как сеульская жизнь? Ты к нам на время или навсегда? – заинтересованно подался вперед Мин Джон. В его глазах вспыхнул знакомый огонек: он все еще был не равнодушен к своей первой любви, и Сона это польстило.
– Конечно, навсегда, – раздался над ухом знакомый голос, и Хесу вплыла в беседку, усевшись прямо напротив бывшей подруги.
– Серьезно? Почему? В Сеуле что-то случилось? – удивился Мин Джон, а у девицы с забытым именем загорелись глаза в предвкушении скандальной истории. У Сона похолодело внутри. Неужели Хесу настолько низко пала, что…
– Ее выгнали с работы, – ядовито выдавила она, окинув присутствующих ехидным взглядом. – Она накосячила с тиражом, и издательство с позором выгнало нашу Сона на улицу.
Раздался залп салюта, и Сона вздрогнула. Она смотрела на бывшую подругу, и ей казалось, что это небо трещит и крошится над ее головой.
– Не может быть! Это правда? А почему ты не нашла работу в другом издательстве? – почти с восторгом поинтересовалась наглая девка, хищно подавшись вперед. Все остальные ошарашенно молчали.
– Репутация! Кому захочется брать на работу сотрудника, принесшего огромные убытки компании? – Голос Хесу был едва слышен из-за нескончаемых залпов салюта, но каждое ее слово для Сона перекрывало грохот разрывавшихся снарядов.
– Какая жалость, – едва сдерживая удовлетворенную ухмылку, девица откинулась на спинку стула. Как же сильно Сона завидовали и ненавидели в школе, если даже спустя много лет эти чувства нисколько не угасли! Неужели успех и красота – это преступление?
– Ну… что ж, всякое бывает. В любом случае, мы рады, что ты вернулась, – неловко сказал Мин Джон, опустошив бокал виски. Маленькие льдинки на дне звякнули друг о друга.
Сона это уничтожило. Это было самое гадкое, что могла сделать Хесу. Как бы она ни боялась за свое счастье или как бы ни ненавидела Сона, но так унижать пусть и бывшую подругу, было верхом низости. Сона не злилась. Не обижалась. Она чувствовала огромное, всепоглощающее разочарование и мерзость от того, что много лет доверяла этому человеку все свои тайны. Сона могла промолчать. Или просто уйти. Или поставить ее на место. Но вместо этого сделала то, чего Хесу меньше всего от нее ожидала.
– Меня домогался начальник, и, когда я пригрозила ему, что заявлю в полицию, он меня подставил и перекрыл кислород в издательской сфере. – Кто бы мог подумать, что она будет оправдываться перед посторонними людьми за то, что чуть не стала жертвой насилия. Но удивительно – сказать неприглядную правду оказалось гораздо проще, чем она думала.
Одноклассники ошарашенно молчали.
– Это был очень непростой для меня период, и правду о том, что случилось, знал только один человек. Самый близкий и дорогой. Как я считала до сегодняшнего дня. Хесу, предательство тебе не к лицу, оно уродует тебя еще больше, – поняв, что больше абсолютно ничего не испытывает к бывшей подруге, Сона вдруг спокойно улыбнулась и отхлебнула мартини. Такой же мерзкий, как бывшая подруга.
Лицо Хесу исказилось злобой, рука дернулась, и пальцы вцепились в тонкую ножку бокала.
– Ну, пожалуй, я пойду, была рада вас всех видеть, – Сона встала из-за стола и помахала на прощание бывшим одноклассникам, которые все еще выглядели пришибленными.
Сердце опять опустело, совсем как тогда, когда она узнала об ужасном поступке мамы. Но если в тот раз ей было больно и хотелось найти опровержения тому, что увидела, то сейчас Сона было безразлично, что подумают о ней бывшие одноклассники: они чужие для нее люди. Но сам факт предательства и подлости выжигал все светлые чувства, которые когда-то она испытывала к Хесу.
Ей нужно было выпустить пар и подумать. Поднявшись на холм, она увидела, как с парковки один за одним отправляются автобусы до парка Халласан. Туристы и местная молодежь решили продолжить праздник, встретив рассвет возле вулкана, а кто посмелее – взобраться на вершину. И Сона без раздумий села в один из них.
Душный ветер влетел в открытое окно автобуса, и девушка устало прислонилась головой к стеклу. Это был бесконечный, трудный день, который закончился совсем не так, как ей бы хотелось. Сона нуждалась в эмоциональной разгрузке, чтобы вытряхнуть из головы и сердца грязь и горечь. Излечить ее могла только природа.
Темная громада спящего вулкана высилась перед Сона. Вершина пряталась в темных облаках, а туристическая тропа тонкой освещенной лентой поднималась ввысь. В детстве Сона бывала здесь, но ни разу так и не смогла покорить вершину, останавливаясь на полпути и возвращаясь назад. Это было очень трудно. Халласан – самая высокая точка Кореи, и восхождение занимало несколько часов. Но сейчас ее не пугала ни ночь, ни долгая, почти в десять километров, дорога. Она нуждалась в этом рывке, чтобы отрезать все, что было когда-то дорого и навсегда оставить в прошлом когда-то очень дорогих людей. Посмотрев на свои кроссовки и короткие шорты, она пожалела только о том, что оделась неподходяще. Хорошо хоть захватила с собой бутылку воды.
Впереди маячили темные силуэты людей. В основном – парочки и шумные компании молодежи, решившие встретить новый день на вершине вулкана. Сона была одна, но не чувствовала себя одиноко. Ей необходимо было привести мысли в порядок и восстановить душевное равновесие, а сделать это она могла только наедине с собой.
Свет фонарей вдоль тропы освещал тропический лес и журчащую внизу горную реку. Влажный воздух оседал на плечи. Идти по деревянным ступеням было не трудно, и Сона, с детства ходившая в горы с родителями, сначала не испытывала никаких трудностей. Но через какое-то время подъем стал круче, лестница превратилась в выбитые в земле ступени, временами сменявшиеся жестким ворсистым настилом.
Отметка в пятьсот метров пройдена. Воздух стал значительно прохладнее, но Сона все равно было жарко. На высоте дышалось тяжелее, и казалось, что сердце стучит не в груди, а в висках. Вытерев вспотевшую шею, она решила сделать остановку и попить воды у кемпинга. Парочки, взбиравшиеся перед ней, бессильно повалились на деревянные мостки, а особо выбившиеся из сил – прямо на землю.
Сона сделала несколько маленьких глотков. Хвойные леса сменили тропические деревья, и воздух наполнился смолистыми ароматами. Сквозь стоны и разговоры уставшей молодежи Сона слушала звуки леса. Склоны Халласана были густо населены животными, тут и там слышались легкие шорохи. Сона посмотрела в небо. Усыпанный звездами небосвод завораживал, и девушка легла на спину, глядя в светящуюся темноту. В голове не осталось ни одной мысли. Она растворилась в тишине, спокойствии и умиротворении. Иногда перистые облака закрывали от нее поразительно яркие этой ночью звезды. Удивительно: