Читать интересную книгу Статьи из газеты «Труд» - Дмитрий Быков

№ 38, 5 марта 2009 года

Настя Приходько, Советский Союз

времечко Быкова

Конкурсу «Евровидение» в России, Бог весть почему, придается исключительное значение. Почему-то нам очень надо выиграть «Евровидение», хотя эстрада — не главная отрасль нашей культуры. Конкурс проходит у нас, в Москве, и тут уж надо побеждать кровь из носу, как если бы речь и впрямь шла о чем-то судьбоносном; лично мне куда больше понравилась бы аналогичная суета вокруг кино — наши картины давно уже не попадают в конкурсы главных фестивалей. Но раз уж нам приходится драться на чуждом для нас поле, хоть и на своей территории, Россию впервые за многие годы можно поздравить с безупречным выбором.

Победа Анастасии Приходько — вещь полуслучайная, как почти все великое; украинская победительница «Фабрики звезд» досталась нам по принципу «На тебе, Боже, что мне негоже». Украина ее отвергла, Россия стремительно подхватила. Почему вдруг украинское жюри не допустило Приходько до финала, разбираться скучно. Кажется, на Украине наступила ситуация, которую Солженицын применительно к русской революции назвал воронкой: все стороны делают худшие ходы, втягивая себя в ложные противостояния. Как бы то ни было, протеже Константина Меладзе, исполнительница нескольких его песен, Настя Приходько была срочно включена в российский конкурс и выиграла его.

Уже раздались вменяемые голоса — о том, что Россия на этот раз выступит как империя, и это только к лучшему: девушка украинская, стихи (частично) — тоже, автор их, Диана Голде, — эстонка, композитор и продюсер — грузин, тематика традиционна для славянского фольклора (жалоба маме на неверного возлюбленного). Плюс у Приходько действительно мощный голос, плюс она молода, плюс держится на сцене без суеты и звездной вальяжности — в общем, идеальная ситуация. Оппоненты тоже не молчат: шоумен Сергей Стиллавин, пошляк каких мало и патриот каких вообще нет, в своем блоге вылил ушат помоев и на российскую кандидатку, и на жюри. Иосиф Пригожин посетовал на то, что победила песня на украинском, а это не имеет отношения к России (продюсируемая им Валерия пела на английском, и это, видимо, имеет). Концепция вероятного противника меняется вместе с масштабом отечества: раньше у нас главным врагом был Запад, теперь только до Киева и дотягиваем.

Я никогда не был фанатом «Евровидения» и полагаю, что России надо побеждать в более серьезных номинациях, но на этот раз буду болеть за Приходько хотя бы потому, что считаю культурное пространство бывшего СССР самым интересным и успешным, что в нем было. От имени этого культурного пространства и выступает Приходько, и думаю, ей повезет. Россия покажет себя не ксенофобской или прозападной, не обиженной или напыщенной, а всевместительной, щедрой и притом не теряющей лица. Авось подаренная Биланом цепочка окажется для Насти Приходько счастливой и поможет ей одолеть Патрисию Каас, которая вообще непонятно что делает на конкурсе старлеток. Про экс-солистку «Виа-Гры», отобранную украинцами, уже не говорю: кажется, настала их очередь совершать всевозможные ошибки и винить в этом всех, кроме себя.

№ 41, 12 марта 2009 года

О пользе публичности

времечко Быкова

Правительство РФ, продолжая печься о народной нравственности, внесло в Госдуму законопроект, согласно которому штраф за публичное распитие алкоголя возрастает в 10 раз — с 500 до 5 тысяч рублей. С запретом на употребление алкоголя в общественных местах лично у меня связано много радостных воспоминаний. Нет ничего приятнее, как остограммиться на свежем воздухе в уютном московском дворе. Вот так мы расположились как-то лет десять назад с другом-поэтом, открыли, как сейчас помню, «Рябину на коньяке» и сделали по глотку. После чего стремительно нарисовался сержант милиции и сказал, что сейчас поведет в отделение.

«Ой! — искренне огорчились мы. — Но мы же не публично! Здесь никого нет». «Общественное место, — сказал он. — Можно не ходить в отделение, но тогда надо штраф».

А надо сказать, что на «Рябину на коньяке» плюс плавленый сырок ушло практически все.

