ты это знаешь.
— Ты не такая уж и тяжелая, — это была ложь. Она была тяжелой. Конечно. Это была высокая женщина с мышцами, наработанными за всю жизнь тяжелым трудом.
Лютер гордился тем, что никто не делал этого для нее раньше. Он был самым сильным мужчиной, которого она встречала, и это было одновременно и благословением, и проклятием. Волк в нем хотел выследить любого мужчину, который когда-либо заставлял ее чувствовать к ним слишком много. Человек в нем хотел целовать ее, пока она не забыла, что когда-либо были другие мужчины.
Он предположил, что они оба придерживаются одного и того же мнения. Она была их. Его. Волка. Запутанный клубок надежды, желания и собственности.
— Куда ты меня несешь? — спросила она, и ее голос был легким от счастья, ее смех пролился дождем на его голову.
И, черт возьми, он не мог говорить. Он не знал, как сказать ей, куда они направляются, потому что волк уже завладел его телом. Существо хотело, чтобы она была удивлена, предположил он. Ей понравится то место. Они оба знали это глубоко в глубине своих сердец.
Он был прав. В тот момент, когда они ступили на скрытую поляну, поросшую мхом, она ахнула и попыталась вырваться из его рук. Он отпустил ее и наблюдал, как она исследует место, который помогло ему пережить много трудных времен в детстве.
Луна ступила на густую подстилку изо мха и сорвала с ног обувь. Трава доходила ей до щиколоток, и он знал, что здесь не будет ни холода, ни сырости. В это время дня место всегда целовало солнце, теплое и гостеприимное. Деревья давно упали, теперь покрытые изумрудным густым мхом, который создал что-то похожее на стулья. И солнечный свет пронзал ветви деревьев над их головами. Пятнистый свет запутался в ее волосах, пока они не стали похожи на ограненный рубин.
— Сюда я приходил, когда был ребенком, — сказал он низким рычащим голосом. — Я прятался здесь от отца, когда он слишком злился на меня.
— Значит, это твое безопасное место? — ее глаза не пропускали ни одной детали. Она указала на небольшой уголок во мху, дыру, которая тянулась под корнями упавшего дерева. — Я полагаю, это была твоя спальня.
— Укрытие, — поправил он. — Я не спал здесь. Ни одному сыну графа не разрешалось спать в лесу, подобно какому-нибудь язычнику.
— Ах, — Луна явно его жалела. Многие так делали, когда он рассказывал им эту историю. Вместо этого она запрокинула голову и позволила солнцу играть на своих щеках. — Раньше я спала под звездами с мамой. Все время. Ей нравилось ощущение их света, и она наполняла стеклянные банки лунными лучами.
О, он мог любить эту женщину. Вид ее такой, знание того, что ее воспитали так, как он всегда хотел расти, заставили его сердце грохотать в груди. Он очень хотел прикоснуться к ней. Попробовать ее. Дать ей все, что она хотела.
Если только…
Нет, он не станет думать о вопросах, которые горели в его груди. Они оба заслужили этот момент, когда они были свободны от цепей общества и ожиданий окружающих. Он не позволил старым привычкам разрушить этот момент.
Лютер снял цепи со зверя в своей груди и позволил волку взять верх. Он сразу же почувствовал, как его плечи сгорбились. Его руки вытянулись вперед, а голова опустилась, когда он охотился за женщиной, которую хотел.
— Луна, — прорычал он, обходя ее по кругу. — Я привел тебя сюда не для того, чтобы показать тебе лес.
— Я надеюсь на это, — она открыла глаза легким движением, но ее, казалось, не заботило, что он охотился на нее. — Я знаю, чего ты хочешь, Лютер. Я хочу того же.
— Я обещал тебе, что посмотрю, есть ли внутри тебя волк, — зверь зарычал глубоко в его груди, готовый к охоте, погоне, удовлетворению от поимки того, что принадлежит ему. — Я бы посоветовал тебе бежать.
— Зачем мне это делать? — она уперла руки в бедра и покачала головой. — Я не твоя добыча, Лютер. Волк хотел бы преследовать меня, но я дам тебе знать прямо сейчас, что я не убегу от тебя. Твоему волку придется привыкнуть к тому, что я ему равна.
Оба замерли от этого. Он никогда еще не чувствовал своего зверя в таком замешательстве. Казалось, он колебался, а затем вернул ему контроль. Видимо, его личный демон не знал, что делать с такой женщиной.
Честно говоря, это могло быть лучше для них обоих. Теперь он получит ее полностью. Только они вдвоем.
— Луна, — он вышел с ней на поляну, протягивая к ней руки. — Я хочу, чтобы ты знала, с кем ты сейчас.
— Я знаю, с кем я, — ответила она со смехом. А потом она взяла его за руки, и он понял, что находился именно там, где должен быть. — Почему бы тебе не расслабиться, Лютер? Ты выглядишь довольно напряжённым.
— Я и раньше был с женщинами, — пробормотал он, — но ни одна из них не значила так много. Боюсь, это поставило меня в довольно необычное положение.
— Тогда, думаю, мне придется взять на себя контроль, — она наклонилась и соединила их губы. И вдруг он понял, что все остальное не имеет значения.
* * *
Луна не думала, что сделает это, но они были здесь. Вместе. На поляне посреди леса. И да, она собиралась позволить оборотню соединить их тела, и нет, она совсем не боялась. Она должна была. Может быть. Возможно, это ощущалось бы как на секунду коснуться кипящей воды. Или, может, потушить горящую свечу пальцами. Она знала, как близка была к боли.
Но он нуждался в ней. Все, чего он хотел, — это обнять ее, убедиться, что она в безопасности, что ее ни к чему не принуждают. Какой мужчина был таким добрым? Таким хорошим?
И вот он здесь, думал, что он ничем не лучше волка. Глупый человек. Он был намного больше этого.
— Попробуй меня, — прошептала она ему в губы. — Я хочу чувствовать тебя на себе.
По правде говоря, она не знала, о чем просила. Луна однажды читала термины в книге. Она спала только с двумя другими мужчинами, и оба были ужасными, неуклюжими опытами в переулке, где каждый раз они надеялись, что их не поймают.
Это было другое. Совсем другое.
С его губ сорвалось низкое рычание.
— Ты — ответ на молитву, Луна. Клянусь.
Его губы сильнее прижались к ее губам, а затем он скользнул ртом по ее шее. Ее плечу. Прижимаясь поцелуями, он двигался