Читать интересную книгу Тайны русской водки. Эпоха Иосифа Сталина - Александр Никишин

И, сказав это, я собрался снова сесть. Но Сталин, сияя от удовольствия, обошел вокруг стола и обнял меня за плечи.

– Превосходный ответ! Тост за ваше здоровье! – Я вспыхнул и уже готов был выпить, так как по русскому обычаю полагается пить даже за собственное здоровье, – как вдруг увидел, что перед самым моим носом кто-то гневно трясет пальцем.

– Вы что же, хотите испортить отношения между союзниками? Вы понимаете, что вы сказали? Как вы осмелились произнести подобную вещь? – Это был Черчилль, взбешенный не на шутку.

Потрясенный тем, что премьер-министр и маршал пикировались прямо над моей головой, я молча уселся на свое место…»

Черчилль даже рюмку на стол опрокинул от избытка чувств.

(Надо сказать, что, несмотря на угрозы в адрес немцев, Сталин проявил к поверженной Германии известное снисхождение. В Берлин в порядке первой помощи СССР поставил 96 тыс. тонн сахара, 60 тыс. тонн картофеля, до 50 тыс. голов скота, сахар, жиры и другие продукты. Было налажено снабжение молоком детей Берлина, а Сталин лично утвердил решение Военного совета фронта «Об организации улова рыбы на побережье Балтийского моря». Войска бывшего 1-го Белорусского фронта обязали выловить во втором полугодии 1945 года 21 тыс. тонн рыбы.

Как отстраненно пишет в мемуарах Жуков: «поставка рыбы имела большое народнохозяйственное значение для германского населения…» Уж надо думать – имела!)

Но вернемся за обеденный стол Большой тройки. Кажется, опоздали.

«К счастью, обед вскоре окончился, – пишет сын Рузвельта, – и я пошел за отцом в его комнату, чтобы извиниться. Шутка сказать, испортить отношения между союзниками!

Отец хохотал во все горло.

– Не волнуйся, – успокаивал он меня, – ты ответил совершенно правильно. Прекрасный ответ. Уинстон просто потерял голову, увидев, что никто не принимает его слова всерьез. Дядя Джо так допек его, что Уинстон готов был обидеться на любые слова, особенно если они понравились Дяде Джо. Не огорчайся, Эллиот.

– Но ты ведь знаешь… я меньше всего…

– Брось, – сказал отец и снова рассмеялся. – Ведь Уинстон проспится и забудет все.

Но мне кажется, что он этого так и не забыл. За многие месяцы, что мне пришлось впоследствии провести в Англии, я уже ни разу не получил приглашения на вечер в Чекере. Очевидно, Черчилль ничего не забывает…»

Кажется, что и Сталину не забыл Черчилль проигранных ночных кремлевских состязаний в выпивке. То-то Эллиот Рузвельт удивлялся: «обнаружилась диаметральная противоположность взглядов Сталина и Черчилля».

«Отцу показалось забавным, что в одном отношении Черчилль реагировал на присутствие маршала Сталина как самый обыкновенный смертный… Черчилль обычно носил синий в полоску костюм. В Тегеране, увидев маршала Сталина в военном мундире, Черчилль тоже надел мундир высшего офицера Королевских воздушных сил…»

И все время оспаривал сталинские идеи. И на вилле Черчилля в Потсдаме он не предложил ответный тост за Сталина. Предложил, между прочим, за маршала Жукова.

Для того это было неожиданностью. «Мне ничего не оставалось, – вспоминает Жуков, – как предложить свой ответный тост. Благодаря У. Черчилля за проявленную ко мне любезность, я машинально назвал его «товарищ». Тут же заметил недоуменный взгляд В.М. Молотова и несколько смутился. Однако быстро оправился и, импровизируя, предложил тост за «товарищей по оружию», наших союзников в этой войне – солдат, офицеров и генералов армий антифашистской коалиции, которые так блестяще закончили разгром фашистской Германии. Тут уж я не ошибся.

На другой день, когда я был у И.В. Сталина, он и все присутствовавшие смеялись над тем, как быстро я приобрел «товарища» в лице У. Черчилля…»

Для Сталина Черчилль уж точно не был товарищем. Как пишет Жуков: «Особенно острые разногласия у него бывали с Черчиллем как в ходе заседаний, так и в частных беседах. Черчилль… как мне показалось, опасался вступать с ним в острые дискуссии. И.В. Сталин в спорах с У. Черчиллем был всегда предельно конкретен и логичен…»

Не зная предыстории их отношений, можно задаться вопросом: с чего бы это Черчилль Сталина опасался?

