Читать интересную книгу "Жребий Салема - Стивен Кинг"

У задней стены кладбища Майк увидел, что одно надгробие завалилось вперед, и задержался, чтобы поставить его на место. Смахнув землю с надписи, Майк почувствовал, как по спине пробежали мурашки:

ХЬЮБЕРТ БАРКЛИ МАРСТЕН(6 октября 1889 – 12 августа 1939)Ангел смерти с бронзовой лампойУвлек тебя в темные воды за златыми вратами.

А чуть пониже едва виднелись стершиеся за тридцать шесть лет слова:

Даруй Господь ему упокоение.

Майк Райерсон направился в лес и, устроившись возле ручья, перекусил, испытывая смутную тревогу, причины которой не понимал.

3

Когда отец Каллахэн поступил на учебу в семинарию, один приятель подарил ему вышивку с нечестивой надписью, которая в то время вызвала у него испуганный смех. Однако со временем эти слова стали казаться ему весьма верными и вовсе не такими уж богохульными. Дай, Господи, мне МУДРОСТЬ принять то, что я не в силах изменить, РЕШИМОСТЬ изменить то, что я могу, и УДАЧУ, чтобы не облажаться. И все это древнеанглийским шрифтом на фоне восходящего солнца.

И теперь, окидывая взглядом скорбящих по Дэнни Глику, пастор невольно вспомнил это старое кредо.

Два дяди и два кузена, несшие гроб с телом мальчика, опустили его на землю. Отец Марджори Глик, полуобняв, поддерживал дочь, которая с трудом держалась на ногах; ее лицо едва просвечивало сквозь вуаль черной шляпы. Она вцепилась в черную сумочку с такой силой, будто от этого зависела ее жизнь. Тони Глик с потерянным видом стоял чуть поодаль. Во время службы он несколько раз обводил присутствующих взглядом, будто желая удостовериться, что все это ему не снится и действительно происходит наяву.

Каллахэн подумал, что Церковь не в силах развеять этот страшный сон. Ни мудрость, ни решимость, ни удача уже ничего не могут изменить и не вернут мальчика к жизни. Он окропил святой водой гроб и могилу.

– Помолимся, – воззвал он к собравшимся. Независимо от повода выступления – будь то горе или радость – его голос всегда звучал ровно и мелодично, даже если он был навеселе. Все скорбно склонили головы.

– Господи Боже, в милости Твоей все жившие в вере обретут вечный покой. Благослови сию могилу и ниспошли ангелов охранять ее. Мы предаем земле тело Дэниела Глика. Прими душу его и позволь ей со святыми возрадоваться Тебе. Через Христа мы молим Тебя об этом. Аминь.

– Аминь, – вторили собравшиеся, и ветер разнес нестройный хор голосов.

Тони Глик обвел присутствующих затравленным взглядом. Его жена прижала ко рту салфетку.

– С верой в Господа нашего Иисуса Христа мы благоговейно предаем земле бренное тело этого мальчика. Вознесем молитвы с верой в Господа, дарующего жизнь всему сущему, о вознесении души в сонм ангелов.

Он перевернул страницу требника. Женщина в третьем ряду обступивших могилу людей начала громко всхлипывать. В чаще леса чирикнула птица.

– Вознесем молитвы Господу нашему Иисусу Христу о брате Дэниеле Глике, – произнес Каллахэн. – И сказал Господь: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет.

И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек». Господь, Ты оплакивал смерть друга своего Лазаря – утешь нас в нашей печали. Мы просим Тебя, ибо веруем.

– Господь, услышь молитву нашу, – отозвались католики. – Ты воскрешал мертвых к жизни, даруй нашему брату Дэниелу вечную жизнь. Мы молим об этом, ибо веруем в Тебя.

Взгляд Тони Глика потемнел, как будто до него стало доходить, что происходит.

– Наш брат Дэниел был очищен во крещении, позволь ему воссоединиться с ангелами Твоими. Мы молим об этом, ибо веруем в Тебя.

– Господь, услышь молитву нашу.

– Он вкусил от плоти и крови Твоей; даруй ему место у стола своего в Небесном Царствии Твоем. Мы молим об этом, ибо веруем в Тебя.

– Господь, услышь молитву нашу.

Марджори Глик стала со стоном раскачиваться.

– Утешь скорбь нашу о почившем брате; да будет вера нашим утешением, а вечная жизнь – надеждой. Мы молим об этом, ибо веруем в Тебя.

– Господь, услышь молитву нашу. – Каллахэн закрыл требник и тихо добавил: – Помолимся, как учил нас Господь. Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое…

– Нет! – закричал Тони Глик и рванулся вперед. – Я не позволю закапывать сына! – Его пытались остановить, но он вырвался и, подскочив к краю могилы, не удержался и свалился в нее, ударившись о гроб с громким стуком.

– Дэнни! Вылезай немедленно! – прорычал он.

– Боже милостивый! – воскликнула Мейбл Уэртс и поднесла траурный шелковый платочек к губам. Ее глаза жадно горели, как у белки, запасающей орехи на зиму.

– Дэнни, черт тебя побери, хватит валять дурака!

Отец Каллахэн кивнул двоим прихожанам, но им понадобилась помощь еще троих, включая Паркинса Гиллеспи и Нолли Гарденера, чтобы вытащить из могилы отчаянно упиравшегося и осыпавшего всех проклятиями Глика.

– Дэнни, прекрати немедленно! Ты пугаешь маму! Я всыплю тебе по первое число! Пустите меня! Пустите! Верните мне мальчика… пустите… сволочи… Господи!

– Отче наш, сущий на небесах… – снова произнес Каллахэн, и слова молитвы, подхваченные остальными, вознеслись к равнодушному куполу неба.

– …да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое…

– Дэнни! Вылезай немедленно! Ты слышишь меня?!

– …да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день и прости нам…

– Дээннии!..

– …и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство, и сила, и слава вовеки. Аминь.

– Он не умер, – всхлипывал Тони Глик. – Это невозможно! Ему всего двенадцать лет! – Он зарыдал и, вырвавшись из державших его рук, упал на колени перед Каллахэном, хватая его перепачканными землей руками. – Прошу, верните мне моего мальчика! Перестаньте меня дурачить!

Каллахэн мягко положил ему ладони на голову.

– Давайте помолимся, – произнес он и почувствовал, как забилась в рыданиях голова Глика.

– Господи, ниспошли утешение в горе этому человеку и его жене. Ты очистил в крещении их ребенка и дал ему новую жизнь. Позволь нам в отведенный час воссоединиться с ним и разделить небесные радости во веки веков. Мы молим об этом во имя Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.

Он поднял голову и увидел, что Марджори Глик лишилась чувств.

4

Когда все ушли, Майк Райерсон вернулся на кладбище и, устроившись на краю еще не засыпанной могилы, принялся доедать последний бутерброд, дожидаясь возвращения Ройала Сноу.

Церемония проходила в четыре, а сейчас было уже почти пять часов. Тени стали длинными, а солнце скользило по кронам высоких дубов. Чертов Ройал обещал быть не позднее четверти пятого, куда он мог запропаститься?!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});