Сердце у нее упало. Хотя он ушел от нее, Фрэнк держался всегда так, словно был пострадавшей стороной.
Она решила вести себя спокойно, дружелюбно и деловито.
Он вышел из машины и направился к ней.
— Пожалуйста, не заходи за ограждение — я выйду к тебе, — сказала Тони. И тут же поняла, что совершила бестактность. Он же полицейский, а она — гражданское лицо; по его представлениям, приказы должен отдавать он ей, а не наоборот. Насупленные брови указывали на то, что он почувствовал себя оскорбленным. Стараясь проявить дружелюбие, она спросила: — Как ты, Фрэнк?
— Что тут случилось?
— Похоже, наш лаборант подцепил вирус. Мы только что отправили его в изолятор. Теперь дезинфицируем его дом. А где Джим Кинкейд?
— Он в отпуске.
— Где именно? — Тони надеялась добраться до Джима и вытребовать его в связи со случившимся.
— В Португалии. У него с женой образовалось немного свободного времени.
«Жаль», — подумала Тони. Кинкейд был в курсе биоопасностей, а Фрэнк нет.
Словно прочтя ее мысли, Фрэнк сказал:
— Не волнуйся. — В руке он держал фотокопию какого-то толстого документа. — У меня тут ваш протокол. — Это был план действий, который Тони обговорила с Кинкейдом. Фрэнк явно читал его, пока ждал встречи с ней. — Моя первая обязанность — оградить территорию. — И он посмотрел вокруг.
Тони это уже сделала, но промолчала. Фрэнку надо было самоутвердиться.
— Вы двое! — крикнул он двум офицерам в форме, сидевшим в патрульной машине. — Поставьте машину на дороге у въезда и никого не пропускайте без моего ведома.
— Отличная идея, — сказала Тони, хотя в действительности это ничего не меняло.
— Затем мы должны обеспечить, чтобы никто не выходил отсюда. — Фрэнк явно действовал по протоколу.
Тони кивнула.
— А здесь никого и нет, кроме моей команды, и они все в биозащитных костюмах.
— Не нравится мне этот протокол: он возлагает на месте преступления ответственность на гражданских лиц.
— А почему ты считаешь, что это место преступления?
— Но украдены же образцы медикамента.
— Не отсюда.
Фрэнк пропустил это мимо ушей.
— Ну а как ваш человек подцепил вирус? Вы же все в лаборатории ходите в этих костюмах, верно?
— Это предстоит выяснить местному совету здравоохранения, — сказала Тони, уклоняясь от прямого ответа. — Нет смысла строить догадки.
— А когда ты сюда приехала, тут были какие-нибудь животные?
Тони медлила с ответом.
Фрэнку, который был хорошим детективом и мало что упускал, этого было достаточно.
— Значит, некое животное выбралось из лаборатории и заразило лаборанта, когда на нем не было костюма?
— Я не знаю, что произошло, и не хочу, чтобы ходили разные непроверенные теории. Можем мы на данный момент сконцентрироваться на том, чтобы обезопасить людей?
— Угу. Но ты же беспокоишься не за людей. Ты хочешь защитить компанию и твоего бесценного профессора Оксенфорда.
Тони удивилась, почему он сказал «бесценного», но прежде чем она успела на это отреагировать, в шлеме раздался гудок.
— Меня вызывают по телефону, — сказала она Фрэнку. — Извини.
Она вынула наушники из шлема и надела. Снова прозвучал гудок, затем шипение связи, и она услышала голос охранника, сидящего на коммутаторе в «Кремле»:
— Доктор Соломонс вызывает мисс Галло.
— Алло, — произнесла Тони.
Послышался голос доктора:
— Майкл умер, Тони.
Тони зажмурилась.
— Ох, Руфь, мне так жаль!
— Он умер бы, даже если бы мы добрались до него на сутки раньше. Я почти уверена, что у него была Мадоба-два.
— Мы сделали все, что могли, — прерывающимся от горя голосом сказала Тони.
— Есть идея, как это случилось?
Тони не хотела распространяться в присутствии Фрэнка.
— Его смущала жестокость к животным. И потом, я думаю, он был выбит из колеи смертью матери год назад.
— Бедный мальчик.
— Руфь, у меня тут полиция. Я поговорю с вами позже.
— О’кей.
Связь прервалась. Тони сняла наушники.
— Значит, он умер, — сказал Фрэнк.
— Его звали Майкл Росс, и похоже, что он подцепил вирус под названием Мадоба-два.
— А что это было за животное?
Тони неожиданно решила устроить для Фрэнка маленькую западню.
— Хомячок, — сказала она. — По имени Пушистик.
— Могли и другие люди заразиться?
— Это вопрос первостепенной важности. Майкл жил тут один — у него не было семьи и было лишь несколько друзей. Все, кто посещал его до того, как он заболел, — вне опасности, если у них не было особо интимных отношений, например, если они не кололись одной иглой. Всякий, зашедший к нему, когда уже появились признаки заболевания, наверняка вызвал бы врача. Так что есть серьезное основание считать, что он никому не передал вируса. — Тони все приуменьшала. С Кинкейдом она была бы откровеннее, так как могла быть уверена, что он не поднимет паники. А Фрэнк был другой. И она добавила: — Но наша первостепенная обязанность — связаться со всеми, кто мог встречаться с Майклом в последние шестнадцать дней. Я нашла его адресную книжку.
Фрэнк изменил направление разговора:
— Я слышал, ты сказала, что его смущала жестокость к животным. Он принадлежал к какой-то группе?
— Да. «Свободу животным».
— Откуда тебе