Читать интересную книгу Гильдия Чёрных Кинжалов (СИ) - Костылева Мария

В этом месте рассказа я фыркнула, не понаслышке зная о том, что ждало Кауса в доме Рейтега. Хозяйство, судя по всему, у них значительно уменьшилось, но мне и того хватило.

…В деревне в пять утра орали петухи. В шесть мычали коровы. Ночью гавкали собаки. В доме по утрам было холодно, по вечерам — жарко от протопленной печи. На окнах не висели отгоняющие насекомых амулеты, к которым Каус привык настолько, что даже не сообразил, что их может где-то не быть, и сколько бед принесёт их отсутствие.

В огороде росла крапива, а ещё куча какой-то непонятной травы, которую нужно было выдирать с корнем. Каус честно старался отличать лебеду от проклюнувшихся огурцов, но, кажется, пару раз всё-таки что-то перепутал.

— И ещё мы копали грядки, — после небольшой паузы вспомнил Каус, и тон его был настолько нарочито небрежным, что я поняла: он ни за что не признается, чем именно ему досадили грядки. Но досадили точно.

— Не подумай, что я жалуюсь, — продолжал он. — На самом деле мне там скорее нравилось, чем нет. Кормили меня как на убой, мне нравилась река и даже почти понравилась рыбалка, когда я притерпелся к комарам. Я вообще довольно быстро ко всему привыкаю и приспосабливаюсь в конце концов к любым обстоятельствам… Чернику я так и не полюбил, но в лесу тоже было хорошо, я туда даже один ходил. И, в отличие от Морлио, вокруг почти не было людей. Как в том же лесу — идёшь, и никого, вообще никого. Очень непривычно…

Я вспомнила напугавший меня простор и поёжилась. И правда странное ощущение. Но не менее странно то, что оно могло кому-то понравиться.

— Мне по-настоящему не давало покоя только одно. Дело было в его так называемой тётушке.

— Почему «так называемой»? — удивилась я. — Ты ведь про Мавву, да?

— Ты и её знаешь?.. — Каус смерил меня внимательным взглядом. — Тогда странно, что ты сама не поняла.

— Что не поняла?

— Она не человек. Она пришла с Пустынного Берега.

Я резко повернулась к нему, позабыв про многострадальную шею — и тут же об этом пожалела.

— Ляг и положи голову мне на колени. — Голос Кауса звучал словно издалека, и жалость в нём была почти невыносимой. — Так будет легче.

— Не думаю, — процедила я. — Я потом не встану… Так как всё это ты узнал? Про Мавву?

— Я с самого начала чувствовал, что с ней что-то не так, — сказал Каус. Настаивать на том, чтобы я легла, он, к счастью, не стал. — Ты уже в курсе, что у меня очень хороший нюх на этих существ. Хотя нюх — не слишком удачное в данном случае слово. Впрочем, кому я объясняю…

Действительно, не нюх. Что-то вроде внутреннего зуда, тревоги и ощущения то нарастающей, то утихающей, опасности — как будто кто-то целится тебе в спину или собирается схватить за ногу. То, к чему я не могла привыкнуть в Морлио и что так мучило меня здесь, в Дельсуне и на подступах к Свен…

С Маввой такого не было. Вернее, было, но как-то по-другому. Да, рядом с Рейтеговой тётушкой меня охватывало какое-то странное чувство: что-то не так, твердило мне оно, что-то неправильно… Но страх? Тревога? Нет.

— Я старался держаться от неё подальше, — продолжал Каус, — не делился с Рейтегом своим беспокойством. Это я в Дельсуне научился разбираться в своих ощущениях, а тогда был уверен, что у меня что-то вроде паранойи. Я списывал всё на новизну впечатлений. Убеждал себя, что Мавва, конечно, довольно своеобразна, но мало ли, дефекты речи у неё, например. Да и остальные странности легко можно было объяснить возрастом или болезнями… Но однажды я случайно увидел её рано-рано утром, на рассвете. Мне не спалось. Я гулял по берегу реки, и заметил фигуру человека… Хотя нет, вру. Я сразу понял, что это не человек.

Как он понял? По движениям. В полутьме у фигуры не было ни лица, ни рук, ни просто каких-либо контуров. Это была тень, облако тёмного тумана, которое… летело. Да, именно. Оно медленно летело по направлению к лесу.

