счастливой, она могла забрать из этой комнаты тысячу других вещей, а он клялся бы всем вокруг, что понятия не имеет, куда что-то уходит.
Она была счастлива прямо сейчас, и это все, что имело значение.
— Наверное, нам следует вернуться внутрь, — пробормотала она. Но ее палец не отпускал его. — Спасибо, что пришел за мной. Такое ощущение, что мы друзья, хотя у нас довольно бурная история.
Все внутри него сжалось.
— Мы друзья. Верно, Луна. Я нахожу тебя замечательной женщиной и считаю, что мне повезло, что ты провалилась сквозь мой потолок.
— О, — ее глаза расширились. — Хорошо. Я тоже рада, что ты мой друг, Лютер. Хорошо знать людей на высоких постах. На тот случай, если я снова окажусь в камере после того, как все это будет сказано и сделано.
Он никогда не позволит ей гнить в камере, что случалось со многими ворами. Но Лютер понял, что не собирался отпускать ее. Он хотел, чтобы она осталась здесь, с ним. С его нелепой семьей, пока она воровала драгоценности, и ему приходилось искать необычные способы вернуть эти драгоценности им на руки или шеи.
Эта ночь стала веселее, чем любая другая ночь, которую он мог вспомнить. Без этого он будет как без будущего, ради которого он отдал бы свою левую руку.
Она убрала руку от его, а затем пошла в толпу. Луна была на голову выше всех присутствующих, но все равно улыбалась с теплотой, которая всех очаровывала. Их больше не заботило, что она была высокой.
Им было важно, чтобы она смотрела на них. Говорила с ними. Уделила им внимание, чтобы они могли вернуться и заявить, что подружились с ней.
Но ночь должна была подойти к концу. Луна попрощалась в столовой, пока Лютер провожал свою семью. Все они ушли, некоторые покачивались, выпив гораздо больше вина, чем следовало. Но его тетка осталась.
Ее пальцы сжали его бицепс, когда она собиралась уйти.
— Лютер, на пару слов, если не против.
Вот оно. Она напомнит ему, что у него есть долг перед семьей и титулом. Он не мог жениться на такой женщине, как Луна, хотя, по крайней мере, пытался. И по какой-то странной причине он уже злился на тетку за то, что она подумала, что он не может жениться на Луне. Конечно, она не была похожа на них. Это было частью ее обаяния. Отчасти поэтому он чувствовал себя более живым на прошлой неделе, чем на протяжении большей части своей жизни.
— Что такое, тетя? — спросил он, надеясь, что его слова не были слишком короткими.
— Эта женщина. Луна. Она сильно отличается от нас, тебе не кажется?
Черт возьми, он был прав. Он знал, что скажет его тетя, и это уязвило его.
— Так и есть. Я думаю, что именно это делает ее интересной.
Он первый раз противостоял своей тете. Лютер всегда принимал то, чего она хотела в его жизни, потому что ему нужны были ее деньги, и внезапная смелость сказать ей о своих чувствах сделала его сильнее. Лучше.
Он расправил плечи и навис над ней. Каждый дюйм оборотня, которого сделал из него отец. Он не только граф, напомнил он себе. Сила луны текла по его венам, и, может, он не был кельтом, как Луна, но он, черт побери, все еще боготворил ее.
Его тетя приподняла бровь, глядя на него с тем же мужеством, которое помогло ей пережить лишения на протяжении всей жизни.
— Успокойся, мальчик. Я знаю, что ты находишь ее интересной, и я тоже. Я думаю, она тебе подходит, Лютер. Ты ведешь себя как мужчина больше, чем когда-либо, а не как тень мальчика, которого сделал из тебя твой отец.
Вся бравада вылетела из него, будто она воткнула булавку ему в грудь.
— Прошу прощения?
— Я знаю, ты думал, что я откажу тебе в праве жениться на ней, но я узнаю брак по любви, когда увижу его, — его тетя отпустила его руку, убрала ладони в складки юбки. — Я бы оказала тебе медвежью услугу, если бы не предупредила, что мир будет непростым для вас двоих. Люди будут смотреть на нее и смеяться, а, может, и показывать пальцем. Ваши дети будут считаться непригодными. Путь, который вы выбрали, непрост. Не только для тебя, но и для нее.
— Я знаю это, — он знал, и самой его душе было больно осознавать, что даже если это превратится во что-то реальное, как он отчаянно надеялся, Луна будет страдать за это. В любом случае, она будет страдать. — Все, что я хочу, это чтобы она была счастлива.
К его ужасу и потрясению, на глазах его тети выступили слезы. Она похлопала его по щеке, прежде чем прошептать:
— Я всегда боялась, что ты станешь таким, как твой отец. Он был холодным человеком и не видел сокровищ собственной жизни. Я так рада, что ты вырос таким, как твоя мать. Она была жемчужиной в мире, полном поддельных жемчужин.
И с этим его тетя ушла. Будто она не вырвала его сердце своими морщинистыми руками.
ГЛАВА 19
Она слишком увлеклась новизной внимания графа. Луне нужно было взять ситуацию под контроль и напомнить себе, что она была здесь не ради чувств к графу, а из-за того, что ей нужно было украсть несколько бриллиантов, чтобы сохранить жизнь себе и своей семье. В этом весь смысл.
Какая-то часть ее понимала, что она убегает от своих эмоций. Луна знала, что в такой реакции нет ничего здорового. Лютер был хорошим человеком, и у нее не было причин бояться испытывать к нему чувства. В конце концов, она могла быть с кем-то намного хуже, чем граф. Даже если у них не было романтических чувств друг к другу, по крайней мере, он был бы хорошим мужем, который мог уберечь ее от тюрьмы.
Но это было глупо. Никто не позволил бы графу жениться на ней. В лучшем случае она будет его любовницей. Она втянет его в драму своей жизни, и тогда он пожалеет, что встретил ее.
Идеальное время, чтобы вернуться в нужное русло, наступило, когда он сказал ей, что собирается на день