В отношениях Сталина с Черчиллем много мистики. Черная кошка, пробежавшая между ними, корчила – и не раз! – такие гримасы, что впору поверить в чертовщину. Тегеран, встреча Большой тройки. Премьер-министр дарит Сталину старинный меч, произнося речь:

«Его Величество, король Георг VI повелел мне вручить вам для передачи городу Сталинграду этот почетный меч. На его лезвии выгравированная надпись: «Подарок короля Георга VI людям со стальными сердцами – гражданам Сталинграда в знак уважения к ним английского народа».

Протягивает меч Сталину. Тот принимает его со слезами на глазах, подносит к губам и целует. Он искренне тронут подарком короля. Хриплым голосом благодарит за подарок и передает меч Ворошилову. Маршал неловко берет его в руки и… роняет на пол. Лязг, грохот, изумление на лицах. Ворошилов неловко сгибает спину, поднимает подарок. У него растерянное, красное лицо. Офицер НКВД приходит ему на помощь, забирает меч и бережно его уносит, держа перед собой на вытянутых руках. Сталин приказывает Ворошилову извиниться. Тот побитым псом бежит за Черчиллем, бормочет слова. Он знает, сколько весит шашка, он махал ею все годы Гражданской войны, но он совершенно не представлял себе, сколько может весить рыцарский меч, и за это незнание просит прощения…

Интересный, согласитесь, поворот в судьбе врагов.

Назавтра был день рождения Черчилля. Премьер-министр отмечал свое 69-летие. Ужин был накрыт в столовой британского посольства. Сталин, произнеся тост: «За моего друга Черчилля!», добавив, не без подтекста: «Если можно считать мистера Черчилля моим другом…»

Подойдя к нему, Сталин обнял его за плечи и, чокнувшись с ним бокалом, выпил, кажется, абсолютно искренне за здоровье английского премьера. Его искренность растрогала Черчилля. В тот момент на тележке вкатили две гигантские пирамиды из мороженого, покрытого сахарной глазурью. Внутри пирамид горела лампочка. Видимо, тепло от нее подтопило лед. Когда тележка проезжала мимо Сталина, мороженое вдруг предательски накренилось. Начальник британского Генштаба едва успел крикнуть об опасности, как мороженое с грохотом лавины рухнуло на пол.

Сталин не пострадал и даже не запачкал мундир. Весь «удар» принял на себя переводчик Павлов, прикрывший Сталина.

Британский маршал авиации Портал едко прокомментировал: «Промах!»

Что это было? Своеобразная месть Черчилля?

Надо сказать, что застольные конфликты лидеров стран-союзников никак не сказались на общении союзных армий и на общем интересе к водке.

Вот что по этому поводу пишет маршал Жуков:

«Любопытная деталь… Питание участников заседаний союзники осуществляли по очереди: один месяц кормили американцы, другой – англичане, затем – французы, потом – мы. Когда наступала наша очередь, количество участников заседаний увеличивалось вдвое. Это объяснялось широким русским гостеприимством, хорошо зарекомендовавшей себя русской кухней и, разумеется, знаменитой русской икрой и водкой…»

Водка была и вечером 9 мая 1945 года. После подписания немцами капитуляции маршал Жуков «предложил тост за победу антигитлеровской коалиции над фашистской Германией… Праздничный ужин закончился утром песнями и плясками. Вне конкуренции плясали советские генералы. Я тоже не удержался и, вспомнив свою юность, сплясал русскую. Расходились и разъезжались под звуки канонады, которая производилась из всех видов оружия по случаю победы. Стрельба шла во всех районах Берлина и его пригородах. Стреляли вверх, но осколки мин, снарядов и пули падали на землю, и ходить утром 9 мая было не совсем безопасно…»

Внук маршала Рокоссовского Константин рассказывает другую историю:

«В мае 1945-го дед был в Западной Померании. Когда стало известно, что немцы капитулировали, он собрал свой штаб и объявил эту радостную новость. Ни криков, ни объятий не было – все молчали. Дед понимал состояние друзей, предложил всем выйти в сад, присесть на скамеечку и покурить. Вот так, сидя в саду, вспоминая пережитое, он встретил Победу. Потом были салют, прием у маршала Монтгомери, ответный прием, после которого англичан, обессилевших от русского гостеприимства, пришлось развозить по домам…»

А вот свидетельство югослава Джиласа. Со слов майора-англичанина он пишет, что тот «был полон энтузиазма в отношении русских… не в связи с их социальной системой, но в связи с простотой, а главное, со способностью выпивать одним залпом огромные стаканы водки или виски «За Сталина, за Черчилля!»

Надо сказать, что Черчилль упаивал не хуже Сталина. Среди его жертв был, например президент США Трумэн, с которым уже вышедший в отставку Черчилль затеял состязание в выпивке, путешествуя по железной дороге.