Только теперь Катя стала понимать весь космический масштаб совершенной ею глупости. И оттого, что она никак не могла придумать, каким образом ей исправить положение, стальные шипы боли еще острее впивались в ее тело и душу.
Вечер, словно огромное насекомое, бесшумно вполз в комнату. Катя с тоской посмотрела в окно и внезапно порывисто вскочила с кровати. Решено: она отправляется на его поиски. Не уехал же он, в конце концов. А раз так она найдет его и извинится перед ним. И не только извинится, но еще и даст клятву, что больше никогда не станет допекать его своими упреками, не будет никогда ничего просить у него, кроме одного: не покидать ее.
В его номере ей никто не открыл, по-видимому, и Павел, протрезвев, тоже выбрался наружу. Она обыскала всю территорию дома отдыха. Где-то на самых задворках обнаружила даже какой-то старый, скособоченный сарай и зачем-то заглянула за него, перепачкавшись не то в краске, не то в грязи. Затем она оказалась на набережной, по которой как всегда плыла неторопливая лава отдыхающих.
Отыскать его в этой толпе было таким же абсолютно безнадежным делом, как иголку в стоге сена. И Катя снова приуныла. Некоторое время она бесцельно двигалась в людском потоке. Внезапно она приняла решение и быстро выскочила из него. Катя спустилась к морю и зашагала по кромке пляжа.
Несмотря на прохладный день, вода сумела удержать вчерашнее тепло и сейчас приятно щекотала ноги. Внезапно она замерла на месте, а ее дыхание остановилось; в несколько метрах от себя она заметила сидящую фигуру. Она еще не рассмотрела ее как следует, но сердце уже подсказало ей: это тот, кого она так страстно ищет. Она бросилась вперед, и через мгновение несколько крупных капель ее слез уже прокладывали русло по его покрытой черноземом майке.
— Катя, ты чего? — воскликнул ошеломленный Артур.
— Зачем ты ушел? — сквозь шлюзы рыдания не без труда удалось ей протолкнуть короткую фразу.
Несколько секунд Артур молчал.
— Тебе было плохо без меня?
— Ужасно.
— Я не предполагал, что ты так расстроишься. Просто я терпеть не могу, когда меня допекают.
— Это я во всем виновата. Ты совершенно прав, я — дура.
Артур никак не прореагировал на прозвучавшую из ее уст собственную самооценку, он гладил волосы Кати и задумчиво смотрел на темный планшет моря.
— Пойдем в номер, — наконец сказал он.
Пока они шли, она смотрела на него лучащимися от счастья глазами, как преданная собачка смотрит на хозяина. Наконец захлопнувшаяся на замок дверь, отгородила их от остального, ненужного им в этот день мира.
— Я хочу, чтобы ты трахал меня всю ночь, — громко сказала она, и словно змея обвивалась вокруг него всем своим телом. Никогда она еще не хотела так сильно принадлежать мужчине.
— Давай попробуем, хотя боюсь, что вся ночь — это чересчур длинный сеанс, — засмеялся Артур.
На несколько долгих минут их губы оказались плотно припаяны друг к другу. Затем Катя расстегнула брюки Артура, быстро стянула их, также решительно поступила она и с трусами. Она обхватила двумя руками член Артура, одной держала его за основание ствола, другой — мягко поглаживала головку. Она присела на колени, провела пенисом по щекам, лбу, носу, словно знакомя его с ними, приблизила свой рот к его маленькому ротику и стала что-то нашептывать ему, периодически облизывая его язычком.
— Ты даже представить себе не можешь, Василий, как я тебя люблю. Я еще никого не любила так сильно, как тебя. Потому что ты красавчик, потому что ты великолепно умеешь трахаться, ты так здорово входишь в меня, что когда это происходит, мне больше ничего не надо. Если бы я только могла, я бы оставила тебя там навсегда. И еще ты замечательно писаешь, мне тоже жутко нравится, как ты это делаешь. Ты в этот момент, как маленький фонтанчик. Ты должен знать — я твоя раба, ты можешь мне приказывать все, что захочешь, я все выполню. А еще у тебя есть яички, они вот здесь так здорово висят, и они меня возбуждают ничуть не меньше. Я так люблю сжимать их, чувствовать их тяжесть, они такие беззащитные, я могу сделать с ними все, что хочу. Даже сделать им больно. Но ты, Васюша, не должен этого бояться, я не причиню им вреда. Потому что тому, кого мы любим, мы стараемся делать только хорошо, а не плохо.
Внезапно Катя впустила член в свой рот, и так как он теперь оказался целиком занят, ей пришлось прервать свой замечательный панегирик пенису Артура. Зато ее руки нежно сжали яички, стали бродить по его ногам и животу, отправились в путешествие по холмам ягодиц.
Катя оторвалась от Артура и стала поспешно сдирать с себя одежду, как старую ненужную шкуру. Через несколько секунд она уже стояла голой перед ним. Артур молча наблюдал за ее манипуляциями, но сам казался очень спокойным и невозмутимым, словно сфинкс.
— Ты не хочешь меня? — встревоженная его поведением, спросила она.
— Хочу, — засмеялся он. — Мне давно так не было хорошо. Поэтому я не хочу торопиться. Хочу растянуть удовольствие. Ты же сама говорила, что хочешь трахаться всю ночь. Зачем же тогда спешить?
— Мне хочется тебя целовать и целовать. Сама не знаю, почему.
— А зачем тебе знать? Просто целуй!
Внезапно Катя радостно засмеялась и последовала совету. Ее губы прижались к его груди, оставили свои влажные следы на его сосках, стали обследовать территорию его живота, пока снова не встретились с твердым, словно стальной клинок, фаллосом.
— Он мой, — сказала Катя, — ты мне отдашь его?
— Конечно.
— Насовсем.
Артур засмеялся и ничего не сказал.
— Теперь ты мой. Слышишь? — не стала дожидаться окончательного решения вопроса Катя. Она пальчиком несколько раз постучала по нему. — А как ты будешь без него писать? — лукаво посмотрела она на Артура.
— Даже не знаю, это сложная проблема. Придется вставить катетер.
— Ладно, на это время я тебе буду его одалживать, — нашла она выход. — Только делай это пореже. Я не хочу с ним надолго расставаться.
— А что ты с ним будешь делать?
— Гулять, кормить, буду читать ему книжки, ходить с ним в кино.
— А где ты его поселишь?
— Как где? Вот тут, это будет его домиком. — Она взяла член и направила его в свое лоно. — Разве ему здесь не нравится?
— Он в восторге от этого жилища.
— Вот видишь! Тогда почему он не спешит посмотреть, где ему предстоит жить.
— Он обязательно посмотрит, — заверил ее Артур.
Он мягко опрокинул ее на кровать, одновременно сжал обе груди и стал по очереди целовать соски. Затем спустился к влагалищу и защекотал языком клитор.
— Трахни меня, прошу тебя, трахни, — застонала Катя.