Читать интересную книгу Единство-2 (СИ) - Сугралинов Данияр

Мы сгрудились у входа, поглядывая на него. Маг и жрица накинули на нас множество бафов усиления и исцеления, а Дэка напомнил:

— Скиф, у нас одна минута, чтобы его положить, потом начнется русская рулетка: босс опутает кого-то из нас паутиной. Что это значит в новой реальности для всех, кто не стал последователем Бездны, напоминать не надо?

— Смерть может отправить в Чистилище, — хмуро сказал я. Вполне возможно, Бездна действительно внесла изменения в механику мира, и теперь необязательно погибать от смертельной ауры ее Глашатаев, чтобы оказаться там. — Я помню.

Мы уложились в пятьдесят семь секунд. Огромный паук на шестнадцати конечностях с уродливой мерзкой головой под брюхом был очень силен, но я оказался сильнее. Первые пятьдесят секунд я использовал только кулаки, не сводя глаз с его шкалы жизни, но, поняв, что не успеваю, подключил возмездие.

Босс взорвался, окатив всех нас едкой гемолимфой, но даже тогда его разбросанные конечности продолжали дергаться и затихли, только когда открылись врата в восьмое кольцо инстанса.

Лута было очень много. Все-таки это рейдовый инстанс, потому одних легендарок выпало восемь, не считая примерно двадцати тысяч золотых, каких-то Кристаллов Тлеющей пустоты, которые, впрочем, не имели никакого отношения к Осколкам Тлеющей пустоты и использовались для Зачарования и Алхимии.

Изучив добычу, я покачал головой:

— Мне ничего не нужно.

«Едкий шлем Тлеющей пустоты» с кислотной аурой, разъедающей защиту врагов, с резистом 20% ко всем видам магии и 5% плюсом к урону мне бы подошел, но тогда мне пришлось бы отказаться от Хладнокровия карателя. Шлем взял Дэка, наш второй танк.

Итого мы прошли девятое кольцо за восемь с половиной часов. Не считая моей ошибки на первом паке глойкеверов, сложностей больше не было. Учитывая, что каждое следующее кольцо будет короче, я подумал, что дальше пойдет легче, но Краулер был иного мнения:

— Дальше полная неизвестность, так что предлагаю передохнуть и отъесться.

Дэка развел костер и принялся на нем что-то готовить. Краулер угостил меня горячим и терпким, со специями, кофе тетушки Стефани, а Тисса организовала магический стол — уже накрытый, с едой и напитками.

Отдохнув — я даже вздремнул с полчаса, — мы пошли дальше.

Восьмое кольцо встретило нас древними заброшенными постройками неизвестной цивилизации. Кто их воздвиг и когда, можно было только догадываться, пока мы не встретили первых разумных в этом инстансе. Впрочем, назвать разумными этих мутировавших уродливых полуросликов можно было с натяжкой, хотя они, безусловно, владели речью и говорили на всеобщем. Хафлингеры.

— Чужаки! — визгливо закричал один из первых встреченных нами мутантов, чья голова росла из плеча, а одна нога была приподнята, сжимая копье.

На его крик ответил вопль тысяч полуросликов, которые ломанулись к нам, причем не только по земле, но и по стенам, и потолку. Только вступив с ними в схватку, я разглядел, что существа, которых я принял за мутировавших хоббитов — кошмарные гибриды человека и инсектоида, а их рты были обрамлены жвалами. Тела их испещряло множество отверстий, из которых лезли длинные извивающиеся черви с острыми как бритва зубами!

Черви стали отдельной головной болью. Они лезли из убитых хафлингеров, стремясь перекочевать в другое тело, причем выбирали кого-то из нас. Драться с ними было не столько опасно, сколько омерзительно. Краулер заливал их огнем, но черви были по-настоящему огнестойкими, и, прежде чем маг нашел действующий способ, метровые глисты облепили меня, превратив в большой клубок, и я ни черта не видел. Не выдержав, полыхнул Возмездием Спящих, и только потом Краулер определил, что червей сжигает только астральная магия, причем корежит так, что те высыхают и опадают пылью.

Давно застрявший прогресс безоружки наконец сдвинулся с места:

Улучшен навык безоружного боя: +1. Текущий уровень: 380 (ранг II).

Точность и урон ударов, наносимых без оружия, повышены на 1 905%.

Объем духа: +100. Итого: 38 000.