Было страшно, но Каус пошёл за этим существом, словно заворожённый. И пока шёл, смог приблизиться настолько, что различил балахон, в котором тогда ходила Мавва, а в отблеске первого солнечного луча блеснули на макушке седые волосы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сам не знаю, что на меня нашло, — пожал плечами законник. Лицо у него было отрешённое, словно бы он и в этот момент видел тётушку друга, летевшую над берегом реки. — Я шёл за ней через лес, переступая по корням деревьев, уворачиваясь от веток, чтобы не шелестеть… Причём я не осознанно это делал. Во мне как будто какой-то инстинкт проснулся, как у животных… Я видел, как она разувается и идёт по болоту, не проваливаясь. Как пьёт воду из бочагов. А один раз она крикнула, пронзительно так, совсем не по-человечески. На птицу похоже… Я так и сел у дерева, за которым прятался. Она ушла, а я всё сидел, никак не мог в себя прийти. Но потом всё-таки взял себя в руки и вернулся в деревню.

— Ты сказал Рейтегу?

— О том, что его тётка — пустынная тварь? Конечно. Но выяснилось, что он и так знал. Он мне объяснил, что Мавву они с матерью приютили несколько лет назад. Что бывают исключения, что далеко не все, кто населял Гроус до нас, стали тварями во время Великого Изгнания. Кто-то сохранил облик и разум… Такое редко, но случается, говорил мне Рейтег — как будто я сам этого не знал. Говорил, что Мавва никому не делает ничего плохого…

— Она меня вылечила, — вставила я.

— Верю. Но тогда я сомневался в его словах. Во-первых, тон был такой, как будто это больной вопрос, и Рейтег не хотел говорить правду. Во-вторых, я всё время ощущал от его тётки какую-то опасность… Я решил пока не делать никаких выводов и понаблюдать за Маввой. Но через несколько дней прилетел письмоносец сестры с известием о смерти отца. Я уехал, и больше не видел Рейтега до конца месяца. Потом начался новый учебный год…

Каус замолчал, задумавшись.

— И вы подрались, — поторопила я.

— На нём лица не было, — сказал Каус. — Он выглядел так, будто за этот месяц ни разу не ел и не спал. И взгляд у него был такой… бешеный какой-то. Я спросил, что случилось. Ничего, говорит, всё в порядке. Болел, спрашиваю? Нет. Я пытался докопаться до правды, но Рейтег в конце концов посоветовал мне не лезть не в своё дело. Потом вроде всё шло обычным чередом, он начал потихоньку приходить в себя. Но через две недели съездил на выходные домой — и снова приехал, как будто с похорон. Тут я и заподозрил, что дело в Мавве. Решил, что она потягивает из него энергию, и этим живёт. На первом курсе мы с Рейтегом почти не общались, и я не помнил, таким же он приезжал в Школу, или нет. Но теперь мне было очевидно, что происходит. Мы сходили на обед, где Рейтег почти ничего не съел, а на пути из столовой я сказал ему, что так нельзя, и что он должен заявить о Мавве. И если он этого не сделает, то сделаю я.

— После того, как Рейтег попросил тебя не лезть? — усомнилась я.

— Я был уверен, что он в опасности, только сам этого не понимает. — Каус пристально посмотрел на меня, уголок его губы странно дёрнулся. — Я был уверен, что поступаю правильно. И ни на что больше не обращал внимания, кроме этого ощущения: я прав.

Я поёжилась. Мне очень хорошо было знакомо такое чувство.

— Я дал ему понять, что не собираюсь отступать, — медленно произнёс Каус, по-прежнему внимательно разглядывая меня. — Ну и понеслось.

Он вздохнул и отвернулся к окошку. Я тоже украдкой перевела дух, избавившись от прицела этих проницательных глаз.

Кто бы мог подумать, что Каус действительно понимал меня. Он сам был таким же. Но со временем научился расставлять приоритеты, не делить мир на чёрное и белое, идти на компромиссы… всему тому, чему пытался научить меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Неужели и меня это ожидает? Неужели и я всё-таки привыкну?

Нет, решительно сказала себе я. Никогда. Не дождётесь вы от меня компромиссов.

— Если бы я додумался начать этот разговор в безлюдном месте, всё вышло бы по-другому, — сказал Каус окошку. — Если бы я не был упёртым высокомерным дураком, драки бы вообще не случилось. Но она случилась, и множество свидетелей подтвердили, что Рейтег ударил первым. Сама знаешь, в Школе Гильдии очень жёсткие правила. Я ходил к Тормуру, говорил, что не имею никаких претензий. Рейтег был очень способным студентом, и я надеялся, это его спасёт. Но всё было без толку. Имел значение сам факт. Начал драку — до свидания. Единственное, чем Тормур смог помочь Рейтегу — это дать ему работу. Но я всё равно с тех пор ни разу с ним не встречался. И все хозяйственные помещения старался обходить стороной. — Каус помолчал немного, и добавил: — Я знал, что специально он не будет мне мстить, но если случайно увидит, то может и убить.