яблоки, смотреть, как закатное солнце облизывает склоны Лосиного Утеса.
Откуда она это взяла — не понятно, но, когда запрокинула голову кверху безошибочно нашла нужное место. Там среди веток уныло свисала ветхая серая тряпка.
За поворотом, после тяжелого дуба должен быть спуск к роднику, притаившемуся среди каменной насыпи…
Вывернув, она увидела эту насыпь и уловила едва различимое журчание воды.
Ее трясло. Видения и образы накатывали один за другим, душили своей реальностью и необратимостью.
Откуда она все это знала? Откуда у нее воспоминания о месте, в котором никогда не была?
Сердце болезненно сжималось, и в ушах стремительно нарастал шум. А когда они выбрались к подножью горы, оно и вовсе перестало биться.
От старой башни осталась лишь груда камней, и самая широкая из трещин в земле, уходила под ее основание, три разбитые ступени вели к темному провалу, уводящему внутрь скалы.
То самое место из сна, только постаревшее и одичавшее.
— Жуть какая, — прошептала Доминика, прячась за спиной своего кхассера, — здесь такая чудовищная пустота.
В ответ, не разжимая зубов, Маэс едва слышно произнес:
— Мы здесь не одни.
Снег кругом был нетронутым, и только на ступенях четко отпечатались чужие следы, возникшие будто из ниоткуда
* * *
— Будь с ними, — приказал Маэс и направился к пролому.
На ступенях он присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть следы. Мужские, взрослые. Он прикоснулся к ним пальцам, чувствуя, как разгоняется кровь в венах, потом выпрямился, вглядываясь в темноту.
В пещере могло ждать, что угодно. Она могла быть маленькой, размером с хлев, а могла оказаться как разветвленная паутина, состоящая из десятка ходов. Соваться туда было как минимум глупо.
Уперевшись ладонью в камень у входа, Маэс громко позвал:
— Хозяин!
В ответ тишина.
— Встречай, гости пожаловали.
Склонив голову, он слушал то, что происходит внутри.
Шорох. Хриплый вдох. Сдавленный писк и следом шипучее «тс-с-с».
Следом едва различимые шаги, настолько тихие, что человек бы не услышал. Слабый поток воздуха. Будто в глубине кто-то выдохнул…или взмахнул крыльями.
— Невежливо людей на пороге держать. Выходи…Или мне самому зайти?
Его собственный зверь был готов вырваться на волю в любой момент, но Маэс держал его, не позволяя лишний раз дернуться. Силу использовать он всегда сумеет, но хотелось решить проблему словами.
Снова тишина.
— Я знаю, что ты там, — твердо произнёс император, — Не бойся, не тронем.
Забыв об осторожности, Мелена шагнула вперед и, вытянув шею, пыталась рассмотреть, что же происходит во тьме. Она столько раз видела это место во сне, и всегда просыпалась, потому что на нее кто-то нападал.
И вот она здесь и ощущение опасности зашкаливает.
Еще шаг…
— Ну-ка стой, — Брейр схватил ее за руку, — куда прешь?
Маэс отвлекся на эти слова. Обернулся, взглядом впиваясь в взволнованную пленницу, и в тот же момент из пещеры на него бросилась серая крылатая тень. Оскаленная пасть метила в горло, когти-кинжалы в сердце.
Действуя на чистых инстинктах, император плавно отклонился назад, пропуская нападающего, и по касательной ударил в открывшийся бок, отшвыривая на середину поляны. Зверь кубарем прокатился по снегу, зарываясь в него с головой.
Мел только и смогла рассмотреть бежево-серые крылья и пятнистую шкуру. Не такую, как у Брейра, а палево-дымчатую, с темным ремнем по спине и светлым брюхом.
Обескураженный ударом хозяин пещеры зарычал и вскочил на ноги, являя себя во всей красе.
Хвост у него был короткий, а на ушах торчали кисточки. Ростом он был едва ли до холки барсу, а против тигра и вовсе казался котенком.
Рысь. Не очень чистая, местами облезлая и подозрительно тощая.
Брейр благоговейно выдохнул, Доминика тихо пискнула, Маэс смотрел жадно и пристально, будто перед ним был самый ценный приз. И только Мелена содрогалась от отвращения, глядя, как тот припадает на передние лапы, словно кот, охотящийся на мышь.
Она видела его первый раз в жизни, но ненавидела так, что ее ненависти хватило бы на все королевство. Ненавидела всего, полностью. Каждый сантиметр тела, начиная от мерзких кисточек и заканчивая куцым хвостом, каждое пятно на шкуре. Ненавидела так, будто он отобрал у нее что-то ценное, что-то без чего нельзя жить.
— Мы тебя не тронем, — повторил император, примирительно поднимая кверху обе руки, — обернись.
Вместо ответа зверь снова бросился на него.
Маэс опять увернулся, проскочив под лапой с растопыренными когтями. Рысь взревел, на ходу разворачиваясь и бросаясь следом. Маэс рванул к скале, с разбегу взлетел по отвесной поверхности, оттолкнулся и, перекувырнувшись, приземлился за спиной раздраженного сопротивлением зверя. И начал пятиться, разведя руки в стороны, будто дразнил.
Мелена не могла оторвать от него взгляд. С затаённым восхищением ловила каждое движение, настолько завораживающе сильное и уверенное, что захватывало дух.
Этот мужчина был совершенен.
Она всегда любила силу и мастерство, у императора они были на таком уровне, что хотелось любоваться не отрываясь. Она впервые видела его в бою. Хотя это был и не бой, а танец. Император кружил возле рыси, не подпуская близко и не причиняя вреда. Выматывал.
И это было так волнующе, что она забывала дышать.
Ненормальная!
Именно такая мысль неотступно билась у него в висках. Ее взгляд отвлекал, проникал под кожу и распалял. Эти эмоции, как на ладони — они обжигали, будили в нем темное. Хотелось победы — для нее, притащить бездыханное тело, добычу к ее ногам. Что угодно, лишь бы ощущать этот жар, бьющийся в груди.
Так и должно быть? Если да, то у него большие проблемы.
Рысь бросался словно одержимый. Рычал, бешено вращал обезумившими глазами, из его пасти хлопьями падала серая пена. Он понимал, что с ним играют, но сколько бы не бился, не мог добраться до противника и это выводило его из себя еще больше.
— Что-то с ним не так, — прошептала Доминика.
Брейр кивнул. Первоначальная радость от того, что нашли представителя последнего клана уже рассыпалась, и на ее место пришло мрачное недоумение:
— Он будто одичал…
Мелене было плевать, одичал он или просто свихнулся:
— Просто сломай ему хребет! — Жестко произнесла она, — потом, если потребуется, вылечишь.
Рысь, до этого не видевший перед собой никого кроме Маэса, услышал и обернулся. Уставился на нее злющими, как у демона глазами и оскалился, а потом бросился.
И снова у нее зашлось сердце, и перед глазами яркой вспышкой полыхнула картина из прошлого. Те же глаза, та же стремительно приближающаяся пасть с диким оскалом, то же ощущение неминуемой смерти. По телу разлилась внезапная слабость. Она просто стояла, опустив руки вдоль