Мы еще не вышли с территории хафлингеров, как отовсюду стали сбегаться слизни-многоножки, выстреливающие сгустками дымящейся оранжевой дряни, а когда мы приблизились к концу кольца, наткнулись на гигантских баалтавров — типа кентавров, только вместо человеческого туловища у них была гигантская шипастая гусеница, а вместо лошадиного — паучья туша. Твари избегали ближнего боя, они выдыхали болезнетворные облака, вешавшие дот, который не могла рассеять Тисса. Важно было не стоять в таких облаках больше одной-двух секунд, иначе урон дота и время его действия росли в геометрической прогрессии.

Баалтавры запомнились не только болезнетворными облаками, но и тем, что с одного из них выпало настоящее сокровище — Фолиант магии увядания.

— Это же… это… — выпучив глаза, бормотал Краулер, рассматривая фолиант. Подняв на нас глаза, прижал его к груди и с надеждой спросил: — Можно заберу?

Конечно, никто не протестовал, и маленький гном со счастливой улыбкой сложил фолиант в инвентарь.

— Это совершенно новая школа магии! — воскликнул он, когда мы спросили у него, что такого в этом фолианте. — Мой наставник Верт рассказывал, что в Дисгардиуме известно семнадцать школ магии, но, судя по древним рукописям, до Демонического пакта разумные знали около сотни! Вот только, как ни пытались изобрести их или найти, ничего не вышло. Стихийные школы, астральная магия, магия света и тьмы, магия иллюзии, крови, времени, пространства, еще что-то — вот и все, на чем строили свое развитие маги, колдуны, чародеи и волшебники. Что касается магии увядания, то о таком я прежде даже не слышал!

На изучение фолианта требовалось время и особые условия. Краулер сказал, что намного продуктивнее будет сделать это на Кхаринзе, причем хотя бы на первом уровне Магической башни — это повысит вероятность полноценного поглощения знаний. О том, что башня разрушилась, он уже знал от нас, но надеялся, что хотя бы первый этаж они с Вертом возведут заново.

Босс кольца, Аметистовый госсамер, напомнил дибелслуков, это был чудовищный богомол на длинных конечностях, которые постоянно складывались то в одну, то в другую сторону так, словно босс на шарнирах. Его удары оглушали вне зависимости от того, был ли нанесен урон, а длинный язык, выстреливавший на тридцать метров, кристаллизовал наши доспехи, делая их не только хрупкими, но и колкими — если бы не моя защита, кристаллизация доспехов наносила бы нам урон. В остальном он ничем не удивил и благополучно развоплотился через минуту и шестнадцать секунд после начала боя.

Выпало всего четыре легендарных предмета, включая масштабируемую легендарку — «Хлыст из языка Аметистового госсамера» с почти теми же свойствами, что были у босса. Дэка от него отказался, я хотел взять себе, но все же отдал на хранение Краулеру, чтобы не забивать инвентарь. Тисса получила невероятно мощные сандалии, усиливающие магию света вдвое, а Дэке достался «Кристальный башенный щит», показателями намного превосходящий его собственный.

На седьмом кольце, построенном в виде лабиринта живых изгородей с ядовитыми шипами и кислотным туманом, мы дрались с плоскими лианами, которые рассекали наши тела, игнорируя броню, хлестали, душили и впрыскивали яд. После воевали с колоссальными жуками, которые бомбардировали нас взрывающимися тошнотворными шарами, вешавшими тот же болезнетворный дебаф. Потом сражались с ядовитыми пчелами размером с пеликанов, с человеческими лицами. Их особенностью был пронзительный крик — заклинания Краулера и Тиссы и арбалетные болты Дэки отскакивали от звуковой волны.

Боссом уровня была Королева термитов, которая все время призывала на помощь термитов-солдат, плевала едкой смолой и без какой-либо системы входила в инрейдж, втрое повышая свои урон и скорость атаки.

Шестое кольцо подземелья встретило нас катакомбами с саркофагами, из которых вылезали мумии странных созданий, набитых живыми насекомыми. Наверное, эти насекомые и управляли мертвецами — мы пробивались через трехметровых мумий, накладывавших на нас проклятия, согбенных жрецов в балахонах с посохами из костей, по глаза напичканных слизнями. Но основные трудности доставляли не мобы, а сама локация, в которой каждые пять-десять метров внезапно извергались гейзеры особо едкой концентрированной кислоты.