чем пользы!
Он посмотрел на Баррена в поисках помощи. Старик должен знать, как управлять такой гарпией. Но он видел, как выражение лица Баррена сменилось с неодобрения на крайнее потрясение.
Фермер подождал, пока Луна перестанет смеяться, и спросил:
— Ты знаешь, как ухаживать за полем?
— Я кое-что знаю, — ответила она, все еще дико улыбаясь. — Для меня было бы величайшей честью, если бы вы позволили мне исправить то, что этот человек сделал с вашей бедной землей.
— Что ты хочешь сделать? — теперь пришло время, чтобы челюсть Баррена отвисла, когда он смотрел, как молодая женщина Лютера встала на колени перед его стулом.
— Я знаю, что эта зима будет тяжелой. Я видела это в глазах белых сов, вернувшихся слишком рано. Дятлы делят гнёзда, а это, уверена, вы знаете, знак долгой и холодной зима. Пожалуйста. Позвольте мне сделать это, чтобы Лютер перестал бояться, что вы и ваша семья будете голодать.
— Мы уже получили нашу еду на этот год, — сказал Баррен, хотя мужчина был явно ошеломлен.
— Тогда я позабочусь о том, чтобы в следующем году у вас было достаточно, — она погладила его колено и встала.
Лютер положил ладонь на плечо Баррена, и они вдвоем наблюдали, как она задрала юбки между ног, заправила их за пояс и подошла к плугу. Будто она знала, что делает. Будто ей было все равно, что леди так не делают. Леди не должны знать, как это сделать.
Фермер Баррен открыл рот, закрыл его, а затем позволил ему снова открыться, пока она пристегивала себя к плугу.
— Она не будет делать то, о чем я думаю.
— Думаю, собирается, — пробормотал он.
И она пошла. Удивляя его снова.
Луна оперлась на металлические наплечники плуга и зашагала по полю. Будто плуг почти ничего не весил. Она шла по потемневшей земле, волоча плуг за собой, и Лютер не понаслышке знал, как это трудно. Он сильно потел к концу первого ряда, который вырезал, а она двигалась вдвое быстрее.
— Кто эта женщина? — спросил его Баррен, глядя на Лютера так, словно увидел привидение. — Это не какая-то юная штучка, которую вы нашли на званом обеде. Не так, как это представляют горожане.
— Это долгая история, старик.
— Лучше расскажите мне. Потому что остальные люди здесь думают, что вы размякли, а я ожидал, что она будет стеклянной статуэткой, вцепившейся в вас своими когтями. Господи, Лютер. Ты нашел в жены древнюю воительницу и ни разу не рассказал мне о ней.
Он не знал, что сказать по этому поводу, но знал, что мог доверять старику. Из всех в этом городе или даже в его доме он был единственным, кто не позволил бы раскрыться ни одной из тайн Лютера.
Кроме одной.
Но, если он сможет рассказать фермеру Баррену всю историю, то у него будет меньше поводов беспокоиться. Вес упадет с его плеч, и на этот раз он станет немного легче.
Лютер сел рядом со своим старым другом и позволил всей истории сорваться с его языка. Он не скрывал подробностей, даже самой неловкой части, которая заключалась в том, что его ложь превратилась в правду. Он считал ее одной из самых удивительных женщин, которых он когда-либо встречал. Жизнь без нее теперь казалась ему скучной, и он не знал, как ей об этом сказать.
Не совсем. Он и раньше ухаживал за женщинами, но это была не просто женщина. Она была первой, которую он хотел сохранить.
Как только Лютер закончил рассказ, Баррен покачал головой, а затем снова посмотрел на молодую женщину, которая почти закончила пахоту.
— Все это ради такой девушки, как она? Я понимаю, почему ты запутался, мой мальчик. Но я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.
— Какой? — он отчаянно хотел, чтобы кто-нибудь сказал ему ответ. И нет, он не знал, как правильно поступить.
— Я бы сделал все возможное, чтобы удержать ее, Лютер. Она из тех женщин, которых больше не встретишь. Если ты потеряешь эту, она уйдет навсегда.
Черт. Он надеялся, что ответ не будет таким.
Но когда он увидел, как она отцепилась от плуга и помахала им двоим, как солнце отражалось от рыжих кудрей на ее голове и от пота, покрывавшего ее руки, он понял, что старик был прав.
Чего бы ни стоило. Он сделает что угодно, чтобы удержать ее.
ГЛАВА 21
Она знала, что лучше не хвататься за сельскохозяйственное оборудование и не работать как лошадь. Хотя она была бы идеальной женой для фермера, она определенно не подходила на роль жены графа. Но прошло так много времени с тех пор, как она делала что-то, используя тело. Отжимания в комнате не помогали сохранить мышцы рук.
Плуг тянул ее назад, а ноги толкали вперед. Ей казалось, что она, наконец, работает впервые с тех пор, как приехала сюда. Ее ноги горели. Ее легкие болели. И это было лучшее чувство, которое она испытывала за очень долгое время.
Так что к тому времени, когда она закончила, Луне было все равно, что она их потрясла. Ей было все равно, если мужчины называли ее ведьмой и доказывали, что ее нужно выслать отсюда в цепях. Она снова почувствовала себя собой.
Подойдя к ним, она уперла руки в бедра и посмотрела на них. Их потрясенные лица говорили о многом.
— Что? — спросила она. — Почему вы двое не можете закрыть рты?
Фермер ответил ей первым и был слишком довольным:
— Никогда в жизни не видел, чтобы женщина так поступала. Вы впечатляете, мисс…
— Винчестер, — подсказала она. — Меня зовут мисс Винчестер.
— Что ж, мисс Винчестер. Я бы легко нанял вас работать на меня, если бы этот молодой человек уже не забрал вас. Вы были бы прекрасной женой для кого-то вроде меня, но, думаю, вы больше подходите такому мужчине, как он, — фермер посмеялся в кулак. — Возможно, я слишком стар для вас, хотя, если честно, мне не нравится об этом думать.
— Вы не такой и старый. Возраст — это состояние души, — конечно, она была слишком добра к старику. Но он был милым и заботливым, а таких в наши дни было мало.
Она всегда будет любить людей, которые обрабатывают землю. Они напоминали ей о матери и о хороших днях, когда она часами была на солнце, в окружении зелени и приятных запахов. Если бы