«Денег нет», — сказали мы честно. «Тогда пошли», — вздохнул сержант, и мы пошли. Это был чудесный московский двор в самом центре, и пока мы шли в отделение, нам, конечно, встречались разные люди. Сначала из своего подъезда вышел с мусорным ведром известный драматург и сценарист П. «Ой, Дима! — обрадовался он. — Вы ко мне?» — «Нет, Георгий, я в отделение», — признался я. «За что?» — «Да вот они распивают тут», — пояснил сержант. «У вас осталось?» — уточнил сценарист. «Ну я с вами!» Ему стало очень интересно. Он, наверное, захотел нас вставить в сценарий… Все присоединялись к нам и шли в отделение. Там, на Новослободской, живет много писателей, несколько журналистов и один знаменитый художник-фотограф, и человек пять нам встретились, и все они хвостом шли за сержантом, и на нас уже оглядывались. Сержант, однако, был тверд. Он твердо рассчитывал на штраф, периодически останавливался и спрашивал: «Платить-то будем?» «Так нету же», — отвечал ему нестройный хор.

Скоро мне показалось, что он водит нас кругами, как Моисей по пустыне. Только тот ждал, пока выветрится рабство, а этот — материализации 500 рублей. Но они никак не возникали, и наконец он сказал: «Ладно, в другой раз не пейте…» И мы пошли к сценаристу П. допивать «Рябину на коньяке».

То есть наказание за публичное распитие уже и тогда было абсурдом, а сейчас вдвойне, потому что в стране есть куда более серьезные проблемы. Они и тогда были, но теперь количество публично совершаемых гадостей непропорционально возросло. Например, дикторы крупнейших федеральных каналов почти каждый вечер публично врут, публицисты с мандатом на буйство почти ежедневно публично хамят приличным людям, а про количество растрат и преследований за убеждения, совершаемых публично, я из деликатности молчу. Так что смысл у предлагаемого штрафа может быть только один — сугубо прагматический: видимо, они там рассчитывают, что скоро у нас кончатся деньги на забегаловки, и тогда мы вынуждены будем, как 10 лет назад, пить по скверам… И тогда из кустов появится милиция и отберет у нас в бюджет страны 5 тысяч рублей, и кризис преодолеется сам собой.

Другой логики я в этом решении не усматриваю. Но если выбирать между штрафованием пьющих и сокращением нецелевых расходов — первое, несомненно, выглядит лучшей антикризисной мерой.

№ 46, 19 марта 2009 года

Русский биатлон

времечко Быкова

Оле Бьорндален, норвежский биатлонист, которому на пхеньянском этапе чемпионата мира в Южной Корее вручили спорную золотую медаль, получил из России письмо с анонимной угрозой. Норвежская сборная, понятно, забеспокоилась: Бьорндален — самый выдающийся биатлонист в истории, обладатель всего «золота» Солт-Лейк-Сити и вообще национальный герой. Министр спорта Ханты-Мансийского автономного округа Виктор Майгуров выразил готовность немедленно обеспечить норвежскую сборную по биатлону надежными личными охранниками, но герои спорта лишь улыбнулись и отказались. Во-первых, они и сами здоровые ребята, неплохо бегающие и стреляющие, а во-вторых, если вестись на каждую анонимную угрозу, не останется времени ни бегать, ни стрелять.

Любопытно, однако, что именно вокруг биатлона кипят сегодня такие страсти: я отлично помню времена, когда этот вид спорта, считался маргинальным и экзотическим. Безумную популярность биатлона объяснить трудно, хотя задним числом всегда обнаруживаются какие-то предпосылки. Ну, например: современному человеку приходится делать как минимум два дела одновременно. Руководить и воровать, бороться за мир и взрывать противника, заниматься сексом и разговаривать о делах по мобильному телефону. Жизнь такая — все одновременно, иначе никаких суток не хватит. В результате спорт, в котором надо одновременно бегать и стрелять, превращается в глобальную метафору сегодняшней жизни как таковой. Другое объяснение: биатлон очень зрелищен, особенно по телевизору. В одной половине экрана у тебя лицо стрелка, сосредоточенное и напряженное, а в другой — мишень, и ты сразу видишь, сколько он там на ней выбил. Потом, огромное поле для изучения национального характера: скандинавы долго думают, целятся, бегают быстро, а стреляют медленно. Американцы — наоборот. А наши — когда как. Интересно бы посмотреть на негров, но негров, занимающихся биатлоном, я еще не видел.

Впрочем, это объяснения не универсальные. Много дел сразу делают и пятиборцы, результат виден и у обычного стрелка, и, допустим, в дартсе. Думаю, главная притягательность биатлона — в его близости к природе, в том числе и к человеческой; в древнем инстинкте охоты, в любовании чужим азартом. Не зря самая популярная картина Брейгеля — «Охотники на снегу». Лыжники с винтовками сегодня в центре общего внимания, а хоккеисты, кажется, отступают на второй план. Про фигурное катание и не говорю — звезды шоу-бизнеса вытеснили профессионалов; в литературе, кстати, то же самое.