постройки, порт, поля и гряда холмов.
— Давай взглянем поближе, — предложила Карен.
Они снизились до семисот метров, чтобы осмотреть город.
— Не могу сказать, Франция это или Англия, — признался Харальд. — Не был ни там, ни там.
— Я бывала в Париже и Лондоне, но на них это не похоже.
— Нам все равно скоро садиться. — Он взглянул на бензиномер.
— Только бы не на вражескую территорию.
Взглянув вверх, Харальд сквозь крышу увидел два самолета.
— Сейчас узнаем. Смотри.
Вытянув шеи, они смотрели, как два маленьких аппарата приближаются с юга. Харальд старался разглядеть, что у них на крыльях. Неужели немецкие кресты? Неужели все было напрасно?
Нет! Это два «спитфайра» Королевских военно-воздушных сил.
— Ура! — радостно завопил Харальд.
Самолеты подлетели совсем близко и с двух сторон взяли «шершня» в клещи.
— Надеюсь, они не примут нас за шпионов и не собьют! — пробормотала Карен.
Такой исход был весьма вероятен. Как бы дать понять англичанам, что они свои?
— Флаг перемирия! — сообразил он. Стащил с себя рубашку, высунул ее в разбитое окно. Белая ткань затрепетала на ветру.
Похоже, это сработало. Один из «спитфайров» обогнал «шершень» и покачал крыльями.
— Кажется, это значит «следуй за мной», — объяснила Карен. — Но следовать мы не сможем, горючего нет. — Она огляделась. — Ветер с востока, судя по дыму вон над той фермой. Сяду-ка я на это поле. — Она опустила нос и развернулась.
Харальд озабоченно смотрел на «спитфайры». Они кружили поблизости на одной высоте, словно хотели посмотреть, что будет. А может, сочли, что «шершень» большого вреда Британской империи не причинит.
Карен снизилась до трехсот метров и полетела по ветру над приглянувшимся ей полем. Вроде бы никаких помех. Развернулась против потока воздуха и пошла на посадку. Харальд орудовал педалями, выравнивая самолет.
Метрах в шести от земли Карен попросила:
— До конца закрой дроссель, ладно? — и слегка подняла нос.
Харальду показалось, что они почти коснулись земли, но самолет пролетел еще метров пятьдесят. И вот тут его тряхануло — они приземлились. Вскоре бег по кочкам замедлился. Когда самолет встал, в разбитое окно Харальд заметил, что на дорожке, всего в нескольких метрах, притормозив ногой велосипед, застыл парень и смотрит на них, разинув рот.
— Интересно все-таки, где мы, — вздохнула Карен.
— Привет! — по-английски окликнул Харальд велосипедиста. — Куда это мы залетели?
Парень смотрел на «шершня», словно тот был инопланетным аппаратом.
— Ну уж не на аэродром, это точно!
Эпилог
Спустя сутки после того, как Харальд и Карен приземлились в Англии, фотографии, снятые Харальдом на радиолокационной станции на острове Санде, были напечатаны, увеличены и прикноплены на стену в одной из просторных комнат Вестминстера. Некоторые были исчерканы стрелками и пометками. Трое представителей Королевских воздушных сил в военной форме рассматривали снимки и негромко, взволнованно переговаривались.
Когда Дигби Хоар, введя туда Харальда и Карен, закрыл за ними дверь, офицеры повернулись на шум. Один из них, высокий, с седыми усами, произнес:
— Здравствуйте, Дигби.
— Доброе утро, Эндрю. Познакомьтесь, господа. Это маршал авиации сэр Эндрю Хогг. Сэр Эндрю, позвольте представить вам мисс Даквитц и мистера Олафсена.
Хогг пожал Карен левую руку, поскольку правая еще висела на перевязи.
— Вы необыкновенно храбрая юная дама, — сказал он. Говорил он так, словно у него каша во рту, и приходилось напрячься, чтобы его понять. — Даже опытный пилот хорошо бы подумал, прежде чем пересечь Северное море на «хорнет моте».
— Правду сказать, пускаясь в полет, я даже не представляла, насколько это опасно.
Хогг повернулся к Харальду.
— Мы с Дигби старые приятели. Он в подробностях передал мне ваш отчет, и я даже выразить не могу, до какой степени важны сведения, которые вы добыли. Но хотелось бы также лично выслушать ваши соображения о том, как работает эта установка.
Харальд сосредоточился, подбирая в уме английские слова, и указал на фотографию, где все три элемента установки были сняты вместе.
— Большая антенна вращается равномерно, будто в постоянном режиме просматривает все воздушное пространство. Те, что поменьше, меняют угол вращения и наклон и, как мне кажется, отслеживают самолеты.
— Сегодня на рассвете, — остановил его Хогг, обратившись к другим офицерам, — я послал в разведывательный полет над островом радиоэксперта. Он уловил сигналы на длине волны в два и четыре десятых метра, предположительно исходящие от большой Фрейи, и сигналы на пятидесятисантиметровой волне, предположительно испускаемые меньшими антеннами, которые, вероятно, именуются Вюрцбургами. — Он повернулся к Харальду. — Продолжайте, пожалуйста.
— Мне пришло в голову, что большая антенна издали засекает бомбардировщик и предупреждает о его приближении. Одна из маленьких определяет точное местонахождение бомбардировщика, а вторая с высокой точностью направляет высланного на перехват истребителя.
Хогг снова повернулся к коллегам:
— Я думаю, он прав. А каково ваше мнение?
— Мне все-таки неясно, что такое «химмельбет», — заговорил один из офицеров.
— Химмельбет? Так по-немецки называется… — начал Харальд.
— Кровать с пологом на четырех столбиках, — закончил за него Хогг. — Мы слышали, что радарная установка действует по принципу «химмельбет», но не знаем, что это значит.
— А! — воскликнул Харальд. — А я все гадал, как они организуют работу! Теперь все ясно.
Наступила тишина.
— И что же вам ясно? — прервал молчание Хогг.
— Ну, если смотреть на вещи с точки зрения руководства немецкой противовоздушной обороны, было бы разумно разделить пограничное воздушное пространство на зоны, скажем, пять миль шириной и двадцать