и голосе. Через некоторое время она уже была полностью очарована женой Всеволода.
– А хочешь, я тебе свои картины покажу? – предложила Мила.
– Конечно, хочу!
Мила прошла вглубь комнаты и стала разворачивать стоящие плотным рядком картины. Рита сразу вспомнила рассказы гения – своеобразный стиль, странные люди, дома немного искривленные, неровные линии, странные штрихи и черточки. Но, не смотря на замысловатый непонятный стиль написания, картины обладали какой-то мощной энергетикой. Вроде цвета были практически везде одинаковые, темные, коричневые, либо почти черные, но полотна казались живыми и необычными. Рита с интересом их рассматривала. На картинах Милы люди изображались, словно похожими между собой. Действительно, у них не было шеи и будто все они стояли вполоборота, вроде выглядели одинаковыми, и лица были, как под копирку: маленькие глазки, одинаковые носы и срезанные углом подбородки, но тем нее менее, они все были разными, каждый со своим характером и историей. Небрежный мазок в форме платочка в кармане, пуговица на сюртуке одного из персонажей, чуть подкрашенный алым цветом краешек губ у женщины. Все на картинах выглядело необычно. Рита всматривалась в мазки и линии: дом, вроде начерченный зигзагом, вблизи выглядел, как просто размазанная черта, а чуть отойдя, Рита видела угол с листочками объявлений, кусочек окна с занавеской, на темном фоне сразу проступали мелочи, которые вначале были незаметными. Мила увидела, как восхищенно рассматривает ее работы подопечная мужа:
– Ну это такой стиль… Может, тебе покажется, что нарисовано неправильно… Но это так нужно… Вот смотри, видишь… – она продолжила увлекательный рассказ, показывая мелкие штрихи и нужные неточности.
– Мила, это очень-очень красиво… Я такие не видела никогда… Я и в живописи не разбираюсь… но это очень необычно.
– Правда? Тебе, правда, нравится?? – обрадовалась жена гения.
– Правда. Вроде так смотришь – просто темное пространство, а если чуть отдалить – тут вот целая разная история, – Рита немного отошла, описывая, что видит издали. – Мужчина, который поодаль он вроде близко к другим, но так одиноко выглядит, а женщина… Вот эту женщину как будто никто не любит, а она… Мне кажется, ей нравится вон тот мужчина … за столиком в углу, равнодушный, занятый собой…
Рита отвлекалась, повернулась что-то добавить из своих впечатлений и увидела рядом счастливый взгляд Милы. Та словно замерла, сложила маленькие ладони в кулачки и, чуть приоткрыв рот, слушала Риту, почти не дыша. Мила явно была обрадована ее словами.
– Надо же… – медленно проговорила она, чуть растягивая буквы. – Я не думала, что кто-то это заметит, – она вдруг потянулась куда-то и достала картину чуть поменьше, развернула ее и смущенно показала Рите. Там, на почти черно коричневом фоне несколькими крутящимися линиями было нарисовано женское лицо – немного удивленное и будто желающее что-то узнать, словно вот-вот задаст с картины какой-то вопрос.
Рита чуть отклонилась, покрутила головой и в линиях отчетливо увидела рядом стоящую девушку.
– Ну это ты… Это твой автопортрет. Это ты, ты себя нарисовала, – она подняла глаза на Милу, та просто светилась от радости.
– Я училась рисовать в этом стиле на картинах одного художника… – Рита сразу вспомнила рассказы Всеволода, а Мила продолжала рассказывать, роясь у стола: – Он почти неизвестный… Аркадий Гриль, почти никто про него не слышал. Гений. Как мой Сева. Смотри, моя любимая, – Мила протянула репродукцию. – Это копия. Его картины якобы таинственно исчезли из мастерской… Но это слухи. Я думаю, что их либо украли, либо… Не знаю, но ты посмотри, как красиво.
На картинке, которую протянула Мила, изображалась странная мизансцена. Несколькими неровными линиями был нарисован обычный многоэтажный дом, а возле, несколько фигур, похожих на те, которые рисовала Мила, тоже вроде просто квадратные силуэты, с одинаковыми лицами, носиками пуговкой, рта в виде закорючки и глазками бусинками. Трое мужчин, изображенные на картине, несмотря на то, что были словно перекопированы друг с друга, тем не менее, виделись разными, выражение их лиц было неодинаковым. Они выглядели так, словно только что совершили плохой поступок, то ли украли что-то в доме, то ли пытались спрятаться от кого-то, в выражениях лиц четко прослеживался испуг и страх, причем каждый персонаж испытывал эмоции по-своему. Картина тоже была нарисована в темных тонах, но выглядела интересной и очень необычной.
– Да, ты очень похоже рисуешь. Красиво…
– Эта моя самая любимая… Посмотри, посмотри, как они пугливо озираются? – Мила с обожанием и восхищением разглядывала репродукцию. – Вот это да… Только вот картины его исчезли. Как будто канули в воду. Я Севу просила разузнать, но пока ничего не говорил. Надо напомнить. Наверное, ничего не узнал… – печально добавила она.
Мила стала убирать свой автопортрет, мельком глянула на него, и вздохнула:
– Ну почему никто не видит… – шутливо и одновременно серьезно спросила она, чуть пожимая плечами и поджав губы. – Это же я… Я себя нарисовала. Ты же узнала… А вот… – она развернула следующую картину, на ней в самом дальнем углу сквозь те же темно-коричневые тона просматривался мужчина, отчетливо напоминающий силуэт Всеволода Юрьевича, чуть ссутулившийся, с немного неловко поднятой рукой, будто жестом показывая, что сейчас начнет говорить.
– Это Всеволод Юрьевич. Да?
– Ну конечно! – обрадовалась Мила. – Неужели не видно? Это же его жест! Почему никто не узнает? Вот он! – она обвела пальцем контур мужчины. – Это он! Но никто не узнает… – она пожала плечами. – А он, вообще, смеется… Я ему объясняю, а он смеется…
– Он же человек науки, Мила, он просто …
– Да! Знаешь, он хоть и из другой области, но знаешь, он… – она отложила картину в сторону, стала напротив Риты и, словно погрузившись в собственный внутренний мир, стала рассказывать о муже.
Мила махала руками, описывала его слова, его умение слушать, подбирать нужные фразы, Рита услышала множество таких тонких нюансов, на которые сама никогда не обращала внимания.
– Он может, вот так запросто, определить какой человек… Я спорю, нельзя человеку давать оценку просто так… – Мила покачала головой. – Нельзя! Ты узнай этого человека, пройди его историю, узнай подробности его жизни… А он смеется: «Зачем? И так все понятно…». И ты знаешь, всегда верно все подмечает. Какой раз убеждаюсь… А я так не могу… Что можно сказать о человеке, только взглянув на него… А он может. Вот как это? …А как он быстро принимает решения? Одно, самое точное! Будто за секунду может просчитать все варианты, и сразу дать правильный ответ… Ты так можешь?
Рита повела плечами, она никогда не задумывалась об этом.
– Вот мы поехали на природу… – продолжала Мила., – Там была компания.. и мне он сказал про каждого… Я потом поняла почему… Потом я спросила у него, откуда знал… А он смеется… А его