с сестрой Йозефа, Карен, они близняшки. Между ними, Карен и Харальдом, что-то есть, какое-то чувство.
— С чего ты взяла? — поразился пастор.
— С того, как звучит ее голос, когда она о нем говорит.
— Мне ты об этом ничего не сказала!
— Ты бы не поверил.
— Пожалуй, ты права, — покаянно улыбнулся пастор.
— Значит, вы думаете, Харальд где-то в окрестностях Кирстенслота и Карен знает, где он? — спросила Хермия.
— Да.
— В таком случае мне нужно туда.
Пастор достал часы из кармашка жилета.
— Последний поезд уже ушел. Останься на ночь, а утром я доставлю тебя к первому парому.
— Как это возможно, что вы так добры? Ведь из-за меня погиб ваш сын! — тихо, почти что шепотом выговорила Хермия.
— Бог дал, Бог и взял, — отозвался пастор. — Благословенно будь имя Господа.
Глава 26
«Шершень» был готов к полету.
Харальд установил провода, которые добыл в Водале. Последней его серьезной заботой стала прохудившаяся шина. Воспользовавшись домкратом от «роллс-ройса», он приподнял самолет, снял колесо и, доставив его в ближайший гараж, заплатил механику за работу. Кроме того, придумал, как можно дозаправиться в воздухе: придется вынуть стекло из окна кабины и через него дотянуть шланг до отверстия бензобака. И наконец, расправил крылья и специальными стальными штырями укрепил их в позиции для полета. Теперь самолет заполнил собой всю ширину церкви.
Он выглянул из окна. День был тихий, с легким ветерком и сквозными низкими облаками, которые помогут спрятать «шершень» от люфтваффе.
Сегодня они взлетят. Живот сводило от беспокойства, стоило ему об этом подумать. Даже полетать над Водалем в тренировочном «мотыльке» выглядело приключением, от которого волосы дыбом. А теперь он намерен тысячу километров пролететь над открытым морем!
Самолет такого типа задуман, чтобы лететь, не удаляясь от берега, и в случае неполадок спланировать на землю. Таким образом, маршрут отсюда до Англии следовало проложить над береговыми линиями Дании, Германии, Голландии, Бельгии и Франции. Но они с Карен полетят прямо в море, подальше от стран, оккупированных нацистами. Если что не так, садиться им будет некуда.
Харальд раздумывал над этим, когда в окно проскользнула Карен с корзинкой в руке, словно Красная Шапочка. У него сразу потеплело на сердце. Весь день, работая над самолетом, он думал о том, как они целовались сегодня утром, после кражи бензина, и то и дело прикасался к губам, чтобы оживить воспоминания.
Карен посмотрела на самолет и выдохнула:
— Вот это да!
Такая реакция была ему очень приятна.
— Хорош, правда?
— Но в таком виде ты не выведешь его через дверь.
— Знаю. Придется сложить крылья, а снаружи опять расправить.
— Так зачем ты расправил их здесь?
— Для тренировки. Второй раз я справлюсь с ними быстрее.
— И за сколько управишься?
— Не знаю.
— А солдаты? Если они нас увидят…
— Они будут спать.
— Значит, мы готовы, правда? — торжественным тоном проговорила она.
— Готовы!
— И когда полетим?
— Конечно, сегодня!
— О Боже!
— Если выжидать, только увеличишь шанс, что нас обнаружат еще до того, как мы взлетим.
— Я понимаю, но…
— Что?
— Наверное, я не ожидала, что это случится так скоро… — Она вынула из корзинки сверток и рассеянно подала ему. — Вот тебе холодное мясо.
— Спасибо. — Он внимательно на нее посмотрел. — Ты ведь не передумала, нет?
Она решительно затрясла головой.
— Нет. Просто вдруг вспомнила, что уже три года не правила самолетом.
Он подошел к верстаку, выбрал небольшой топорик и моток крепкой веревки, уложил их в ящик под приборной доской в кабине.
— Зачем это? — поинтересовалась Карен.
— Если свалимся в море, думаю, самолет потонет — мотор ведь тяжелый, — но крылья, когда они сами по себе, останутся на плаву. Так что если сумеем их отрубить, можно будет связать их вместе, и получится плот.
— Это в Северном-то море? Да мы сразу замерзнем.
— Все лучше, чем утонуть.
Ее передернуло.
— Ну, тебе видней.
— Еще хорошо бы печенья и пару бутылок с водой…
— Я возьму на кухне. Кстати про воду… мы пробудем в воздухе гораздо больше, чем шесть часов.
— И что?
— А писать как?
— Откроем дверь и будем надеяться на лучшее.
— Да, тебе хорошо!
— Ну извини! — ухмыльнулся он.
Она огляделась и нашла пачку старых газет.
— Вот, сунь их куда-нибудь.
— Зачем?
— Вдруг мне приспичит…
— Что-то я не пойму… — вскинул он бровь.
— И моли Бога, чтобы не довелось понять.
Он послушно положил газеты на сиденье.
— А карты у нас есть? — спросила Карен.
— Нет. Я решил, что мы просто полетим на запад, пока не долетим до земли, и земля эта будет Англия.
Карен покачала головой.
— В воздухе довольно трудно понять, где ты находишься. Я несколько раз терялась, просто летая