подготовленных аэродромов. Да и летать особо некуда.
Но на "Боинги "у меня были свои планы. С "Адмиралом Колчаком" я наигрался вдоволь, душа требовала более быстроходного судна и я планировал использовать двигатели самолетов для постройки экраноплана. Что такого? Совместно с японцами такой проект был более, чем возможен! А вокруг нас — еще целая планета, неизведанная, полная тайн!
Пока американцы сопротивлялись, скаги успели сжечь еще и добрую часть их посевов пшеницы. Это и решило вопрос.
Кампания была трудной и не без потерь. Мы далеко углубились во вражескую территорию, встречая лишь незначительное сопротивление. Но на рассвете третьего дня к нашему лагерю со всех сторон галопом устремилось более пятидесяти тысяч всадников! Я и подумать не мог, что у коричневых такой перевес сил!
Поставив броневики кольцом, включая восстановленный и намотавший еще несколько тысяч километров многострадальный БТР-80, мы открыли огонь. Но скаги неслись на нас черной лавиной. Мы не успевали перезаряжаться! Безумная отвага чертей наводила ужас, а их живучесть казалась просто невероятной! Я своими глазами видел, как один из них даже после того, как ему оторвало руку вместе с плечом, продолжал, сжимая уцелевшей рукой обсидиановый нож, царапать обшивку броневика, пока американец не прикончил его выстрелом в голову.
Мы отбросили первую волну, за ней последовала вторая. Степь почернела от крови. Подоспели самолеты, но к тому времени все так смешалось — кони, люди, что залпы авиационных орудий скорее навредили бы нам, чем скагам.
Битва длилась до ночи. Я уже десять раз подумал, что три "Боинга" — слишком малая плата за заварушку, в которую мы оказались втянуты. Чертям удалось поджечь несколько машин. Но под покровом темноты уцелевшие скаги бежали и больше не возвращались. Несколько американских броневиков бросились в погоню — позже мы нашли их. Разодолбанные, раскуроченные, разобранные почти по болтику с изувеченными, обезображенными трупами. Даже Джейнс, командовавший американскими войсками, не смог с уверенностью сказать, какому количеству человек принадлежат останки в той или ной машине.
А после битвы на поле брани пришли другие враги — саблезубы. Привлеченные запахом крови, обезумевшие от такого ее количества, сотни хищников были не прочь сделать и нас своей пищей. Пришлось принять еще один бой.
Два последующих года прошли относительно мирно. Американцы все больше замыкались в себе. Наши контакты свелись только к торговле и не более того. Даже британцы участвовали в совместных с нами исследовательских экспедициях. Хотя… в большей степени их привлекал мой… то есть наш экраноплан "Юрий Гагарин", развивающий скорость до четырехсот пятидесяти километров в час! На нем мы совершили первое кругосветное путешествие.
А еще американцы сохранили глупые предубеждения против скагов. У нас с туземцами складывались наоборот замечательные отношения — многие из них жили и работали в наших городах, многие люди жили и работали в Скагаранском Халифате. Мы занимались образованием и просвещением чертей. И даже больше — в городе скагов патриарх Илья заложил православную церковь!
И вот настал день, когда снова заговорил оружие. Повод был пустяковым. Американцы накормили Ксицы горчицей. Не знаю уж, как сын Коноша оказался на их территории, факт тот, что юный скаг заметил, что земляне намазывают горчицу на хлеб тонким-тонким слоем. И поинтересовался, что это за лакомство такое диковинное. Понятно, что янки не желали зла. Просто неудачная шутка. Так или иначе, кто-то поведал, что горчица — очень редкое и дорогое лакомство, доступное далеко не каждому землянину. Но для такого уважаемого скага, как хыр Ксицы, сына Великого Хана, ничего не жалко. И угостили его целой столовой ложкой горчицы.
Я не знаю, меня там не было, но Конош рассказывал, что сын прискакал весь в мыле и пожаловался, что американцы изрезали его язык тысячей ножей. Так появилось еще одно правило в Заветах Предков, запрещающее скагам употреблять пищу безрогих. Наказание не было прописано, там никакого сожжения на костре или еще чего в таком роде, считалось, что черт, отведав земной еды, сам себя наказал.
Вот тоже головой нужно думать, прежде чем такие номера откалывать. Был бы на месте Ксицы любой рядовой воин — происшествие осталось бы незамеченным. Но тут же сын Багыра! И тут, как говорится, понеслась.
Десяток скагов, включая Катора — сына жены дяди брата мужа сестры отца Великого Хана, отправились к американцам за извинениями. Потребовали-то сущую малость — полсотни топоров и сотню лопат. Понятно, что железных. Янки ответили, что сейчас угостят чертей железом, только не тем, на которое они рассчитывают, а тем, что из стволов вылетает. Катор схватился за нож, земляне — за автоматы.
В итоге стычки трое инопланетян погибли, пятеро получили ранения и были захвачены в плен, в том числе и Катор. Двух оставшихся, предварительно попинав и отняв конец, отпустили восвояси с посланием для Коноша. Мол, они тут, в Новых Американских Штатах, круче Пика Грачева и не собираются не перед кем извиняться.
Да, после всего, в изложении Джейнса, история звучала совсем иначе. Дескать, произошел несчастный случай, приведший к смерти троих чертей. А тех пятерых и вовсе никто насильно не удерживал — им оказывали медицинскую помощь.
Правда, те двое, которых послали к Великому Хану, добрались до моста через Енисей, где находилась наша маленькая погранзастава и рассказали начальнику свою версию событий.
Тот, чтобы разобраться на месте, сел вместе со скагами в джип — уже полностью отечественный, японского производства, и пересек пограничную реку. За что жестоко поплатился — американцы расстреляли и автомобиль, убив начальника заставы и обоих чертей. По счастливой случайности именно на этой заставе хранился после войны трофейный миномет, добытый в свое время у Захарова. Как позже сказал Семенов, он каждый день собирался перевезти его в Верхнезаводск, да не доходили руки. Взбешенные пограничники ответили минометным огнем, превратив в развалины ферму на американском берегу.
Дальнейшие события последовали с невероятной быстротой. Как только пришел сигнал с поста, мы собрали экстренное заседание парламента. Через час разведчики сообщили, что стучат боевые барабаны скагов и на всей территории чертей поднимаются дымовые столбы сигнальных костров. Каким-то чудом Конош уже знал обо всем и собирал воинов. А еще через час позвонили из Приморска — его обстреливал американский эсминец. "Адмирал Колчак" и "Генерал Деникин" завязали с ним артиллерийскую дуэль.
Дядя отдал приказ о всеобщей мобилизации, колонна броневиков выстроилась к походу на Клинтон-Сити, самолеты, заправленные и с полным боекомплектом рулили на взлетные полосы… и тут снова вмешались японцы. Они всего лишь щелкнули рубильником, обесточив американское побережье. Янки сопротивлялись еще минут десять. А затем, связавшись с