из какой-то разновидности целлулоида, который прочней стекла, но он знал, что разбить его можно, потому что два дня назад уже сделал это с задним окном. Как мог далеко отвел руку с ключом, с размаху дал по окну, и целлулоид поддался. Постучав по осколкам, начисто выбил их из рамы.
— Попробуем еще раз?
— Погоди, нам надо набрать скорость. — Карен потянулась открыть дроссель и сантиметра на два подвинула рычажок дифферента. — Давай.
Харальд открыл дверь.
Самолет снова повело влево, но на этот раз не так круто, и Карен вроде бы сумела поправить это с помощью педали.
Встав коленями на сиденье, Харальд высунулся из дверного проема. Придерживая дверь правым плечом, вытянул правую руку и поймал бьющийся на ветру шланг. Теперь требовалось засунуть его в бак. Открытая съемная панель была видна, а горловина наливного отверстия — нет. Он направил конец шланга к панели, но резиновую трубку трепало ветром и вслепую попасть концом в отверстие не удавалось никак, все равно что в ураган вставить нитку в игольное ушко. И чем дольше он пытался, тем безнадежней казалось дело, потому что коченела рука.
Карен похлопала его по плечу. Он вернулся на место и закрыл дверь.
— Теряем высоту, — пояснила Карен. — Надо подняться.
Харальд подышал на ладонь, чтобы согреть.
— Так не пойдет, — сказал он. — Никак не попасть шлангом в дырку. Надо вставлять прямо рукой.
— Как?
— Может, — спросил он, подумав, — может, я наступлю одной ногой на крыло?
— О Боже!
— Скажешь, когда наберем высоту, ладно?
Через пару минут она кивнула:
— Давай, только будь готов закрыть дверь, как только я хлопну тебя по плечу.
Левым коленом упершись в сиденье, Харальд поставил правую ногу на укрепленную часть крыла. Левой рукой держась за свой ремень безопасности, наклонился, правой дотянулся до шланга, поперебирал его, пока не ухватил за самый кончик, а потом наклонился еще дальше и засунул его конец в отверстие бензобака.
Но тут «шершень» угодил в воздушную яму, его швырнуло в сторону. Харальд, потеряв равновесие, чуть не свалился с крыла, и сумел удержаться только потому, что вцепился в шланг и ремень. При этом тот конец шланга, что находился в кабине, под его тяжестью оторвался от бечевки, на которой держался, и Харальд невольно разжал руку. Шланг тут же унесло воздушным потоком.
Трясясь от пережитого, Харальд вернулся в кабину и закрыл дверцу.
— Что случилось? — спросила Карен. — Я ничего не видела!
Какое-то время он даже ответить не мог.
— Я уронил шланг, — наконец отозвался он.
— О нет!
— У нас нет горючего. — Харальд взглянул на бензиномер.
— Я не знаю, что делать!
— Придется мне встать на крыло и перелить бензин прямо из канистры. Потребуются две руки — одной я канистру не удержу, слишком тяжелая.
— Но ты сам не удержишься!
— Тебе придется левой рукой держать меня за ремень.
«Карен сильная, но вряд ли удержит меня, если поскользнусь. Впрочем, выбора нет».
— А управление как же?
— Уж как-нибудь.
— Ладно, но давай немного поднимемся.
Харальд огляделся. Земли нет как нет.
— Согрей руки. Сунь их под мою шубу.
Он повернулся, все еще коленями на сиденье, и обхватил ладонями ее талию. Под шубкой она была в тоненьком летнем свитерке.
— Сунь их под свитер. Да-да, прямо на тело. Я не против.
Она была такая горячая! Он не убирал руки все время, пока они поднимались. Потом мотор зачихал.
— Горючее кончается, — вздохнула Карен.
Мотор выправился, но Харальд знал, что она права.
— Что ж, начнем!
Карен выровняла самолет. Харальд отвинтил крышку канистры. В тесной кабине, несмотря на сквозняк, противно запахло бензином.
Мотор засбоил снова. Карен вцепилась ему в ремень.
— Я тебя крепко держу. Не волнуйся.
Он открыл дверцу, выставил правую ногу, пододвинул канистру поближе. Выставил и левую ногу, пока еще телом оставаясь в кабине. Страшно было до ужаса.
Поднял канистру и во весь рост встал на крыло. Не следовало смотреть через край крыла вниз, на море, но он посмотрел и желудок скрутило тошнотой, едва канистру не выронил. Закрыл глаза, сглотнул и взял себя в руки.
Открыл глаза, велев себе ни за что не смотреть вниз. Нагнулся над отверстием бензобака. Ремень, за который держала его Карен, впился ему в живот. Наклонил канистру.
Лить ровной струйкой из-за движения самолета было трудно, но спустя некоторое время он приспособился, то наклоняясь вперед, то отклоняясь, надеясь на сильную руку Карен.
Мотор, поначалу чихавший, вскоре заработал нормально.
Отчаянно хотелось вернуться в кабину, но горючего должно хватить до земли. Бензин лился медленно, словно мед. Часть его унесло ветром, еще больше пролилось мимо, но в основном он все-таки попал в бак.
Наконец канистра опустела. Харальд выбросил ее, левой рукой с облегчением взялся за дверной проем, забрался в кабину и захлопнул за собой дверь.
— Посмотри! — произнесла Карен, показывая вперед.
Вдалеке, у самого горизонта, показалась темная полоска земли.
— Аллилуйя! — во весь голос завопил Харальд.
— Молись, чтобы это была Англия, — сказала Карен. — А то кто его знает, куда нас могло снести.
Время тянулось медленно, но темная полоска понемногу налилась зеленью и стала ландшафтом. Понемногу обозначились пляж, городские