небосвод, на котором тихо мерцала небрежная россыпь звезд.
— Нашлась, — проворчал Брейр, когда в низкую земляную пещеру вошел Маэс, волоча под локоть Мелену.
— Соскучился? — нагло спросила она.
— Заткнись. Сядь. — император буквально силой усадил ее на затертое бревно, оставшееся здесь от предыдущих путников, как и небольшое, обложенное круглыми гладкими камнями кострище и внушительный ворох хвороста.
Мелена попыталась взбрыкнуть, но тяжелая ладонь опустилась на плечо, не позволяя подняться. Император кивнул Доминике, и та подсунула миску с едой.
— Ешь.
В животе было пусто и холодно, а незамысловатое варево, в котором плавали куски разбухшего вяленого мяса, картошка и бобы, пахло так вкусно, что бороться с соблазном не было сил. Да и смысла тоже. Поэтому Мел забрала миску и быстро, будто боялась, что отнимут, расправилась с ее содержимым.
После еды, к ней подошел Тхе’Маэс
— Руки.
Мел знала, что он собирается сделать, покорно подняла обе руки запястьями кверху, и наблюдала за тем, как она проворно их связывает.
— Боишься, что сбегу?
— Мы потеряли из-за тебя достаточно времени. Больше никаких сюрпризов.
На сон ей достался один из мешков, которые Андракийцы использовали при переходе через Драконьи горы. Ее устроили в самой дальней части пещеры, чтобы уж точно никуда не сбежала, а Ника спала ближе к кхассерам.
Они оба обернулись и устроились возле входа, полностью его перекрывая. Кто бы ни приходил на ночь в это логово, сегодня он не посмеет сюда сунуться, потому что здесь притаились гораздо более опасные звери
Глава 12
Им потребовалось еще полтора дня, чтобы добраться до Лосиного утеса. Еще издали Мелена заметила гору похожую на рога сохатого — три зубца на широкой лопате — и почувствовала болезненный укол то ли в живот, то ли в грудину.
Небо над утесом было странным. Не серым, как в пасмурный день, и не бледно голубым с отсветами холодного зимнего солнца, а дымчато-бежевым, будто грязным. И чем ближе они подлетали, тем сильнее чувствовался запах гари и горечи, от которой сначала защипало глаза, а потом начало чесаться в горле.
Дым становился все плотнее, и вскоре сквозь него уже нельзя не получалось рассмотреть, что происходит на земле.
Мелена натянула край плаща на лицо, чтобы хоть как-то укрыться, но все равно то и дело заходилась в кашле, вдобавок начало шуметь в голове. Маэс пару раз сбился с размеренного ритма, громко хлопнув кожистыми крыльями, а державшийся неподалёку барс то и дело фыркал, и чихал.
Наконец, император раскатисто зарычал и спикировал на свободную поляну, а следом за ним опустился и пятнистый прихвостень. Они оба обернулись, стоило только коснуться земли.
— Какая гадость, — Брейр снова закашлялся.
Ника, замотанная шарфом по самые глаза, что-то неразборчиво пробухтела. Никто ничего не понял. Тогда она стащила с лица самодельную маску и быстро протараторила:
— Я вас всех держу. Яд не причинит вреда. Но убрать неприятные ощущения мне не по силам.
— Пешком пойдем. У земли дым не такой плотный.
Маэс был прав. Стоило им только спуститься, и дышать стало гораздо легче. Да и видимость здесь была лучше — легкое марево, вместо плотной завесы.
Дальше они двинулись пешим ходом и, миновав жидкий пролесок, спустились к мирно дымящим болотам. Снега тут не было. Пожухлая прошлогодняя трава, бурым ковром устилала открытую землю, а чуть дальше начинались кочки да впадины.
— Обойдем?
— Старый пропойца сказал, что обходного пути нет, — Маэс указал вперед, — болота берут простираются на десятки километров и берут утес и прилегающие территории в огромное кольцо. Нужное место где-то там.
Нетерпение гнало его в перед, но болото было коварным и норовило засосать путников в свое пылающее нутро.
Вонь здесь стояла жуткая, как и жара. Хотелось скинуть с себя тяжелую одежду, ну или хотя бы расстегнуть верхние пуговицы, но никто этого не сделал. Путники, наоборот, все сильнее кутались, закрывая лицо, и по возможности не дышали.
Мелена с трудом перескакивала с кочки на кочку. Дело не в усталости или страхе, просто жгучие слезы сами катились по щекам и от этого было ни черта не видно. Иногда она чувствовала, как нога соскальзывает в пышущее жаром нутро болот, но каждый раз крепкая мужская рука хватала за шкирку, не позволяя упасть. В другой ситуации Мел бы была благодарна за помощь, но сейчас не испытывала ничего кроме глухой ярости.
Зачем ему потребовалась эта вонючая дыра? Сидел бы в Асолле, наслаждался своей жестокой победой! Чего он тут хочет найти?
Этого Мелена понять не могла, и объяснять для чего это путешествие было нужно, никто не собирался. Оставалось только покорно идти следом, надеясь, что Трехликая не позволит сгинуть в дымящих болотах.
Сколько длился это переход она ответить не могла. Если сначала еще пыталась что-то контролировать, то потом сконцентрировалась только на том, чтобы не шагнуть куда не надо. Может, они провели в болотах час, может пять — не понятно. Время слилось в одну вязкую, наполненную горечью реку
Когда под ногами снова оказалась твердая земля, Мел была готова опуститься на колени и целовать ее, но радоваться было еще рано. Несмотря на то, что тлеющие болота оказались позади, воздух все равно был горьким и едким, и стоило только повязке хоть немного сползти, как накрывал тяжелый кашель. Иногда выворачивало чуть ли не до тошноты.
Проклятый кхассер! Чтоб ему пусто было! Что можно найти в этих мертвых землях кроме собственной погибели?
Мел постоянно чувствовала невесомое, словно крыло бабочки, прикосновение Доминики. То, что целительница не дремлет — немного успокаивало. Если бы не она, то их путешествие бы закончилось едва успев начаться.
По мере того, как они отходили от тлеющих торфяников, дышать становилось легче, однако картина вокруг становилась все более удручающей. Во все стороны, насколько хватало взгляда, уходил сгоревший лес. Мертвые стволы деревьев торчали из земли зловещими черными иглами, земля тоже была черной, и на ней то тут, то там светились снежные прогалины. Но не белые, а буровато-серые, пропитанные копотью.
Жуткое место. Ни птиц, ни зверей. Даже ветра и то не было. Все запахи перебивала вонь ядовитой гари. Все звуки тонули в мертвой тишине.
Вскоре они вышли к едва примерзшей реке. Пить хотелось нещадно, но стоило сделать шаг к берегу, как Маэс остановил:
— Даже не думай, — с этими словами сунул ей в руки флягу, а сам вышел вперед, пытаясь увидеть хоть намек на бывшую деревню.
Увы, кругом было пусто.
Он пытался вспомнить с какого ракурса видел деревню в зеркале